Путешествие в Завтра

Высоко-высоко на Ленинских горах торжественно и просто вырисовывается над Москвой-рекой прекрасное здание Московского университета. За ним встают новые дома нового города.

Украшенные золотыми шпилями, ослепительно белые в своей керамиковой одежде, здания эти кажутся мне близкими маяками бесконечно родной Москвы.

Позади — горячий воздух над Аму-Дарьей, узбойские оазисы Главного Туркменского канала, беспокойная вода Каспия, волжские просторы, водяная лестница Волго-Дона. Позади — семь тысяч километров незабываемого пути наших мирных трудовых побед.

Впереди Москва — сердце и совесть нашей страны, город, в котором гениальный зодчий планирует будущее Земли — ее счастье, ее радость и процветание.

Глиссер наш уверенно приближается к столице.

Вперед, и только вперед!

Глава восьмая

В КОТОРОЙ РАССКАЗАНО

О СТРОИТЕЛЬСТВЕ ВЕЛИКОГО КАНАЛА

Проснувшись, я посмотрел на альтиметр. Он показывал высоту двадцать пять тысяч метров.

Переведя взгляд на указатель скорости, я заметил, что стрелка прибора зашла за цифру две тысячи километров в час. Наш реактивный стратоплан мчался на юго-восток. Светящаяся точка отмечала его маршрут на карте-экране, укрепленном у меня перед глазами. Двигаясь по прямой линии, эта яркая точка света то перерезала леса, холмы и голубые полоски речек или тонкие нити железнодорожных путей, то проходила по красным кружкам населенных пунктов.

Связанный с автопилотом и земными радиомаяками маршрута, световой указатель безошибочно отмечал на карте местопребывание стратоплана.

Я полулежал в удобном авиационном кресле и сквозь прозрачные иллюминаторы герметической кабины смотрел то на карту нашего полета, то на землю.

Она была далеко внизу. Покрытая легкой дымкой тумана с ослепительно белыми стайками облаков, лежала родная земля. Над ней раскинулось лилово-черное небо стратосферы, усеянное круглыми немигающими звездами, горевшими среди бела дня.

Тонкая, едва различимая в воздушном мареве сетка лесозащитных насаждений разрезала землю на геометрически правильные прямоугольники. Как дороги и близки были мне эти чуть различимые с высоты зелено-серые квадраты лесов! Они появились за последние десятилетия в бескрайной степи. Зеленые тени лежали вдоль серебристых рек — это тянулись широкие лесные полосы. И, словно яркие солнечные зайчики, под крылом самолета блестели и убегали зеркала прудов и водоемов, тут и там разбросанные между зеленью лесов. Голубые линии каналов еще более подчеркивали геометрически организованный рисунок пространства, который можно наблюдать только с высоко летящего самолета.

Да, великий план лесонасаждений был полностью претворен в жизнь!

Я смотрел вниз с высоты двух с половиной десятков километров и видел реальные результаты выполнения великого плана лесонасаждений. Вся эта строгая геометрия земли, подчиненная продуманным законам, как бы подчеркивала своим существованием созидательную деятельность советского человека.

Сегодня мне предстояло увидеть одно из самых крупных народных строительств — стройку, растянувшуюся на протяжении нескольких тысяч километров. Ветви этого строительства раскинулись одновременно по территории Сибири и Средней Азии.

Я оглянулся. Вокруг меня шла жизнь, обычная для стопятидесятиместного самолета дальнего следования. За соседним столом, растянув сложенную гармоникой карту, спорили два человека. Южанин с темным, выжженным солнцем лицом, сильно жестикулируя, что-то с жаром объяснял своему собеседнику. Тот, водя карандашом по карте и изредка поднимая глаза, упорно повторял одно и то же: «Запомните: и здесь без гидромеханизации не обойтись!» Затем он снова молча выслушивал жаркую речь собеседника.

