Загадочный мужчина (ЛП)

— Я ответил на твой вопрос, теперь ты ответь на мой.

Я сделала еще один глоток и стала изучать край своей кружки. Его глаза не покидали меня, я вздохнула.

А потом сказала:

— Хок порвал со мной, поэтому мне, на самом деле, действительно нужно было уехать.

— Хок завершил отношения? — прошептал он и, хотя я внимательно наблюдала за ним, все равно чуть не пропустила изменений в выражении его лица, но когда я его увидела, то напряглась всем телом.

Дерьмо!

— Хм...

— Он порвал этой ночью, когда тебя похитили, когда твои *баные запястья в порезах и синяках, и твою фотографию, связанную, с кляпом во рту, выставили на торги.

Его слова звучали не очень хорошо, и мать твою это было чертовски не хорошо.

— Хм..., — промямлила я.

Тэк повернулся к своим блинчикам.

— По крайней мере, он бл*дь все закончил. Путь открыт.

Тэк перекладывал блинчики со сковороды на тарелку, я спросила:

— Путь открыт?

Его голова крутанулась ко мне.

— Путь открыт. Для тебя. Он теперь вне твоего внимания, и мне не придется больше иметь дело с его дерьмом.

Ой-ой.

— Тэк…, — начала я, не зная, как сказать, что я так устала от мужчин. Серьезно, от всего этого беспорядка с ними. Я решила навсегда завязать с мужчинами. Я не собиралась больше вляпываться в это опять. Проблема заключалась в том, что по мнению Хока, Тэк принял вызов со всей этой кутерьмой, а это мне, на самом деле, совсем не было нужно.

Тэк бросил лопатку, которой он укладывал блинчики, на столешницу, развернулся и сократил расстояние между нами, прежде чем я успела моргнуть.

И он сказал:

— Гвен, люди говорили на прошлой неделе и большинство уличных сплетен касается не твоей сестры, бл*дь, а тебя и Хока. Я знаю, что какое-то время ты была связана с ним. Я знаю, что ты отличаешься от всех остальных. Но я видел твое лицо прошлой ночью, детка, и понял, что ты чувствовала глубоко внутри и, поверь, мне не доставляет никакого удовольствия говорить тебе об этом, но я также знаю, что, когда он сказал, что он закончил, а он сказал, что закончил с тобой, он... закончил.

Я почувствовала, как в носу засвербило, потому что в глазах стали собираться слезы.

Тэк продолжил:

— Я также знаю, когда ты впервые увидела меня, я почувствовал что-то, когда увидел тебя, и я знаю точно, что ты почувствовала, когда я впервые прикоснулся к тебе. Что сказать, я не дурак и не мудак. Ты еще не готова. Это не значит, что я не готов ждать. Поэтому, — он передвинулся ближе, подняв руку и обхватив меня за шею, наклонив ко мне голову, его лицо было напротив моего, а его голос стал мягче, — не торопись, дорогая, когда ты залижешь свои раны, а я буду прикрывать твою спину, пока они не заживут. Ты будешь испытывать огромную потребность стереть о нем воспоминания, я буду рядом в этот момент. И когда ты распрямишься и шагнешь к чему-то другому, я буду ожидать тебя.

— Тэк…, — начала я на одном дыхании, глядя в его глаза, я почувствовала слезы, готовые пролиться у меня из глаз, слезы, оплакивающие конец моей жизни, мечты с Хоком, слезы, потому что Тэк, стоящий передо мной, судя по всему, был хорошим парнем. Опасным, но хорошим и до сих пор, не было никакого чертового способа, мне как-то ответить на его слова.

Склонив голову ниже, его губы дотронулись до моих, поскольку мои были приоткрыты, и он воспользовался этой возможностью, скользнув своим языком мне в рот. Рефлекторно, кончик моего языка двинулся ему навстречу, вызвав электрический разряд удивления и множество разных искр прошло через меня, а одна выстрелила куда-то еще.

Хотя он не упустил свою возможность, он не воспользовался продолжением, отстранившись, подняв голову и внимательно посмотрел мне в глаза.

Его рука у меня на шее ободряюще сжалась, и он ласково приказал:

— Теперь ешь свои блинчики, детка.

