Кометы Оорта

— Устраивайтесь поудобней и посмотрите, — гостеприимно предложила второй контролер, — Впрочем, здесь не так много интересного. В программе у нас ни одного взрыва.

— Спасибо, — ответил Деккер, привязывая себя поясом к крюку в стене.

Контролеры просто комету за кометой перепроверяли траектории. В каждом случае компьютер какое-то время переваривал данные элементов орбиты, поделенные на гравитационные тяги, которые затем повлияют на курс, а потом золотой линией прочерчивал путь этой кометы на Марс. Внимание Деккера то и дело перескакивало с того, что они делали за пультом, — как бы ему хотелось самому там оказаться, — на весьма интересное зрелище, а именно затылок Римы Консалво, — и конкурирующим желанием было исследовать ее феномен поосновательнее, Деккер когда-то слышал об одной земной женщине, какой-то знаменитости, которая заявляла, что влюбилась в своего мужа с первого взгляда, хотя все, что она видела, это его затылок. Деккеру это казалось нелогичным, но в данный конкретный момент отнюдь не невозможным.

Рима на секунду повернулась взглянуть на него.

— Тебе стоило прийти сюда час назад, — предложила она в качестве начала беседы. — Мы на пять или Шесть минут потеряли данные. На экранах не было вообще ничего.

— Даже на аварийных дисплеях, — подтвердила ее напарница. — Испугались до чертиков.

Деккер кивнул, задаваясь вопросом, не следует ли ему поделиться с ними подозрениями Сяопин. Но удовлетворился тем, что сказал:

— У них, похоже, проблемы с системами коммуникации.

И вдруг он наклонился вперед, уставившись на пульт.

— Эй! Это же 67-JY!

Рима оглянулась.

— Да. Ну и что?

— Да ведь она же нуждается во взрыве, правда?

На его взгляд, ситуация была скверной. Золотая проекция ее траектории двигалась, конечно, по направлению к Марсу, но едва-едва укладываясь в пределы ошибки.

— Ей требуется взрыв, — повторил Деккер.

— Нет. Это не критично, — отозвалась Рима.

Деккер извернулся взглянуть на обеих контролеров.

— Что ты хочешь сказать этим «не»? Это — легкий взрыв, и смотри, Рима, ее траектория проходит слишком близко от Земли. Я знаю эту комету. Она невелика, и всю дорогу с ней у всех были неприятности.

— Я тоже ее знаю, — безо всякого выражения ответила Рима.

Тут Деккер вспомнил. Конечно, она ее знает. Она уже говорила ему, что это она управляла ей и выводила комету из Оортова облака.

— Ах да, — сказал он, — правда.

Рима несколько оттаяла.

— За эту смену один взрыв на ней уже произвели. Так что действительно все в порядке, Деккер. Если следующая смена решит, что нужен еще один, они сделают это сами, — она оглянулась на часы. — Вероятно, они уже ждут своей очереди, — сказала она. — Ты не выглянешь наружу, Мира?

Кивнув, вторая женщина выплыла в коридор. Минуту спустя она заглянула внутрь и пожала плечами, давая знать, что там еще никого не видно. Потом Мира знаком указала на конец коридора и уплыла в том направлении.

Деккер предположил, что она отправилась в лабораторию, но Рима только хмыкнула.

— Готова поспорить, она просто старается быть тактичной, — сказала она. — На тот случай, если мы захотим минутку побыть наедине. Деккер? Почему ты ставишь под сомнение решение оператора?

— Ну, наверное, это потому, что слишком многое здесь идет наперекосяк. Гораздо чаще, чем я того ожидал.

— Как системы коммуникации?

— Например, — согласился он.

— И эта комета? — настаивала она. — Или тебе кажется, что я не знаю, как управляться с пультом? Не считая того, что рядом со мной Мира и еще пара контролеров за другим пультом?

— Нет, конечно, знаешь. Только… Есть такие люди, которым понравилась бы мысль увести комету с ее курса. До тебя ведь доходили слухи, правда?

Рима смотрела на него в упор.

— Что это за слухи?

Он пожал плечами, давая понять, что, на самом деле, не говорит всерьез.

— Например, о обитантах. Я слышал, что говорят, что людям, строящим фермы-обитанты, хотелось бы получить свою собственную комету…

— И ты решил, что это может быть 67-JY?

