Страница 33 из 54
— Моя пара, — шепчу я. — Моя Лиз.
С губ моего человека срывается приглушенный полувздох-полустон, полный наслаждения. Она прижимается лицом к моей груди, а рукой проводит вниз по моей руке. Я делаю ей то же самое, наслаждаясь различием структур наших тел. У нее нет мягкого пушка, покрывающего кожу моих людей. Человеческая кожа совсем не похожа, но… я наслаждаюсь ею. На ощупь она ощущается слабой, привыкшей к неге, и я сразу вспоминаю, как лизал ее гладкое влагалище.
Это — приятные воспоминания, и это то, что я хочу немедленно снова повторить. Я пальцами движусь к основанию моего члена, по-прежнему всаженного глубоко внутри нее, и провожу пальцами вдоль краев ее щели, где она охватывает меня в глубоких тисках внутри себя. Ее складочки туго растянуты.
Она втягивает воздух.
— Что…
— Мне нравится ощущать, когда я внутри тебя, — говорю я ей, и ее покрасневшее лицо обретает еще более ярко красный цвет. — Тебе приходится широко растянуться, чтобы принять меня.
— Хвастунишка, — говорит она дразнящим тоном, а ее рука старательно спускается вниз по моей груди. — Кстати, как бы это сказать, но мы сделали все совершенно неправильно.
— Неправильно? — я ни на шутку потрясен, что чем-то умудрился разочаровать ее. — У людей есть какой-то ритуал, который я пропустил?
Она хихикает и кончиками пальцев пробегает по мышцам моей груди, а затем щелкает по моему соску.
— Ну, не то, чтобы уж совсем, если только не считать прелюдию ритуалом, — она сдвигается, и своим членом я ощупаю каждую мышцу внутри ее тела. Я резко вдыхаю, потому что готов прямо сейчас снова взять свою пару, однако она все еще разговаривает, так что пытаюсь внимательно ее слушать. — В основном, — продолжает она, — женщины хотят, чтобы их соблазняли к сексу.
Соблазняли к сексу? Я не понимаю. Она взывала ко мне. У меня во рту до сих пор ощущается вкус ее влажного возбуждения. Я секунду изучаю ее, задумываясь над этим. Ааа, наверное, настал момент выразить то слово, означавшее ухаживание.
— Нeвввп, — говорю я ей.
Она шлепает меня по груди.
— Что ты хочешь сказать этим своим «нeввп»? — она выглядит оскорбленной. — Может, я ожидаю что-то вроде чертовой прелюдии! Не думаю, что я многого прошу.
— Погоди. Разве это слово не означает ухаживание?
Она возмущенно вскрикивает.
— Я просила тебя всего лишь о прелюдии, а ты говоришь мне «нет»?
— Я сказал нeввп, — уточняю я. — Это неправильно? Ты ведь говорила мне это раньше, и было совершенно очевидно, что тебе нравились мои прикосновения.
Лиз скептически смотрит на меня и толкает меня в грудь.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, чудак. Отпусти меня…
— Никогда, даже и не мечтай, — заявляю я и наматываю на кулак ее волосы так же, как она сделала со мной. Она все еще в моих объятиях, и я разглядываю ее и вижу, что на ее красивой шее учащенно бьется пульс, в ее глазах пылает яростный гнев и похоть. — Ты должна объяснить мне, что такое эта «прелюдия».
— Черт, ты, должно быть, шутишь надо мной?
Это слово крутится у меня в голове, но его перевод не кажется правильным.
— Нет, мой член не стал бы утверждать тебе о том, что шутит.
— О Господи, я не это имела в виду. Я… — она тяжело вздыхает от разочарования. — Ну, ладно. Прелюдия. Это, когда ты типа тискаешь сиськи и все такое. Тебе нужно подготовить девушку к сексу. Позаботиться, чтобы она была готова, намокла и нуждалась в этом.
Я смотрю на нее сверху вниз хмурым взглядом.
— Ты была мокрой.
— Знаю! Но…
— Я лизал твою влагу изнутри твоих бедер. Твое влагалище было настолько промокшим, что из него прямо стекало…
Она пальцами сжимает вместе мои губы и выглядит при этом… крайне смущенной.
— Такие пошлости нельзя говорить.
Пошлости? Было так прекрасно воочию увидеть всю ту влажность, которую я вызвал. Я пил бы ее сладкий нектар час за часом, но ей, кажется, неудобно даже думать об этом. Люди очень странные.
— Тогда объясни мне, — настаиваю я. — Что такое «тискать сиськи»? Я не понимаю смысл этих слов.
— О, Боже, — выдыхает она. — Чему из земного, спрашивается, этот переводчик научил тебя? — она похлопывает себя по груди. — Понимаешь, сиськи. Груди. В смысле, если к ним прикасаешься, от этого испытываешь удовольствие.
