Страница 17 из 101
Я вспомнила, как впервые увидела его в ресторане. Тогда он ел стейк, печеный картофель и тушеные овощи. Я также вспомнила, хотя и была немного пьяно, что отметила про себя, что на картофеле тоже ничего не было — не сметаны, не кусочков бекона, не сыра. Даже не была масла.
— Что ты ешь? — спросила я.
— Лапшу с овощами, — ответил он, поднимая палочки ко рту, хотя это и так было очевидно.
— Одну лапшу с овощами?
Прожевав, он ответил:
— Ага, — кладя в рот уже больше лапши.
— Без соуса? — продолжила я.
Прожевав и проглотив, он сказал:
— Детка, если бы я ел как ты, я бы отрастил себе пузо. А при моей работе, я не могу позволить себе иметь пузо.
Я ощутила, как у меня подскочило артериальное давление.
— Ты хочешь сказать, что я толстая?
Ямочки у него на щеках, представляющие для меня опасть, внезапно пропали, и палочки замерли на полпути ко рту с лапшой и овощами.
— Душистый горошек, как ты ешь, означает, что у тебя имеются сиськи и задница. Это хорошо, поскольку я люблю сиськи и задницу. Но плохо, потому что Тэку и Лоусону тоже, также как и мне они также сильно нравятся, — он засунул лапшу с овощами в рот и произнес с набитым ртом:
— Тэку даже больше.
Вот черт.
— Мне необходимо сосредоточиться на работе, — объявила я.
Он вытянул свои длинные ноги, положив нога на ногу на уровне щиколоток, показывая всем своим видом, что планирует задержаться здесь на какое-то время, и ответил:
— Тогда сосредоточься.
Я зыркнула на него. С одной стороны, он хорошо смотрелся в моем кабинете, но с другой стороны, это было совсем не хорошо. Я с Трейси покрасила стены в белый цвет, но в магазине я отрыла оранжевый, добавив немного в краску, чем предала белому теплоту. Мой рабочий стол был длинным, белым, гладким, узким, как девушка, показывающая свое наготу. Мои полки были белые и такими же девчачьими. Узкие, квадратные столики по бокам дивана были тоже такими же белыми и девичьими. Диван был мягким с оранжево-розовыми и зеленовато-желтыми, светло-синими наброшенными подушками. Я декорировала ночники, переплетя абажуры кружевом, что делало свет более приглушенным. Здесь явно не было ПЕРЕБОРА девчачьего — розового и оборочек, но это пространство было определенно женское.
Сидя на моем диване, Хок выглядел, как вторгшийся завоеватель, наслаждающийся едой, пытающийся набраться сил перед тем как начнет насиловать и грабить. Кроме того, он не стал бы насиловать, потому что все женское население города выстроиться к нему в очередь.
Черт.
Я развернулась к своему столу и понюхала суп, почувствовав запах лимонной травы. Ням-ням. Я покрутила палочками и сделала глоток.
И спросила у Хока, продолжая смотреть на свой экран:
— А как твое настоящее имя?
— Кейб Дельгадо.
Без запинки ответил он, и я невольно в удивлении повернула к нему голову.
— Кейб Дельгадо?
Он продолжал поглощать лапшу, поэтому не ответил.
— Что это за имя такое Кейб? — спросила я.
Проглотив, он накрутил на палочки еще больше лапши, пробормотав:
— Кто бы черт побери знал? Сумасбродство ма.
Его Ма была сумасбродной.
Интересно.
— Дельгадо это же мексиканская фамилия? —продолжила я допрос.
— Пуэрто-риканская, — ответил он без колебаний.
— Ты из Пуэрто-Рико?
— Посмотри на меня, детка, я однозначно не чистокровный скандинав.
Нет, он определенно не смахивал на скандинава.
— Ты родился в Пуэрто-Рико?
— Неа, в Денвере.
Замечательный уроженец Денвера, настоящий парадокс.
С другой стороны, я здесь не родилась. Папа переехал с Мередит, Джинджер и со мной в Денвер из Южной Дакоты, когда мне было десять, но я не стала делиться этой информацией, потому что Хок, наверняка уже знал ее.
— Так твои родители пуэрто-риканцы?
— Папа. Ма наполовину итальянка, наполовину кубинка.
