Путешествие в Завтра

— Автоматизация? — переспросил я его. — Да ведь после такого определения ваше хозяйство становится ближе к производству, чем к сельскому хозяйству…

— Вот именно эту автоматизацию, если хотите, я вам и покажу сегодня, — неожиданно предложил Ходжаев. — Мы поедем на диспетчерскую станцию. Собирайтесь!..

Здание агродиспетчерской станции показалось мне очень высоким и сразу привлекло мое внимание своей необычной архитектурой. Удаленное на несколько десятков километров от агрогорода, оно возвышалось над морем зелени и хлопчатника, подобно стеклянному утесу. У подножия его неслышно плескались, как волны, кроны эвкалиптов и серебристые ветви платанов.

Мы мчались на легкой автомашине-вездеходе по узкой грунтовой дороге, проложенной между хлопковыми полями. Дорога была так пряма, что, раз нацелившись радиатором машины на упершийся в небо ориентир диспетчерской станции, можно было не трогать руль управления.

Блестящий параболоид гелиоустановки был укреплен на самой вершине здания, подобно опрокинутому зонту, вознесенному на плоскую крышу.

Солнце стояло в зените. Почти вертикально бросало оно свои жаркие лучи с безоблачного неба на легкий купол нашего вездехода. Будучи совершенно прозрачным, он все-таки надежно защищал нас от жары.

Включив установку искусственного климата, я почувствовал приятную прохладу и принялся внимательно рассматривать постепенно выраставшее у нас перед глазами здание.

Если бы не параболоид гелиоустановки, который придавал постройке несколько фантастический облик, помещение можно было бы сравнить со стеклянным залом управления какого-нибудь аэропорта. Это впечатление подчеркивали два вертолета, почти неподвижно висевшие в знойном воздухе недалеко от стеклянной крыши станции.

Все окружающее здание пространство, куда только мог проникнуть глаз, было затянуто зелено-белым ковром хлопчатника; над ним через равные промежутки возвышались прозрачные крыльчатки ветроустановок. Укрепленные на легких решетчатых основаниях, они напоминали необыкновенные цветы, повернувшие к ветру свои прозрачные венчики.

— Как вы знаете, несколько лет тому назад весь этот район не имел ни одного зеленого кустика, — продолжал мой сосед. — Теперь глядите, что могут сделать подземные воды, если их вывести на поверхность и правильно использовать.

Товарищ мой был совершенно прав. Я приехал сюда именно затем, чтобы лично ознакомиться с новым агрорайоном, недавно отвоеванным у пустыни.

Веками люди считали, что в этом засушливом районе воды нет. А вода текла под землей на глубине нескольких десятков метров. Она была почти рядом с раскаленной поверхностью плодородной, но лишенной влаги почвы. Эту воду надо было извлечь и направить на поля.

И вот пришли люди, машины, механизмы. Они исследовали весь район подземных вод, их режим и запасы. И почва была обводнена. Сотни ветронасосных установок подняли воду подземной реки на поверхность. Под действием горячих ветров день и ночь вращались крыльчатки насосов, выкачивая из артезианских глубин тысячи кубометров воды. Но люди не только добыли воду, не только озеленили землю — они начали управлять режимом природы большого участка земли.

Сегодня мне предстояло ознакомиться с наиболее совершенным автоматическим управлением жизнью крупнейшего хлопководческого района.

С думами об этом я и подъехал к диспетчерской.

Мы вошли в вестибюль красивого здания, и я сразу же почувствовал, что и здесь, в доме, был также создан искусственный климат. Приятная прохлада заполняла вестибюль. Я догадался, что холод создавался установленной на крыше гелиомашиной. Она преобразовывала солнечную теплоту с помощью небольшой установки кондиционирования воздуха в искусственный холод. Солнечные лучи конденсировались вогнутым рефлектором на небольшом паровом котле. Его тепло приводило в действие холодильную установку. Вентиляторы прогоняли через эту установку воздух. Здесь он охлаждался до необходимой температуры, увлажнялся тончайшей водяной пылью и затем уже поступал в жилые и служебные помещения.

