Страница 15 из 101
— Извини, должно быть не поняла. Может, у меня телефон разрядился.
— Нет, детка, — он махнул головой в сторону байкеров, — это мой звонок.
Я переводила взгляд с байкеров на Тэка. Потом до меня дошло, что он имел ввиду по поводу своего звонка, что Тэк намерен как-то решить мою проблему.
Эээ. Вау.
— Оооо! — прошептала я.
Мне показалось, что это не совсем правильно, но в то же время ощущала тепло и уют от такой ситуации.
Я услышала урчание мотора и посмотрела в ту сторону, увидев обалденную, черт побери, Chevrolet Camaro, металлик темно-серого цвета, новую модель, остановившуюся за черным внедорожником, а за ней въезжал еще один черный внедорожник, только новее, красивее, дороже и очень блестящий.
Дверцы Camaro открылись и появился Хок в темных очках, очках-авиаторах, которые были намного круче, чем офигительная чертовая Camaro, хотя Camaro была потрясающей. Из джипа выскочила куча мускулистых в карго штанах, с обтягивающих с длинными рукавами майках, коммандос.
Авиаторы Хока не отрывались от нас.
Ничего себе!
Я была неправа. Все это было не хорошо, и я больше не чувствовала себя тепло и уютно от такой ситуации.
Я услышала со стороны, как подъехала еще одна машина, хлопнула дверца, повернула туда голову и увидела полицейскую машину с красными и синими мигающими огнями на крыше, и переходящего улицу, на носу из тонкой оправы красовались суперсексуальные темные очки, детектива Митча Лоусона.
Супер, двойной удар, это экстра ничего себе!
Секс-о-метр начал названивать как сумасшедший, когда горячие, сексуальные парни окружили меня, мою машину и Тэка с двух сторон.
Парни я рада, что сегодня с утра накрутила волосы.
Тэк повернулся, но не сдвинулся ни на шаг, пока они приближались.
Что же мне теперь делать?
Я решила играть также круто, как и они, но существовала одна большая проблема, я не была такой крутой.
Хок добрался до нас первым, и его авиаторы не оставляли меня ни на секунду, он остановился в нескольких шагах от нас.
— Детка, — приветствовал он, но его голос звучал так, что мне показалось, что он не был в хорошем настроении этим утром.
— Привет, — приветствовала я его.
Лоусон прибыл, обойдя Хока, встав прямо, чтобы видеть меня, и его темные очки не на секунду не оставляли Тэка, на которого он смотрел выставив вперед напряженный подбородок, потом он перевел на меня взгляд.
— Доброе утро, Гвендолин, — приветствовал он, не обращая внимания на Хока и Тэка.
— Доброе, — ответила я.
— Хорошо спалось? — спросил Лоусон.
— Не очень, — честно ответила я.
— Есть хорошее средство от бессонницы, — произнес Тэк, и две пары темных очков, резанули по нему, и я тоже перевела на него взгляд, он скрестил руки на груди и улыбался мне белозубой улыбкой.
Вот черт.
В этот момент Хок дернулся.
Я поняла, потому что он пальцем указал на Тэка и на Лоусона, сказав:
— Ты... и ты... поговорить, — и у меня мелькнула мысль, что он пожалуй единственный человек на планете, которому такое обращение могло сойти с рук с этими двумя парнями.
Он отошел на шаг назад, тоже самое сделал Лоусон и Тэк. Мой проход был свободен, я уже не была пленницей своей двери. Когда я решила тоже пойти, Хок, который уже повернулся, чтобы двинуться за Лоусоном и Тэком на мою лужайку, повернулся ко мне.
— Детка, стоять.
Я моргнула через мои затемненные стекла.
Потом потеряла самообладание.
— Я не собака! — громко рявкнула я.
Он был уже в пяти шагах от меня, затем в одну секунду я была прижата к своей машине.
— Ты остаешься или я отнесу тебя в свою машину и прикую наручниками к рулю. Выбирай. Даю две секунды.
Очевидно, я была права. Кто-то явно был не в лучшем настроении сегодня утром.
— Здесь офицер полиции. Я думаю, что он не позволит тебе нести меня в свою машину и надевать наручники, чтобы приковать к рулю, — сообщила я ему.
