Страница 25 из 43
Я замолчал. К такой теме я был не готов. Я чувствовал, что рано или поздно кто-то из сестер заметит, но в душе не хотел этого. И уж тем более сейчас. Но, видимо, от судьбы не убежать.
— Ты ведь тоже это поняла, да, Вик?
Девочка кивнула.
— Да, я видела, что иногда он вел себя чудно, но, честно говоря, не особо придавала этому значения.
— Видишь, Юта, Вика тоже это поняла. Расскажи нам, что происходит.
Я продолжал молчать. Не хочу это ворошить, совершенно не хочу. Тем более рассказывать девушкам. Ведь они, они…
— Юта.
Рита мягко взяла меня за руку и заглянула в глаза.
— Доверься нам.
Меня буквально терзало изнутри. Я хотел наконец выплеснуть эту боль из себя и одновременно не хотел. И… девушки…
Я взглянул на Риту, которая смотрела ласковым взглядом, на обеспокоенную Вику… и понял, что не в силах им противиться. Сердце подсказывало, что сестрам я могу рассказать все, что душе угодно, без утайки.
— Ладно…
Рита и Вика радостно улыбнулись и придвинулись поближе. Я глубоко вздохнул пару раз и начал:
— Знаете, по правде говоря, раньше я был полным засранцем. В средней школе я считался этаким крутым парнем-красавчиком. Соответственно мнил себя самым важным из всех и ставил номером один во всем. Разумеется, на людях я вел себя прилежно: красивая улыбка, благодушие, много юмора и в целом располагающее поведение. Поэтому девчонки были от меня без ума.
Я сделал паузу и снова глубоко вздохнул.
— Не перенапрягай себя, — тихо сказала Вика.
Я слабо улыбнулся, кивнул и продолжил:
— Но самое ужасное заключалось в том, что мне было наплевать. На всех. На своих якобы друзей — их я считал неудачниками, на девушек, что признавались мне в любви, — их я презирал. В особенности мое наплевательское отношение шло именно к девушкам, я их ни в грош не ставил. Просто пользовался некоторое время, а потом бросал, как надоевшую игрушку.
Сестры молча слушали, а я все выплескивал из себя то, что накопилось на душе.
— Не знаю, скольких я ранил своей мерзостью, я просто уже потерял им счет. Я думал, что буду жить так всегда… Каким же наивным я был. Пока я презирал всех и вся, возмездие подбиралось все ближе. И на третьем году средней школы произошел тот случай.
Я утих и минут пять сидел, упершись взглядом в колени. Сестры не торопили меня — они ждали. Наконец я пересилил себя и заговорил:
— Несколько девчонок — из тех, кого я бросил, — сговорились между собой, чтобы отомстить мне. Они подловили меня и оглушили. Сперва они просто связали меня, утащили в укромное место и издевались. Но этого им показалось мало. Они раздели меня, исписали тело всевозможными гадостями и провели по всей школе, изгаляясь как только можно. Каждый ученик видел мое унижение. Когда со мной вдоволь наигрались, бросили на складе как есть. Без понятия, сколько пролежал там, но мне как-то удалось высвободить руку и потом развязать себя. Как добрался домой — тоже не помню.
Я снова сделал паузу.
— В школе я не появлялся пару недель, и все равно это не помогло. Моя репутация, моя значимость, моя школьная жизнь — все было уничтожено. До конца учебного года надо мной насмехался каждый. Дотерпел я с трудом, а после окончания школы поспешил сменить место учебы на то, которое как можно дальше.
Я откинулся на спинку дивана.
— Сейчас я понимаю, что получил по заслугам. Мне противен прошлый я. Но в то время этот случай нанес по мне серьезный удар, от которого я так и не оправился. Так как исполнителями были девушки, с тех пор я не могу спокойно находиться рядом с ними. И чем они ближе к моему возрасту, тем мне хуже. Меня охватывает непреодолимый страх, хочется убежать. Так бывает с одной, а если их больше… Присутствие других парней смягчает приступ, но мне все равно не по себе. Так я могу общаться с девушками, но наедине — никогда. Поступив в старшую школу, я радикально изменился, даже, скорее, изменил себя, увлекся аниме и мангой. В общем-то, чуть ли не стал отаку. Но страхи все еще при мне.
