Спящий принц (ЛП)

Невинность ее слов, их нормальность – без ругательств, чудищ, алхимии, тайн – что-то натягивали во мне, и я решила, что не хочу, чтобы она знала о моей жизни в Алмвике, не хочу, чтобы она знала о моих худших поступках – создании ядов, нападениях на людей и пожаре. О краже. О нападении на ее суженого. Я не хотела, чтобы она видела меня такой. И не хотела пугать ее. Я хотела, чтобы она оставалась невинной.

Но я должна была что-то рассказать, она ждала, что я сниму с себя груз.

Я не упоминала Эликсир или Сайласа. Не описывала нападки Анвина, людей в лесу. Я не рассказала о големах или том, что случилось со мной по пути сюда. Я просто объяснила ей, как сломалась мама – не упоминая о звере – и как я пыталась ее лечить. Я справлялась, пока не поняла, что придется рассказать, что маму забрали, а меня не было рядом, чтобы защитить ее. И что я пыталась теперь ее вернуть.

- Это не твоя вина, - тут же сказал она, дав мне новый кусок мыла, я жадно его понюхала.

- Конечно, моя. Нельзя было оставлять ее одну. Боги, Лир, это, наверное, было ужасно. Солдаты ворвались и забрали ее. Она даже не знала, что происходит. Я сделала это с ней, потому что я…

- Что ты?

Я покачала головой.

- Не важно.

- Эррин, не говори так.

- Прости.

- Мне не нужны извинения, - заявила она, и я опешила. – Жаль, ты не видела себя, когда прибыли. Ты была похожа на труп. Волосы, синяки. Ты словно ни разу не ела после того, как покинула дом. Давно ты так жила? Кто о тебе заботился?

- Я.

- Нет, Эррин. Ты не заботилась, - ее голос был нежным, но твердым, и она снова напомнила мне Сайласа, жалость в его глазах, когда он впервые увидел хижину. – Я не глупая. Я знаю, что ты рассказала не все. Откуда у тебя были деньги на дом? Что ты ела? Как жила?

- Я… - я беспомощно смотрела на нее.

- Я не могу тебя заставлять. Но я хотела бы, чтобы ты писала мне, как и любому из нас, - сказала она, качая головой. – Ты должна быть здесь. Мы – твой народ. Мы бы позаботились о тебе.

Ее слова вызвали воспоминание, от которого было больно. Когда господин Пэнди пришел выразить соболезнования, я не открыла дверь, не хотела говорить, что уйду. Мама была наверху в своей комнате, а Лиф занимался делом на ферме. Я стояла за черными шторами и смотрела в щель, как он стучит в дверь раз, потом другой. А потом с печальным взглядом он оставил на крыльце корзинку и ушел, шаркая, словно он был привязан к дому невидимыми веревками, и каждый шаг давался с трудом. Когда я открыла корзинку, то обнаружила склянки зелий от горя, печали и для сна. И торт. Кривой и страшный торт, подгоревший снизу и сырой внутри.

Он приготовил нам торт. Вкус был отвратительным, но я съела все. Мы ушли в Алмвик на следующий день, и я так и не поблагодарила его.

- Мне было стыдно, - тихо сказала я, говоря с быстро остывающей водой в кадке. – И сейчас стыдно.

- Почему? Ты не сделала ничего постыдного.

Я фыркнула.

- Долги. Необходимость продать все. И уйти.

- Это не твоя вина. Как мне тебя убедить?

- Разве не моя? Если бы я убрала вилы, папа не упал бы на них. Он бы еще был здесь, как и Лиф с мамой. Но вместо этого Лиф и папа мертвы, маму заперли боги знают где в Трессалине, и она…

Лирис склонилась и брызнула мне водой в лицо, удивив меня. Я подняла голову.

- Хватит, - сказала она со сталью в голосе. – Ты не виновата в смерти отца. И ты не в ответе за поступки Лифа и за то, что с ним случилось. Ты знаешь, какой он… Боги, я любила его как своего брата, но он был безрассудным. Ты не могла его остановить, никто не мог. И ты не виновата в случившемся с мамой. Это не твоя вина. Хватит себя наказывать.

- Лирис, - сказала я.

- Эррин, - отозвалась она с такой же мольбой в тоне. – Тебе нужно поесть. И поспать. Я оставила одну из своих ночных рубашек на кровати. Если ты готова надеть платье сейчас, - она улыбнулась.

- Не могу. Мне нужно уходить. Нужно кое-кого найти. Если я найду ее, то и маму верну.