В соседнем купе было шумно и весело. Группа студентов Мелиоративного института спешила на практику. Спорили и мечтали о завтрашнем дне строительства. Да, было, о чем мечтать!

Масштабами народной стройки я был потрясен еще в Москве, когда главный инженер штаба строительства раскрыл предо мною огромную рельефную карту рабочего района. Он рассказал мне тогда об основных деталях этого дерзкого плана переустройства природы.

Многое построили мы за последние годы.

Новое строительство, куда я направился, ставило еще более дерзкие задачи.

Представьте себе на мгновение возникшую перед глазами карту нашей страны. Как велика наша родина! Как разнообразны ее природные и климатические условия! Около четырех тысяч кубических километров воды в год стекает по рекам с территории нашей страны. Шестьдесят процентов влаги уходит на север.

Под жарким солнцем лежит Средняя Азия — район Каспийского и Аральского морей. Однако богатые земли здесь не имели достаточного количества пресной воды.

В то же время в Сибири величайшие реки мира Обь и Енисей уносят колоссальное количество воды в Северный Ледовитый океан. Обь в полтора раза, а Енисей в два раза полноводнее Волги.

Русла этих рек пролегают на территории с большим количеством осадков, среди дремучей тайги и бескрайных тундр Севера — там, где в этой воде нет необходимости.

Без пользы уносятся в океан драгоценные воды. Лишь одна тридцатая часть всей воды этих рек используется — подавляющая часть воды уходит зря. А ведь водные ресурсы только двух сибирских рек — Оби и Енисея — в десять раз превышают количество воды в засушливых районах юга.

Завершив гениальный план создания лесозащитных насаждений и превратив в жизнь целый ряд крупнейших гидротехнических работ, в корне изменивших лик целых районов нашей отчизны, советский народ приступил к новой ступени переделки природы. Нечего ждать милостей от природы — надо исправлять ее несправедливость. И это исправление уже началось.

Я мысленно рисовал себе грандиозную панораму еще невиданного преобразования целого континента.

Вот могучие плотины преградили течение сибирских рек.

Плотина на Оби, возведенная ниже впадения в нее Иртыша, образовала колоссальное Сибирское море. Площадь его почти равна площади Каспийского моря. Вот он, грандиознейший водный резервуар, соединенный каналом с водами Енисея.

Среди густой тайги, заполнив низины болот, лежит это новое море Сибири, созданное человеческими руками. По берегам его уже раскинулись морские порты, лесные склады, рыболовецкие станции и консервные заводы. Несколько лет потребовалось на то, чтобы заполнить водой эту колоссальную чашу, краями своими упирающуюся в окружающие ее возвышенности. Свыше четырех тысяч кубических километров воды сдерживает плотина. Огромный перепад воды дает возможность создать гидростанцию, в десять раз превосходящую по мощности Днепрогэс.

Но как направить живительные струи к югу нашей страны, на помощь рекам Аму-Дарье и Сыр-Дарье? Ведь на пути воды встает холмистая гряда — так называемые Тургайские ворота.

Над уровнем водного зеркала они возвышаются в среднем на двадцать шесть метров.

Строителей, вооруженных новой техникой, не озадачила эта трудность. Они решили взорвать стоящие на водной дороге Тургайские ворота и провести сквозь них воду по каналу.

Протяжение его будет свыше девятисот километров.

Прорвавшись сквозь раскрытые ворота взорванной гряды холмов, вода пойдет по сухим руслам некогда протекавших здесь рек. Она будет орошать просторы Туранской низменности, исключительные по своему климату и плодородию почвы. Вода затопит попутно ряд соленых озер, промоет их и хлынет в Аральское море. От притока воды, по количеству почти равному Волге, уровень Аральского моря поднимется, и вода в нем постепенно станет пресной. Избыток ее по расширенному Главному Туркменскому каналу будет постоянно сбрасываться в Каспийское море.