По очереди посмотрев на сестре, я подытожил:
— Вот что со мной однажды случилось. Вот почему я веду себя иначе.
— Ю-юта, э-это же ужасно…
— Да. Но я сам виноват и теперь искупаю собственные грехи. Может, я когда-нибудь это преодолею, но пока я не в силах.
Я горько усмехнулся и вдруг почувствовал, как меня обняли с двух сторон. Меня окружало тепло.
— Юта, пусть мы знакомы недолго, я вижу, что ты хороший человек, — мягко проговорила Рита. — И скоро ты сам это поймешь и примешь нового себя, отринув старого. Пускай, однажды мы расстанемся, сейчас мы с тобой. Мы поможем тебе во всем. Ведь мы — твои друзья.
Я чуть не расплакался…
Моя благодарность сестрам не имела границ. Я думал, что после рассказа, после сообщения о том, каким я был подонком, они меня возненавидят. Но они приняли меня таким, какой я есть, со всем темным прошлым. Даже больше — они хотели помочь. И меня это сильно растрогало. Но, судя по всему, они с самого начала уже помогали мне, хоть того и не знали.
Я лежал на диване в полной темноте и думал о своих страхах. Думал о том, почему же Вика и Рита так сильно на меня влияют. Очевидно, что после знакомства с ними во мне что-то стало меняться. Мы целыми днями находились наедине, а приступы были только в начале. Я мог спокойно с ними разговаривать, стоять рядом, не беспокоясь, что прошлое возымеет верх.
Так в чем же причина этого? Я толком не знал. Но мне казалось, дело в их отношении ко мне. Они проявляли доброту, заботу, считали меня равным им человеком. Наверное, это и успокаивало мое сердце и залечивало шрамы, оставленные на душе. Я безоговорочно верил им, а они верили мне. Я не жалел о том, что рассказал им все. Единственное, что теперь меня тяготило — наше будущее расставание.
Уже засыпая, я услышал за стенкой странные подвывания и скулеж. «Соседская собака? И чего это ей не спится?» — подумалось напоследок.
Кто же знал, что это неспроста.
На следующий день сестры ушли из дома, оставив меня одного. Развлекал я себя привычными способами — смотрел телевизор и читал. За окном ярко светило солнце, даже немного грея, потому я валялся на освещенных местах. После вчерашнего хотелось побыть в одиночестве — подозреваю, Рита и Вика это поняли, вот и ушли.
Я читал, когда за стеной раздалось довольно громкое поскуливание, как и вчера ночью. Я его проигнорировал — мало ли причин для скулежа собаки. Но поскуливания повторились, потом еще, и еще, и еще. К тому к ним добавился странный вой, грохот и крики «нет». Тут уж я не мог просто сидеть на месте. Я осторожно подошел к стене, приложил к ней ухо и прислушался. Судя по доносившимся звукам, кто-то активно бился обо что-то головой. Я хмыкнул. Видимо, у кого-то проблемы. Но потом снова раздался вопль, грохот ударившейся обо что-то двери и крики, полные страдания.
Это уже настораживало. К большой комнате примыкал балкон, совмещенный с соседским, так что я решил выйти на него и посмотреть, что же там происходит. Открыв дверь и поежившись от холода, я вышел на улицу и посмотрел в сторону соседского балкона. Дверь на него была открыта. Внезапно прозвучал крик громче предыдущих вперемешку со скулежом. На балкон вылетела какая-то бумажка и не унеслась прочь только потому, что плашмя прицепилась к решетке балкона. Следом из квартиры выскочил молодой парень и спешно схватил бумажку. Крепко сжал и облегченно выдохнул. А потом вздрогнул и повернул голову ко мне.
Воцарилось молчание.
Я уставился на парня, парень уставился на меня.
Наверное, в тот момент у меня было глупое удивленное лицо с отвисшей челюстью. И тому была причина. Парень светился. Его кожа на солнечном свету испускала золотистое свечение.
Глаза парня наполнились ужасом, он резко нырнул в квартиру и захлопнул дверь. Я опомнился, перебрался через заградительный заборчик на его балкон и замолотил кулаками по двери.