Не удивительно. Пуэрто-риканские, итальянские и кубинские корни — идеальные ингредиенты для горячего, властного, крутого коктейля.
Его брови поползли вверх.
— Это называется сосредоточиться?
Думаю, кто-то решил разделить мою заботу о моей работе.
Я повернулась к компьютеру, выловила палочками в супе большую креветку и положила в рот.
Свежая, острая, вкусная.
Я заглотнула еще одну креветку с очередным глотком супа. Затем попыталась сосредоточиться на работе с Кейбом «Хок» Дельгадо, растянувшемся на моем диване. Неудивительно, что я совершенно не могла сосредоточиться, но очень надеялась, что со стороны успешно притворяюсь.
Я прикончила свой суп, оставив темные кусочки на дне (я любила этот суп, но эти темные кусочки выбивали меня из колеи, я никогда их не ела), сделав глоток из стаканчика, подготовила себя к следующему кулинарному наслаждению, открыв лапшу, когда Хок подошел к моему столу и наклонился, поднимая валяющейся на полу пакет.
Он засунул свой пустой контейнер в пакет, пока я усиленно делала вид, что полностью игнорирую его, в это время он потянулся за моим пустым стаканчиком из-под супа, и за спиной я вдруг услышала голос:
— Хок.
Я повернулась на стуле, как и подозревала увидела Numero Dos Хока, худого, но производящего впечатление мужчину, с которым Хок говорил перед моим домом. Его внешность представляла такой же этнический коктейль, как у Ястреба, но он был ниже по росту и намного худее, он представился, как «Смоки». У него был шрам на виске, уходящий в черные волосы, и я решила, что он, скорее всего относится к тем людям, с кем лучше не шутить, а тем более не злить.
— Гости, — сказал он Хоку, не на секунду, не взглянув на меня, видно его кличка полностью соответствовала ему — пуф! — исчез.
Хок продолжил свое занятие, бросив мой пустой стаканчик из-под супа в пакет и отправив пакет в мусорное ведро, двинулся на выход. Я тоже поставила лапшу на стол и последовала за ним.
Выйдя в коридор, Хок вдруг остановился и резко повернулся ко мне, я неожиданно врезалась в его грудь.
Отступила на шаг назад, взглянув на него снизу-вверх и, прежде чем успела что-либо сказать, он спросил:
— Есть ли у меня хоть какой-нибудь шанс, если я попрошу тебя остаться наверху, ты не начнешь со мной препираться?
— Никакого, — ответила я.
Он секунду смотрел на меня, потом покачав головой, будто это я навязывалась встречать гостей у него в доме, а не в своем собственном чертовом доме спускалась по лестнице, чтобы встретить пришедших, молча развернулся и направился к лестнице.
Я последовала за ним и услышала голос прежде, чем увидела его.
Вспомнив, что сегодня среда, а среда был днем Троя. Мы всегда выходили в среду во второй половине дня выпить кофе или пиво, или что-нибудь еще, так как Трой был свободен в это время по средам, поскольку работал первую половину дня в субботу.
Вот черт.
— Кто вы? — спрашивал Трой, пока я все еще продолжала спуск по лестнице. — А где Гвен?
Я уже видела его, но Трой также видел и Хока, спускающегося передо мной, поэтому уставился на него во все глаза, мне оставалось только предположить, что кто-то таким образом может уставиться на Хока, поскольку Хок был Ястребом во всем. Затем Трой дернулся, словно выходя из транса, и перевел взгляд на меня.
— Гвен, милая, что происходит? Ты не говорила мне, что намереваешься доделать ремонт?
— Привет, Трой, — приветствовала я его, остановившись в нескольких шагах перед ним с другой стороны, нежели Хок.
Хоку, однако, не понравилось образовавшееся расстояние между нами, я просто почувствовала, как он сократил его, придвинувшись ко мне поближе. Он наклонился и схватил меня за руку, потянув на себя, поэтому у меня не оставалось выбора, кроме как навалиться на него всем телом, он тут же отпустил мою руку, и удерживая, обнял за плечи.
— Среда, — пробормотал Хок, совершив свой подвиг и смотря на Троя. — Черт, забыл.
Трой уставился на Хока, потом перевел взгляд на меня, потом опять на Хока и опять на меня, и при этом у него были широко открыты глаза и рот, мне казалось он переводил взгляд с одного на другого неоднократно.