— Почему бы и нет?

Теперь Рима уже смеялась над ним.

— Ты так ничему не научился? Взгляни на эти элементы траекторий.

— Хорошо, я знаю, что ты хочешь сказать, — несколько самодовольно проговорил он. — Если бы я собирался отвести комету туда, где ее смогут взорвать обитанты, я не выбрал бы именно эту. Она движется со слишком большой скоростью, чтобы запарковать ее на той орбите, которую они Могут использовать. Но к чему еще всем позволяют судачить об этом?

— Может быть, — доброжелательно сказала она, — мы еще не знаем всего, Деккер. Мы — еще только новички в этом деле, — и прежде, чем он смог подобрать новый аргумент, добавила: — Вот возвращается Мира и следующая смена вместе с ней. Так что я здесь закончила. Как насчет чашки кофе?

У Римы Консалво привлекательным был не только затылок. Следуя за ней по красному коридору, когда они пробирались от одного поручня к другому, Деккер обнаружил, что его взгляд то и дело притягивает пара стройных ног, покачивающихся прямо у него перед глазами. К несчастью, Рима была в брюках.

Естественно «чашка кофе» не была чашкой. Это была фляжка в форме электрической лампочки или груши, и зал отдыха был к неудовольствию Деккера переполнен. Один из ветеранов говорил:

— Мы потеряли службы межстанционной переадресовки, так что все теперь поступает по единому каналу. Это значительно замедляет связь. Они посадили кого-то слушать сообщения и вручную перераспределять сообщения на каждую из основных цепей входа: Co-Марс Один, орбитальные станции Марса, Земля. От транзитных кораблей или из Оорта к нам не поступает вообще ничего, даже солярная оптика недоступна.

— Ну они нам сейчас без надобности, — ответил один из его собеседников — во всяком случае, пока. Конечно, это — немалая головная боль, но мы тем не менее функционируем. Паркер все уладит.

Рима посмотрела на Деккера, потом наклонилась к ближайшей группе.

— Что происходит? — поинтересовалась она.

Тот, кого она спросила, немало удивился.

— Вы не включали экран последние пять минут? Это — связь между станциями. У нас осталась только аудио-связь.

— Мы не можем получать сообщений с Земли, — вмешался его сосед. — Мы читали их с экрана, а он взял и отрубился. Черт меня побери, впервые такое вижу.

— Должно быть, это случилось, пока мы шли сюда, — сказала она, понижая голос, так чтобы ее не могли услышать остальные. — На самом деле, мне не хочется больше кофе и говорить сейчас о проблемах станции тоже. Еще довольно рано, но… ну, моя комната в следующем отсеке. Почему бы нам не пойти туда?

Рима застала его врасплох.

— Пойти в твою комнату? — повторил он, как будто подобная мысль никогда не приходила ему в голову.

Она кивнула.

— Да. Пойти в мою комнату. Я хотела сказать, если хочешь.

Подобного вопроса у Деккера даже не возникало. Ему очень хотелось сделать и то, и другое одновременно: быть может, поговорить с этими людьми в зале отдыха, возможно, даже рассказать им о том, что сказала Сяопин Йе, или даже, хотя это не входило в его обязанности, связаться с Джаредом Клайном и выяснить не нужен ли он… и если только такое возможно, в то же время принять приглашение, на которое он так давно надеялся.

Поскольку эти два дела совместить он не мог, то сомневаться в том, что выбрать, просто не пришлось.

Им понадобилось очень немного времени, чтобы добраться до комнаты Римы, еще меньше, чтобы в нее войти. Наконец, Рима закрыла за собой дверь и улыбнулась Деккеру.

— Боюсь, мне нечего предложить тебе выпить, — извинилась она.

— Я в общем и целом не пью, — сказал он автоматически и, как сам подумал, довольно глупо.

— Просто здесь гораздо тише, — сказала она, глядя на настенные часы. — У нас есть немного лишнего времени, — с улыбкой добавила она. — Тебе не хочется меня поцеловать?

На это существовал только один возможный ответ, последующее развитие событий было только совершенно естественным. Так оно и произошло, причем более чем удовлетворительно, несмотря на тот факт, что отсутствия опыта занятий любовью в условиях антигравитации сделало Деккера несколько неловким, а Риму заставляло хихикать.