Лондон: время московское

После холодного хаммама в массажном кабинете ОН послушно ложится на стол на живот.

— Нижнее белье можно снять, а впрочем, как вам удобнее. О, как все запущено!

— А?

— Ну пожалейте женские руки, какой вам тут deep tissue[23] — тут нужен мужик. Я вас не промассирую, ну если только поласкаю и расслаблю.

— А вы откуда родом-то? — полюбопытствовал ОН, пока она размазывала крем по спине.

— Я с Урала, Свердловск, слыхали о таком?

— Да.

— А вы давно в Лондон перебрались?

— Лет семь. Из Питера.

— А! Ну я так сразу и поняла. Ну вы, это, и раскачались. Прям никак не подобраться, вам бы к турку какому-нибудь или аргентинцу, чтоб вас промял как следует. Я вас все-таки расслаблять тогда буду.

— А у вас тут мужчин нет?

— Че?

— Ну есть мужской персонал?

— А, мужиков нет, одни ба… девушки. Ну, у нас только один мужчина есть, хозяин, шейх Самир, только я его за мужика не считаю, как говорится, уж больно староват, он все слабый пол на работу принимает. Вы где спортом-то занимаетесь?

— KX Gym. Лондон, похоже, в плане спа и фитнес-клубов, как ни странно, от Москвы отстает.

— Эх, молодой человек, это вы еще не привыкли. Вот меня послушайте, я тут уже двадцать пять лет, в Лондоне есть все — и хорошие залы, и такие салоны-люкс, как у нас. Вот на Canary Wharf сгоняйте, там отличный спортзал.

— Я тут по соседству живу, далеко мне…

— А вы на подземке.

— Я на метро не езжу!

— Да это у вас в Москве и в Питере метро, все такое в мраморе, колоннах, напоказ! А у нас тут подземка, самая старая в мире, и когда англики строили, думали о простом трудовом народе, а не о том, чтоб пыль в глаза миру пускать.

— Вы можете мне шею помассировать?

— Шею обязательно, когда мы перевернемся с животика на спинку. А вообще, конечно, эти англики такие лицемеры. В лицо скалятся: hello, how are you? — и все такое, а за глаза только и ждут, как бы всадить вилку в бок. Вон, соседка, дрянь такая, всю душу из меня за елку вынула. Не в тот день, слишком поздно, понимаешь, выкинула я на помойку Christmas tree! Мусорщики не забирали. А у меня ж Старый Новый, так сказать, подруги с Урала! Пришлось мне эту древесину потом пилой пилить, в мешок пихать и втихую носить по урнам разным у остановок. Я что, виновата, что у них этот крисмас до Нового года заканчивается? Что за люди все-таки! Ну что, это, хорошо расслабляемся?

— Да!

— Ну я ж говорила! Тут до вас один поляк двухметровый был, так он у меня как ребенок захрапел, я ему про тот самый самолет говаривала, что над Смоленском грохнулся. Вам не холодно?

— Нет, я прям засыпаю.

— Отдыхаем, ложимся на спинку, вот так, расслабляемся…

Внезапно ЕГО начинает знобить, то ли от холода, то ли от похмелья.

— Ну что, наверно, уже все? — спрашивает ОН.

— Надоела я вам, да? — обижается женщина.

— Нет, нет, просто вспомнил, что мне давно пора уже.

— Ну ладно, ладно, закругляюсь, не глупая, — она прекращает делать массаж и начинает мыть руки, — чаевых у наших мужчин заслужить очень сложно.

ОН хочет промолчать, но вдруг спрашивает: «Выпить есть?»

Она молча достает из шкафчика пластиковый белый флакон. ОН жадно отхлебывает глоток. «Чистый спирт», — промелькнуло и растаяло в ЕГО туманной голове. Она тоже приложилась к флакону, сунула его обратно в тумбочку и вышла не попрощавшись.

Бодро одевшись, ОН оставляет на массажном столе пятьдесят фунтов и быстро выбирается из мраморного лабиринта.

ОНА. 16:00. Соседняя дверь от KX Gym в Кенсингтоне. Салон красоты Aldo Coppola.

— Лука, ну как тебе в Лондоне? Tutto bene? Magari, по Москве скучаешь?

— Ma certo no![24] Вы сюда все — я сюда.

Экран ЕЕ телефона загорается приложением WbatsApp.

— Привет, любимка! — на экране появляются фотографии лучшей подруги Ольки в вечерних платьях из примерочной Harvey Nichols.