Я сделала, как мне сказали. Я взяла тарелку с блинчиками, он достал масло и кленовый сироп. Я уселась на барный стул у стойки бара, поливала, мазала и ела, пока он ел свои.

Он оказался полностью прав, я была удивлена.

Блинчики были лучшими, которые я когда-либо ела.

Это было сразу после полудня.

Тэк спустился вниз с холмов, чтобы забрать мои вещи. Он постановил, что я остаюсь в его доме. Думая об этом, я вспомнила людей, которые похитили меня. Папа и Мередит были бездомными, поскольку в их дом кинули бомбы с зажигательной смесью. Лео был полицейским и у него была работа, ему приходилось много работать, чтобы зарабатывать, это означало, что он не мог проводить дни рядом со мной, охраняя. Я до сих пор брезгую покупать пистолет, во всяком случае, я уверена, что даже если я его куплю, мне придется подождать какое-то время, чтобы получить лицензию на разрешение оружия.

У Тэка имелась группа крутых байкеров под его командованием и убежище в горах.

Поэтому я выбрала Тэка.

Когда он ушел, я позвонила и оставила сообщение папе, рассказывав ему, где я, чтобы он не волновался и что все объясню позже. Я также сказала ему, что ужин, который Эльвира утрясала с расписанием Хока, с Гусом и Марией не состоится, и я также сказала, что объясню позже. Я не стала звонить Мередит, потому что она не могла принимать звонки на работе, а я не готова была ей начитывать снова сообщение. Я позвонила Кэм и Трейси. Кэм тут же сказала, что она всегда говорила мне по поводу Хока, что она знала, что Хок был *банным мудаком. Голос же Трейси звучал с сожалением, которое я и сама чувствовала.

Я не стала звонить Трою. Он бы позлорадствовал, хотя я знала, что он добрый парень. Он тут же бы предложил мне свой дом, Трой — отличный парень, но под его командой не было группы крутых байкеров и убежища в горах. У него была вилла и все его друзья мужского пола были в основном банкиры.

Я сидела на огромной, не презентабельной, удобной лежанки для загара и смотрела на открывающийся вид, в голове крутились нерадостные мысли, попутно меня сморила легкая дремота, которая я надеялась продлится около пятидесяти лет, но вдруг я увидела Тэка, лавирующем с ревом на своем мотоцикле по дороге. Он был один, на его Харлее не было моих чемоданов.

Дерьмо.

Я встала, решив встретить его у входной двери.

Он выглядел несчастным.

— Ты в порядке? — поинтересовалась я.

— Нет, — ответил он, входя в дверь, открыл какую-то дверь рядом и вынул кожаную байкерскую куртку. Он бросил ее мне, я поймала.

— Надень, красавица. Я ненавижу говорить тебе об этом, но Хок настоящий придурок. Он не отдаст твое барахло, пока не увидит тебя. Мои парни стоят в противостоянии с его коммандос на его гребанном складе, они вынесут твои вещи без лишних хлопот, и это может означать что угодно от мелких повреждений до кровопролития, которое может кончиться больницей. Мне нужно, чтобы ты показалась перед ним.

Все мое тело оцепенело, но рот все равно продолжал говорить:

— Что?

Тэк вторгся в мое пространство, одной рукой обхватив меня за талию, другую — обернув вокруг моей шеи.

— Дорогуша, он требует тебя увидеть. Поэтому, — я протиснула между нами руки, — мы должны позволить ему увидеть тебя. Он встретится с тобой, я буду стоять у тебя за спиной, а потом мы уедем, и мои парни пойдут и заберут твое барахло.

— Он держит мои вещи в качестве выкупа, пока не увидит меня? — прошептала я.

— Да, — ответил Тэк.

— Зачем? — по-прежнему прошептала я.

— Черт, если бы я знал, — ответил Тэк.

Я стояла, он удерживал меня своими руками, а я пялилась в его глаза.

Потом, я словно взбесилась.

Я отступила на шаг и рванула на себя куртку.

— Черт побери этого мудака! — закричала я. — Господи! О чем я думала! Должно быть, я сошла с ума, связавшись с ним. Временное помешательство рассудка!

Затем я вытащила свои волосы из-под воротника, уверенно направилась прямиком к двери и к его байку, натягивая короткую куртку на свой живот, я готова была уже сделать шаг с пандуса на дорожку из гравия.