- Уверена, ты найдешь ее. Но пока что останься и отдохни. Мы поговорим утром с мамой и папой и решим, что делать. Это займет время, но я знаю, что все захотят помочь.

Я покачала головой.

- У меня нет времени. Нужно найти ее как можно скорее. С этим не поможешь.

Я хотела бы рассказать о звере и о причине нехватки времени.

Лирис, понимающая и ничего не спрашивающая Лирис, вздохнула.

- До утра ты все равно не сможешь уйти. Врата закрыты. И охраняются. Так что твое задание подождет. Так что одеться и поесть ты можешь, - она помогла мне вылезти из ванны и укутаться в халат, а потом повела меня по лестнице в ее маленькую чистую комнату. – Я принесу тебе ужин, - сказала она, закрыла дверь и оставила меня одну.

Я сбросила халат и натянула льняное платье через голову, вздохнув от ощущения мягкой и чистой ткани на моей мягкой и чистой коже. Я села на кровать и попыталась просчитать, где может быть Сайлас. Если он идет пешком, то нас разделяет еще миль тридцать, даже если он идет и ночью. Но если он с лошадью… Я решила отдохнуть пару часов. И на рассвете я буду у ворот. Мы помчимся ветром в Скаррон. Я не дам ему обогнать себя.

* * *

Человек шел по темным улицам, его били ветер и дождь, его плащ развевался за ним, капюшон закрывал лицо. Он звал меня снова и снова, выл вместе с ветром.

Я молчала и смотрела, разрываясь между желанием бежать к нему и бежать от него. Он повернулся, и его рот раскрылся при виде меня. Он стоял, неподвижный, а погода бушевала вокруг него. Он медленно поднял руку в перчатке и поманил одним пальцем к себе. Я смотрела и не знала, идти или остаться, он склонил голову.

- Эррин? – тихо сказал он. – Пожалуйста.

Не обдумав выбор, я пошла к нему. Его руки потянулись ко мне, и он улыбнулся. Молния вспыхнула над нами, я была в десяти шагах от него, потом в пяти, всего в двух. Я подняла руку, чтобы обхватить его ладонь…

Ничего. Они не встретятся. Что-то мешало нам, было между нами. Мы бились о невидимый барьер, двигались по нему выше и ниже, пытаясь найти брешь.

- Мой брат мертв, - сказала я. – Ты был прав, - я опустила голову, пальцы скользнули по преграде между нами.

- Где ты? – сказал он. – Почему я не могу до тебя достать?

- А где ты? – спросила я.

- Где всегда был.

- Я в Тремейне, - сказала я и тут же пожалела. Теперь он знал, что я почти там.

Его светлое лицо повернулось к темному небу.

- Тремейн, - прошептал он. Ветер унес слово, едва оно сорвалось с его губ. Он посмотрел на меня. – Почему?

Я отвернулась от границы между нами, не слушая его, а он звал меня, и голос его терялся в буре.

* * *

Я проснулась от тихого храпа с пола у кровати. Я перекатилась на спину, растянулась и вздохнула от ощущения кровати под собой. Впервые после того, как мы покинули ферму, я спала на настоящей кровати, мягкой и удобной. Меня словно обнимали, и я наслаждалась этим, ерзая в центре, делая углубление под свое тело.

Еще час спустя я так и не уснула, смотрела наверх и злилась на сопение Лирис и ее способность спать. Кровать, такая роскошь после матрасов и полов, на которых я спала, была очень мягкой. Я пыталась лежать в разных позах, но перья меня не поддерживали, я словно тонула в них. Я знала, что уже не усну, потому отодвинула одеяла. Ноги скользнули на холодный деревянный пол. Опираясь о кровать, вытянув перед собой руки, я дошла до окна и открыла ставни. Темно. Все еще. Признаков рассвета не было.

Закрыв ставни, я пробралась по комнате и взяла халат Лирис с двери, а потом открыла ее и вышла. В доме было тихо, пока я кралась по ступенькам на кухню, пол был холодным подо мной. Я зажгла от печи спичку и коснулась ею свечей на камине, а потом пошла к кладовой. Желудок урчал слишком громко в тишине ночи, я проспала ужин.

Надеясь, что Дэплвуды не против, я взяла себе холодную курицу, хлеб и масло, а еще налила большой стакан молока, выпила в три глотка и налила еще. Я принесла еду на стол, села на стул, на котором всю жизнь сидела в этом доме, поджав под себя ноги, чтобы согреть их.