— (Смайлик «палец вниз».) Ни то ни другое. Это ты сегодня к Светке на бал собралась?

— Да. Купила стол.

— Да ну их. Я к Элтону Джону через неделю.

— (Грустный смайлик.)

— Пускай русским детишечкам кооператив «Озеро» в Москве помогает. А я помогу папуасам. (Смайлик негритенка.)

— (Смайлик веселой какашки.)

— (Смайлик обезьянки, закрывающей рот.) А ты где?

— (Смайлик девушки, стригущей волосы.) Ты к принцессе Анне идешь?

— Да. (Три смайлика короны.)

— Готовь. (Десять смайликов мешка со знаком доллара).

— ?????????????

— Ты думаешь, она с тобой о Достоевском и твоей загадочной русской душе базарить будет? Ей, кроме баблоса твоего бывшего мужа, ничего от тебя не нужно.

— (Смайлик ужаса.)

— Была, видала, давала.

— Не будь… (Смайлик какашки.) Пойдем со мной к Светке. Приглашаю. Заодно и платье выгуляешь, а я — Фиркины брюлики из Дамиани.

ОН. 16:00. На Berkeley Street в Novikov Restaurant&Bar заканчивается время деловых ланчей. Аккуратно подстриженные мужчины в костюмах из тонкой серой шерсти, громко переговариваясь друг с другом по-английски, расплачиваются черными картами American Express Centurion и выходят под моросящий дождь без пальто, спеша вернуться в свои офисы по соседству в Мейфэре. ОН, устало облокотившись на спинку стула, на котором висит ЕГО пиджак, сшитый на Savile Row, допивает бокал Taittinger и внимательно слушает своего разгоряченного друга Петю, лысеющего активиста лондонской общественной жизни и большого поклонника театрального таланта Джуда Лоу, параллельно набирая эсэмэску контакту по имени Carlito VIP Tickets: Man, need best 4 tickets to W1J8A ASAP[25].

— Тут есть такая тема. Парламент выделяет бюджет и покрывает большую часть расходов школ национальных меньшинств.

— Хм…

— Нас тут меньшинство. Ну плюс-минус полмиллиона.

— О’кей, может быть интересно.

— Вот только владыка должен патриархат уломать…

— А РПЦ тут при чем?

— Школа должна быть православной, не просто нацменьшинства, а религиозные общины. У католиков вон есть, у мусульман до фига, а у русских православных нет ничего.

— А что делать русским евреям?

— Не хохми. Слушай сюда. Нужно поднять всего десять процентов от всего бюджета школы, а остальное будет на государственном финансировании.

— И сколько это получается? Эти десять процентов?

— Сейчас считаем. Сумма детская. Вот с РПЦ сложнее будет.

— И дороже, хотя, конечно, это фишка! Патриархия шикарно крышует.

— Ты, кстати, в курсе, да? Юлька тут полтос заплатила за хендшейк[26] с принцем Харри. Сфоткалась. В инстаграм запостила, нравок насобирала и в спальню повесила, во всю стену.

— А почем поцеловать взасос Кейт?[27]

— Я спрошу.

— Да ладно, расслабься, братишка!

— Ну я серьезно. И на это тоже прайс свой есть.

— Тогда узнай еще, почем расцеловать Элтона Джона.

— С Элтоном просто, фонд башлять надо. Кстати, тут мои знакомые англичане организовывали нашим и армянам благотворительный прием в Кенсингтонском дворце. Принц тут, принц там, везде все заявлено. А в день мероприятия вдруг видят принца в новостях по телевизору: укатил в Индию пигмеям венки раздавать. Ну, эти типа — где принц, что за разводка, бабло взад просят. А англики — молодцы. Секретарь, старый хрен, говорит: When Prince William is hosting an event it doesn’t mean that he should be necessarily attending it[28]. Принц типа замутил тусу, народ назвал, денег настриг, но быть там не обязан. А вот и Светка теперь тоже…

23

Массаж глубоких тканей (англ.).

24

Конечно нет! (ит.)

25

Друг, срочно нужны четыре лучших билета в W1J8A (англ.). (Почтового индекса в Лондоне достаточно, чтобы найти точный адрес, а также определить статусность жилища. — Примеч. авт.)

26

От англ. handshake — рукопожатие.

27

Имеется в виду герцогиня Кембриджская Кейт Миддлтон.

28

Когда принц Уильям устраивает прием, он не обязательно на нем присутствует (англ.).