Чем жарче припекало солнце, тем больше холода вырабатывал холодильник, поддерживая ровную температуру во всем здании. Таким образом, само солнце как бы регулировало климат помещения.

Лифт поднял нас из вестибюля в главный зал диспетчерской, находившийся в самой верхней части здания.

Залитое светом служебное помещение диспетчерской было просторно. Здесь размещались широкие карты всего района, пульты управления водными магистралями с контрольными лампами ветроустановок и еще целый ряд незнакомых мне указателей и приборов.

Возле большой карты, вся поверхность которой была разбита на равные пронумерованные квадраты, стояла девушка. Она передвигала по карте какие-то условные значки.

Черные косы ее спускались из-под яркой тюбетейки почти до самого пояса.

Изредка, отрываясь от карты, она давала кому-то указания в стоявший на краю той же карты микрофон.

— Товарищ Гадиев, — звонко раздавался ее голос, — пройдите еще раз над правым краем участка номер двадцать три. Там следует несколько расширить зону опыления.

— Хорошо, — ответил ей мужской голос из репродуктора. — Я охвачу участок вторым заходом…

Голос этот так неожиданно вырвался нам навстречу, что я невольно вздрогнул.

Увидев нас, смуглая девушка улыбнулась, сощурив свои черные глаза. Она пригласила нас сесть в мягкие кресла, стоявшие против карты.

— Мы производим сейчас опытное опыление отдельных участков поля. Я разговаривала с водителем одного из служебных вертолетов-опылителей. В ближайшие дни, перед выводом в поле хлопкоуборочных комбайнов, мы будем опылять весь массив хлопчатника. Опыление нужно для того, чтобы заставить опасть с кустов все листья. Вы знаете, что они мешают механической уборке коробочек хлопчатника, засоряя рабочую часть комбайнов.

Сидя на посту управления, мы через несколько минут беседовали уже как старые друзья. Тогда я попросил девушку рассказать мне подробнее об автоматическом управлении агрорайоном.

Я запомнил этот интересный рассказ во всех подробностях, с тем чтобы когда-нибудь кратко изложить его сущность.

Диспетчерский пост осуществляет автоматическое управление всем режимом орошения. Отсюда регулируется подача воды в любой из участков огромного района. Целая система магистральных каналов, дающих начало временным оросителям, оборудована заслонками с электрическим управлением.

Вода, поднятая ветряками из глубин земли на поверхность, поступает вначале в магистральные каналы.

Мелких поперечных арыков, которые некогда делили просторы орошаемой земли на узкие полоски, давно нет. Они препятствовали широкому применению механизации, ограничивали ход машин. Поэтому от постоянных арыков пришлось отказаться. Временные каналы-оросители создаются специальным тракторным пропашником только тогда, когда надо выпустить воду на поля. После того как земля напитается влагой, временные оросители опять засыпают. Для этого служит уже другая машина. Готовое поле становится ровным и единым. Его не перерезают канавы арыков. Его можно легко обрабатывать любыми механизмами, направляя их поперек бывших оросителей.

Работники агрорайона сумели наладить полный и постоянный контроль за состоянием почвы и воздуха, их влажностью и температурой. Этот контроль ведут электрические и радиотехнические приборы, расставленные на разных участках района. Указатели их выведены на главную карту, перед которой мы сейчас и сидели. Глядя на эту карту, я ощутил всю сложность, а одновременно и всю простоту решения, казалось, необычных в сельском хозяйстве вопросов.

Там, на полях, установлены многочисленные автоматические влагомеры. Одни из них закопаны в почву на глубину корней растений, другие же помещаются снаружи, на поверхности земли. Каждый прибор связан с микрорадиопередатчиком. Периодически он транслирует показания влагомера на диспетчерский пост.