Страница 3 из 16
И это лишь одна цепь ошибок и гипотез, лишь один сюжет запутанной истории славяноведения. Важно не заплутать в этих сюжетах, чтобы не дезориентировать читателя.
Другой аспект – политический. Уйдя в сторону политики, легко «впасть в ересь» и очутиться в числе придворных историков, которые неплохо устроились, но предали науку.
Эта беда особенно характерна для представителей малых наций. Чем дальше на восток, тем меньше источников и больше проблем. Возьмем в качестве примера Румынию. Ученые этой страны сломали немало копий, чтобы доказать древность румынского народа. Во времена Николае Чаушеску румын выводили от даков и римлян. Был даже снят неплохой псевдоисторический фильм «Колонна» про то, как римляне и даки начали сливаться в единый народ. Но вот беда: с исторической реальностью эти изыскания историков и политиков соотносились ровно так же, как древнегреческие мифы, рассказывающие про похождения олимпийских богов. На самом деле румынский этнос появился довольно поздно. Остатки римских колонистов из Дакии вывел еще император Аврелиан в 270 году, а сама Дакия была захвачена готами и славянами. Обратное заселение страны валахами, то есть румынами, началось лишь в XIII веке из Болгарии. Если считать, что дакийские славяне – предки украинцев, как это делают некоторые киевские историки, то придем к выводу, что современная Румыния – украинская земля. А отсюда недалеко до межнациональных конфликтов. Так что рассуждения дилетантов не столь безобидны, как может показаться на первый взгляд.
Нечто похожее видим в истории Азербайджана и Армении. Азербайджанские ученые в 90-х годах XX века сделали такое открытие, которое заткнуло за пояс даже румын.
Дело в том, что страны Азербайджан к северу от Куры вообще никогда не существовало. Подлинный Азербайджан – это Атропатена, или Атурпаткан, названный так в честь одного из наместников-персов, служивших Александру Македонскому. Наместника звали Атурпат. Этот Азербайджан до сих пор входит в состав Ирана, его центры – Тебриз и Урмия, а население исповедует шиизм. Северный Азербайджан со столицей Баку – это древняя земля армян, которые оставили здесь множество археологических памятников. Ученые до сих пор находят в междуречье Куры и Аракса хачкары – характерные армянские кресты на захоронениях. В первые века новой эры эта страна, населенная армянами, звалась Кавказской Албанией, или Алуанк. Впоследствии армян вытеснили персы, а затем тюрки, принявшие суннизм. Лишь после Октябрьской революции этих тюрок назвали «азербайджанцами» и создали Азербайджанскую ССР.
Прошло время, страна обрела независимость. Потребовалась национальная история. Тогда азербайджанские ученые объявили кресты-хачкары памятниками древнего азербайджанского населения Кавказской Албании. Оно, мол, после арабского нашествия приняло ислам и сменило самоназвание на «азербайджанцы». Эту гипотезу продвигал маститый бакинский ученый Давуд Ахундов. Разумеется, азербайджанские политики поддержали ее. Она позволяла доказать исконные права на землю, которыми обладает небольшой тюркоязычный этнос, живущий ныне вокруг Баку и Шемахи и называющийся по недоразумению азербайджанцами.
Согласимся, что русским стыдно быть похожими на эти архаичные ученые сообщества, которые имеют мало общего с наукой, но очень много – с политикой.
А, например, малороссам – нет. Причем они пошли по пути политизации истории раньше других. Это связано с именем украинского историка и политика М.С. Грушевского (1866–1934). Грушевский – сын русского чиновника, очарованный западной теорией «наций», которая родилась в XVIII столетии и принесла немало горя народам планеты. Многие субэтносы вдруг захотели стать нациями. Зачастую такие нации формировались искусственно. Грушевский носился с идеей украинской нации, уехал во Львов, принадлежавший тогда австрийцам, и выпустил несколько томов «Истории Украины – Руси», в которой превозносил украинцев и обличал русских империалистов. Он пытался писать на искусственном языке, который назвал украинским, но западноукраинский поэт Иван Франко высмеивал Грушевского за его филологические ляпы. Тогда ученый выпустил в свет «Иллюстрированную историю Украины», написанную на русском и изданную в Киеве за несколько лет до Февральской революции. Она-то и стала библией украинских националистов. Недавно эта книга переиздана в Москве и доступна читающей публике.
