Страница 36 из 57
Откуда-то слева выныривает «скелл», ослепляя меня фарами. Проезжает так близко, что мы едва не соприкасаемся колесами. Багги трясется и стонет. Без сомнения, наши уже заметили меня. Но догадались ли они, что я тот самый придурок, который послал им лазерный луч? Или принимают меня за маскианца?
Мимо проносится еще одна машина — на этот раз «тонка». На радаре мигают точки. Я различаю в туманной дымке впереди скопление наших машин и продолжаю давить на газ. На моем лице появляется дебильная улыбка — я засек на короткой волне чей-то сигнал. Не голос, а колебание частот. Ответ на пульсацию моего мотора.
— С нами хотят поговорить, — докладывает ангел, — интересуются, откуда мы прибыли.
Я полностью переключаюсь на коротковолновой диапазон, выдаю позывной — надеюсь, его еще не поменяли, — и запрашиваю разговор со старшим по званию. Через несколько секунд в наушниках раздается сиплый голос:
— Ты кто такой, мать твою, и какого хрена забыл в этой дыре?
Я расплываюсь в улыбке: связь ни к черту, и мой собеседник то и дело пропадает, но он определенно мне знаком — Джо, первый сержант Джо Санчез!
— Нет времени объяснять. Там впереди скала, а под ней — система пещер, есть где спрятаться, но нужно задержать антагов, пока наши не войдут внутрь. Сможешь выстроить ребят перед моим автобусом?
Им некуда податься, я — их единственная надежда. Радар показывает, что у нас по меньшей мере десять машин, сейчас они выстроились в неровную дугу — двести метров от края до края, — напоминающую по форме бейсбольную перчатку.
— Если притормозишь хоть на минуту, засранец ты эдакий!
— Охотно, первый сержант.
Я тяну штурвал на себя и жму на тормоз. Багги останавливается примерно в километре от штольни. Будем поджидать антагов на этом рубеже, если они, разумеется, сочтут нужным остановиться и произвести разведку. Маловероятно. Но с другой стороны, кому охота идти в атаку в пыли и кромешной тьме?
— Будем отбиваться тем, что есть, — говорю я, — ваша задача — задержать антагов как можно дольше, а потом организованно отступить к скале.
Я рассылаю нужные координаты.
— Сколько муравьишек висит у нас на хвосте? — сипит в наушниках голос Джо. — А то даже оглянуться некогда.
Наступила ночь. Тьма вокруг такая, что мы не видим ни черта. Надеюсь, антаги тоже.
— Если навскидку, раз в сто больше, чем вас. Авиация и пехота.
— Выбрать цели для нанесения максимального урона, — хрипит Джо.
— Сэр, они же начнут отстреливаться, — возражает незнакомый голос. — Не знаю, как нам…
Его прерывает женский визг:
— Сдохни, падла, тварь!
— Сейчас мы их поджарим!
Сквозь завесу пыли пробиваются яркие вспышки. Как будто отблески молнии просвечивают через немытое окно. Мне хочется рыдать от восторга: наконец-то настоящая драка! Смертельная схватка — либо ты, либо тебя! Жаль, что я один в багги, и не с кем поделиться радостью. Вот бы Тил могла видеть меня сейчас. Или отец. Или дядя Карл.
Хоть кто-нибудь.
Темнота рассеивается, зарево уже не угасает и становится похожим на диковинный рассвет. Мы палим из всех орудий, и, судя по сиреневым всполохам, у нас есть по меньшей мере один большой болтомет.
Боже, это чудовищно здорово.
Земля под нами ходит ходуном, вибрации передаются багги, сотрясают весь его корпус. Сквозь разреженный воздух и заглушающую звуки пыль пробивается визг. Пронзительный звук становится все тоньше и, наконец, уходит в недоступный для человеческого слуха диапазон. «Чести» палит по мишеням из обоих расщепителей, рубит и крошит и поджаривает врага. Другие звуки, другие орудия. Антаги отстреливаются, но растерянно, несогласованно. Хотя как я могу судить — засел в своем автобусе как слепой крот.
Меня распирает от счастья.
Я запеваю песню, кто-то в коротковолновом диапазоне подхватывает ее, и секунд десять мы горланим в два голоса точно сумасшедшие.
Зарево тускнеет, а потом пыль снова вспыхивает розовым, сиреневым и зеленым. К моему автобусу приближается «дьюс» — четыре пары бренчащих колес, в два раза больше «тонки». Я ору от радости. Первая группа наших машин уже отступает к штольне.