Я тут же кладу ладонь поверх одной и нежно ее сжимаю, затем смотрю ей в лицо.
Лиз хихикает.
— Нет, не сейчас. Перед сексом, чтобы возбудить меня. Чтобы я была готова.
— Я уже готов, — указываю я ей. Мой член тверд и все еще внутри нее, и мне уже не терпится возобновить толчки, тем не менее, я жду ее человеческий намек, что она одобряет это. Такого, как эта прелюдия. Так что я еще раз неуверенно сжимаю ее грудь. — Вот так?
Она сводит брови.
— Ты хочешь сказать, что… опять хочешь заняться сексом?
— Это именно то, что это означает? — я сжимаю ее грудь еще раз.
— Нет, так ты только бибикаешь моей грудью.
— Ты сама сказала, что именно этого хочешь!
Она закатывает глаза.
— Я говорю на сленге, детка.
— А сейчас ты говоришь, что я ребенок? — теперь мне даже обидно. — Я…
Ее пальцы снова накрывают мои губы и вынуждают меня умолкнуть.
— Детка — это нежное обращение к партнеру. Разве у твоих людей нет таких слов? Как бы ты называл меня?
— Лиз?
Она шлепает меня по груди.
— Типа ласковой клички. Прозвища, которым обращаешься к другому, выражая свою привязанность.
На мгновение я задумываюсь.
— Женщина?
Она раздраженно вздыхает.
— Знаешь что? Не бери в голову. Просто забудь…
Но теперь я понимаю, о чем она просит.
— Моя женщина? — шепчу я, приподнимая ее голову ко мне и проводя своими губами по красивой линии ее челюсти. — Моя Лиз?
Я чувствую, как легкая дрожь пробегает по всему ее телу, и она содрогается глубоко внутри влагалища.
— О Боже! У тебя снова встал, да? Я тебя чувствую.
Ее кхай напевает и резонирует еще громче, и я воодушевлен.
— Чем еще люди занимаются во время прелюдии? — я провожу языком по ее коже в том месте, где ее губа переходит в небольшую ямочку под ее крошечным человеческим носиком. Она мягкая, такая мягкая.
Она в моих объятиях тихонько вздыхает и закрывает свои глаза.
— Целоваться — весьма неплохо. Поглаживания. Нежные прикосновения. Ласки.
Ааа. Так, значит, я «прелюдировал»[12] ее уже раньше. Я просто не знал этого слова.
— Я бы сейчас занялся с тобой прелюдией, Лиз. Хочу, чтобы твое влагалище снова было готовым заполниться моим членом.
— Ты уже внутри меня, поэтому эту часть мы довели до конца, — говорит она, однако слегка ерзает напротив меня, словно напоминая, что мое тело, похороненное внутри нее, лишает ее покоя.
Моя рука все еще запутана в ее волосах, и мне по душе, что я пригвоздил ее в этом положении. Вижу, что ей тоже очень нравится. Ее дыхание начинает переходить в тихие, быстрые вздохи, и когда она открывает глаза, чтобы пристально посмотреть на меня, в ее глазах отражается ленивый, полный возбуждения взгляд.
Ну, тогда я сейчас буду прелюдировать ее. Она хочет поцелуи? Я подарю ей поцелуи. Это то спаривание ртами, которое так сильно нравится людям и о котором так высоко отзывался Вэктал. Я тоже этим раньше наслаждался. Рот Лиз такой же мягкий и гладкий, как и ее влагалище. Так что я провожу губами по ее губам, и когда ее губы для меня приоткрываются, я скольжу языком против ее языка схоже тому, как мой член задает такт глубоко внутри нее.
В ответ она задыхается и стонет.
Мне это нравится. Да нет же, я в восторге. Я безумно жажду этого. Моя пара наконец-то в моих объятиях и позволяет мне заявить на нее права. Ничего на свете нет лучше этого. Я никогда не испытывал ничего подобного, и сейчас уже мною движет ненасытность по отношении к ней. Мои губы захватывают ее раз за разом, пока она не задыхается и трепещет подо мной. Я облизываю ее полную, розовую нижнюю губу, а затем осторожно прикусываю ее, ведь она такая мягкая, сладкая и напоминает мне о ее восхитительном влагалище. В то время как ее зрачки расширяются, и она напрягается подо мной, тихий слабый вскрик срывается с ее губ, и я чувствую, как ее влагалище дрожит и сжимается вокруг моего члена.
12
Рáхош не особо понимает смысл слова «прелюдия», поэтому в его фразах автором вложенно употребление слова — «foreplaying», которое так не употребляется. Т. е. автор изначально вложил, что он неправильно говорит это слово.