— Лоусон знает меня, так же как и Тэк, и я обещаю, Душистый Горошек, я сделаю то, как сказал, чтобы справиться со своей женщиной, и ни один мужчина на твоей лужайке не стукнет палец о палец, чтобы помочь тебе.
Не уверена, что на все сто поверила этому заявлению, но я не собиралась проверять его на практике. Итак все были слишком напряженными. Мне не нужна война байкеров с коммандос у меня на лужайке перед домом, и еще Лоусон вызывающий полицию.
Поэтому я сдалась, но сказала снисходительным тоном:
— Ты всего лишь упал вниз на два уровня на секс-о-метре, — сообщила я ему елейным голосом.
— Я переживу, — ответил он и отвернулся.
Пока он двигался к Лоусону и Тэку, которые уже поджидали его, наблюдая за нами, я подошла к капоту машины и села на него, скрестив руки на груди.
Байкеры и коммандос крутили головами, переводя взгляд от меня на трех мачо-парней, устроивших крутое тайное совещание. Я же смотрела на трех горячих парней, разговаривавших друг с другом, лица напряженные, довольно близко друг от друга, но при этом они избегали телесного контакта. Затемненные очки передвигались к таким же затемненным стеклам. Разговор был напряженным, но длился всего три минуты. Я не засекала время, думаю даже меньше.
Потом они наконец-то оторвались друг от друга. Лоусон направился к своему автомобилю, махнув мне рукой. Тэк свистнул, щелкнув пальцами, и армия байкеров попрыгала на свои мотоциклы и во внедорожник. Глаза Тэка встретились с моими, и он приложил палец ко лбу, перевернул, прежде чем вскочить на байк. Машина Лоусона тронулась и Харлеи взревели и рванули с места, Хок закончил разговор с поджарым, но худым, на два дюйма ниже, чем он, мужчиной, и подошел ко мне, в то время как остальные коммандос выгружали какие-то ящики с оборудованием.
Я соскочила с капота машины и встала перед ним.
— Я только что добавила еще одну причину, под номером триста семьдесят два в своей список, почему между нами все кончено, — объявила я.
— Мы уже два раза говорили об этом, не начинай сначала, — ответил Хок, теперь его темные очки смотрели прямо на меня. — Вчера ночью, мои парни измерили твое окно. Новое вырезается, и они установят его, как только оно будет готово. Сейчас они работают над системой безопасности. Это займет пару дней. До тех пор ты останешься со мной.
— Слишком поздно, я уже пообещала одному мачо, что буду спать у него сегодня ночью.
Я увидела, как все его тело напряглось, казалось, воздух вокруг него стал даже красного оттенка, становясь все гуще, но я не отступила.
— И кто он? — спросил он страшным, тихим голосом.
— Мой отец, — с вызовом ответила я.
Он тут же расслабился и улыбнулся, показав обе ямочки на щеках.
— К нему — я разрешаю, — заключил он.
Мудрейший Господи, он что мне не доверяет?
— Ладно, я знаю, что ты слушаешь выборочно и не слышишь почти все, что я говорю, но в этот раз обрати внимание на мои слова. Во-первых, скажи своим парням, чтобы прекратили работать. Папа починит мне окно, и я не хочу иметь никакой системы безопасности у себя в доме. Во-вторых, я не знаю, чем закончился ваш разговор крутых мачо, но похоже, ты победил и решил, что можешь станцевать вальс здесь на газоне и стать моим боссом, указывая, что мне делать, но скажу тебе прямо — ты ошибаешься. Не потому, что я не твоя женщина, а потому, что мне не нравится, когда мной вертят, как хотят, мне никогда не нравилось, когда мне указывают. И последнее, клянусь Богом, мы... повторяю еще...
Я готова уже была произнести слово «закончили», когда он, в прямом смысле этого слова, сорвал с себя и меня солнцезащитные очки, бросив их на капот моей машины. Я была так поражена его действием, что остолбенела, поэтому свой следующий маневр он выполнил без моего сопротивления. Я в одно мгновение была плотно прижата к нему, он крепко обхватывал меня одной рукой за талию, а другой поддерживал за затылок, наклонился и поцеловал.
Это стало для меня проблемой.