Первым делом Грушевский объявил предками украинцев археологическую культуру трипольцев, существовавшую в III тысячелетии до новой эры на Днепре, и, конечно, скифов-пахарей, упомянутых Геродотом. Одна из глав труда львовского профессора называется «Украинское расселение. Анты». Трудно поверить, но Грушевский действительно объявляет антов украинцами. Предками великороссов он числит какие-то «северные славянские племена». Читателю исподволь навязывается концепция о том, что украинцы если не вечны, то являются очень древними. Это как раз тот случай, когда академические оценки бессильны, потому что утверждение украинского автора – абсолютно непрофессионально. Зато концепция Грушевского обосновывает исконные права современного политического режима Украины на Киев, Чернигов и южнорусские степи. В Киеве имеется улица Грушевского как свидетельство благодарности правительства за то, что ученый обосновал его права на земли древних антов… хотя и сделал это на русском языке, потому что его «украинский» сами украинцы не понимали. В случае с Грушевским перед нами дистиллированная политика, очищенная от каких бы то ни было научных примесей и прочей академической шелухи. Чтобы идти вперед по пути исследования, нужно воздержаться от мелочной полемики с националистами и просто изложить концепцию, которая является наиболее логичной на сегодняшний день и не противоречит фактам.
Но это не так просто, как кажется. Например, столь же неверно утверждение советского академика Б.А. Рыбакова, который числил антов предками восточных славян. Рыбаков был влюблен в Русь и русских, но эта любовь – не аргумент в научном споре. Увлечение русскими переросло в стремление удревнить историю родной страны, что привело к ошибкам и натяжкам. Например, Рыбаков прекрасно знал, что археологические памятники Киева датируются серединой или концом VIII века, но «удревнил» историю города и принял на веру сообщение летописи о мифическом князе Кие, который якобы основал «мать городов русских» и жил в эпоху Юстиниана (527–565), то есть примерно за двести пятьдесят лет до реального основания Киева. В те времена историки фиксируют наличие на Днепре мощного славянского союза антов, и Рыбаков считает их предками русских. Впрочем, академик охотно «делится» предками с украинцами и белорусами: по его мнению, анты могут считаться пращурами и этих народов тоже. И все они берут начало от скифов-пахарей. Достаточно прочесть две работы Рыбакова: «Киевская Русь» и «Геродотова Скифия», чтобы убедиться в наличии таких выводов. В общем, перед нами та же теория Грушевского, только изложенная с русских имперских позиций. Таким образом обосновывалось исконное право империи на землю, которую населял главный имперский народ. Но славяне-анты, судя по всему, вообще не были предками ни великороссов, ни малороссов.
Итак, нам нужно отрешиться от политических пристрастий и попытаться дать объективную версию событий. Это довольно сложно по причине скудости источников. Письменных свидетельств о ранней истории славян нет вообще, а к данным археологии, как мы уже говорили, следует относиться крайне осторожно. Поэтому вся ранняя история славян – не более чем реконструкция, одна из гипотез, которая может быть оспорена.
Но прежде чем начать рассказ, необходимо пояснить, почему мы считаем устаревшими националистические гипотезы о «скифах-пахарях» как о предках славян.
2. Когда родились славяне?
О том, что все народы имеют начало и конец, почти одновременно догадались трое великих ученых, живших в разных странах мира в XX веке. Это немец О. Шпенглер, англичанин А. Тойнби и русский Л.Н. Гумилев. Каждый из них настаивал, что «цивилизация», или «суперэтнос», живет от тысячи до полутора тысяч лет, а затем либо распадается, либо уничтожается, либо превращается в реликт. Лишь Тойнби наивно заявил, что все народы смертны, кроме… англичан. Но этот курьез вполне объясним. Каждому хочется жить вечно, а мысль о том, что твой народ когда-то умрет, равно неприятна и обывателю, и ученому.