Кто-то колотит по корпусу багги снаружи, я встаю с водительского кресла и иду посмотреть. Я одурел уже до такой степени, что мне все равно, друг это или враг, главное — узнать, неизвестность пугает меня до жути. Незваный гость уже внутри. Я упираюсь ногами в пол и руками в потолок, чтобы не полететь кувырком.
Люк открывается, и ко мне в кабину вваливается космодесантник — это и вправду Джо! Наконец-то! Мой старый приятель, у нас за плечами совместная подготовка и четыре броска на Красную планету. С тех пор Джо получил подполковника, об этом ясно говорит серебристый дубовый листок у него на груди, точнее, половина листка — вторая оторвана, и весь гермоскаф залит кровью, которая по большей части уже засохла, но кое-где еще пенится после вакуума. Очевидно, что это не кровь Джо.
— Мастер-сержант Венн, вот везуха-то, — говорит подполковник Джо Санчез, откидывая экран шлема.
Я отдаю ему честь.
— Наплюй.
Джо не дал себе труда отряхнуться от пыли, прежде чем зайти, но мне по барабану — в кабине и так полно песка. Джо на пару минут замирает перед лобовым стеклом — наблюдает за нашим отступлением, потом плюхается на ступеньку позади панели управления.
— Мы получили лазерный луч, отправленный от твоего имени. Это правда был ты?
— Да, сэр!
— Чертовы антаги его тоже засекли. Откуда у тебя эта колымага?
Я в двух словах рассказываю ему про Бойцового Петуха и про кучку офицеров в жалкой провисшей палатке.
— Тил, предыдущая хозяйка багги, подобрала нас в пустыне и привезла к скале с дверью, открыла замок и завела нас внутрь, а потом нам нанесла визит капитан Даниэлла Койл, и с ней одиннадцать сестер. Их подвезли двенадцать злобных переселенцев — форов. А потом все куда-то пропали — Койл с ее командой, форы, Казах и Мишлен и Ви-Деф. Спустились, наверное, в глубь пещеры… Понятия не имею, где они сейчас.
Джо не сводит с меня светло-голубых налитых кровью глаз. Качает головой.
— Великолепно! Дюжина форов. Это сокращение от «фортреккеры»?
— Да. Может, их здесь и больше — мы подозреваем, что другие форы проскользнули внутрь через неохраняемую дверь и напали на Койл. Отобрали у сестер все оружие, включая «газонокосилку». Но они не умеют ею пользоваться.
— Еще лучше! — Джо буквально колотит от усталости.
— Сэр, у вас есть свежие тактические установки? — Забрызганный кровью серебряный листок не располагает к фамильярному тону.
— Двухдневной давности. Антаги сбили все наши старые спутники и уничтожают новые прежде, чем мы успеваем установить связь.
Джо хватает меня за плечо, и мы обмениваемся тактическими установками. Я закрываю экран шлема, чтобы ничего не упустить. Ангел подает сигнал тревоги, а в верхнем углу мигают розовые точки.
Обмен прошел успешно, но ангел недоволен. Мы облажались: по инструкции нам полагается быть совсем в другом районе.
Я поднимаю экран.
— Ангел в бешенстве.
— Ну и хрен с ним. Бери штурвал и встраивайся в ряд.
Я выполняю его указание и вливаюсь в поток отступающих машин. Еще один орудийный залп просвечивает пыль сиреневым. «Чести» будет отходить последним.
— Ты передал какую-нибудь инфу на спутник? — спрашивает Джо.
— Диджей пытался, но вряд ли у него получилось.
Джо потирает переносицу.
— Главное, Винни, — не наложить в штаны с перепугу.
Мы корчим обезьяньи рожи и смеемся. Шутки про тех, кто какает или писает в штаны со страху, на Красной планете неактуальны — в гермоскафе ты делаешь это постоянно, а потому припертые к стенке и лишенные последней надежды, мы не расслабляем кишечник, а просто смеемся. И то не слишком долго.
Теперь настал черед Джо рассказывать:
— Два дня назад был большой бросок. Мы высадились недалеко от района, куда упала комета. По пути словили зарево и потеряли две трети наших фреймов. Но три платформы все же уцелели. Итого имеем шесть «трандлов», пять «генералов Пуллеров», пятнадцать «скеллов» и шесть «дьюсов», все полностью заряжены. Но личного состава маловато — восемьдесят два человека… Большинство командиров погибло. Поэтому… — Джо дотрагивается до окровавленного дубового листка на груди, — мы спасли то, что смогли.