Страница 5 из 30
Один из беседующих был из воротил наркорынка, не раз уже ускользавший из лап ФБНОЛ, а второй сразу попал под наблюдение старшего инспектора Янга. Он даже отправил в Бэрдок своего спецагента Черри. А уж Черри восполнил пробел. Он проследил путь потенциального клиента от подозрительного столичного бара до уютной виллы в Бэрдокке.
Анри Лаваль.
Было чему дивиться.
8
Янг раскрыл рабочий блокнот.
Итак, главная задача – не потерять след.
«Анри Лаваль.
Гений-универсал.
ФФФ (кто владелец?).
ШБС.
Связь с НБ.
Умер предп. от инсульта».
Записи понятны были только самому инспектору.
Аббревиатуры ФФФ, ШБС и НБ раскрывались просто. «Фармацевтическая фирма Фармаури», школа «Брэйн старз», наркобизнес.
«Уильям Фрост.
Химик-фармацевт.
ФФФ.
ШБС.
Осужден на 3 года (Черри – изучить постановление суда).
В наст. время в Куинсвиллской тюрьме (Черри – выяснить детали)».
«Инга Альбуди.
Композитор.
ШБС.
Лаборатория Фроста на ее вилле ((разговор неизвестных – три года назад).
В наст. время в клинике Джинтано (диагноз? кто такой Джинтано?).
Виделась с Лавалем незадолго до его смерти».
«Рон Куртис.
Журналист.
ШБС.
Вместе с Альбуди – у Лаваля».
Сам собой обозначился некий треугольник.
Правда, из трех его вершин Янг кое-что знал только о верхней.
Да и то вообще. Если, конечно, не считать подслушанного в баре разговора.
А вот что касается ФФФ и ШБС… Янг недовольно взвесил на ладони доставленные из библиотеки книги. Они оказались более объемными, чем он надеялся.
Глава вторая. Игрушки доктора Гренвилла
«…Пятнадцать человек – весь первый набор «Брэйн старз» – собрали в актовом зале. Нет, мы не сидели чинно за столь известным сейчас большим круглым столом. Напротив, мы сторонились друг друга. Рон Куртис расположился на широком подоконнике и демонстративно рассматривал цветные фигурки лепного потолка. Он еще не походил на Оскара Уйальда, хотя кудри уже вились, придавая мальчишке ложноклассический вид. Уильям Фрост, он назвался именно так, небрежно мерил длинными мальчишескими ногами огромный зал. Фроста еще не прозвали Тотом. Возможно, он тогда еще и не слышал про это древнее египетское божество. Анри Лаваль, по-детски надув толстые щеки, не сводил глаз с Инги, отказавшей ему в цветных карандашах. Коринфская невеста, Ингу сразу прозвали так за странную смесь стеснительности и нежности, была погружена в себя. Тихий ребенок. Она не привлекала, как Пат, но с нею хотелось поговорить. О чем? Кто знает? Она нежно хлопала ресницами, а Пат завоевывала. На хлопанье ресниц сразу купился Дэйв Килби. Может потому, что Инга первому ему улыбнулась. Наверное, Пат, с удовольствием выставила бы Коринфскую невесту из «Брэйн старз», но это было невозможно, поэтому она просто перестала замечать невольную соперницу. «Жалко мучить мне тебя, но, ах… – это ведь было написано как раз про Коринфскую невесту, – моего когда коснешься тела, неземной тебя охватит страх…»
Странно, но я тогда действительно не знал, чем на самом деле заканчивается Баллада о Коринфской невесте.
А Патриция Хольт никому ничего не подсказывала.
Широкобедрая, хотя мы были детьми. Яркая, как ее вечно цветущий штат.
…Дверь растворилась.
– Наши будущие Леонардо!
Но на Леонардо больше походил сам доктор Гренвилл.
С ним вошел невысокий смуглый человек, пронзительно глянувший на нас из-под раскосых по-восточному век. Ничего особенного. Похож на преуспевающего латиноса. Мы ведь еще не знали, что на карманные расходы этот человек может выделить сумму, равную годовому доходу Нигерии.
– Сидней Маури Джинтано, – повел рукой доктор Гренвилл. – Основатель и попечитель школы «Брэйн старз». Он хочет поговорить с вами.
И ободряюще подмигнув, вышел.
Прислонившись к косяку дверей Сидней Маури с минуту внимательно рассматривал нас, потом хитро прищурился и подошел к столу:
– Давайте все сюда!
Мы нехотя сгрудились у стола.
– Сколько тебе лет? – мистер Джинтано ткнул пальцем в тщедушного очкарика.
– Восемь.
– Как тебя зовут?
– Дон Реви.
– Хорошее имя. И взгляд у тебя внимательный. Что ты можешь сказать обо мне, Дон?
Реви выпалил:
– Лет пять назад вы переболели малярией.
Джинтано удивленно повел черными бровями:
– Малярией? Верно, малыш! А чем я еще болел?
– Если не считать легкого плоскостопия, вы – здоровяк! – покраснел польщенный Дон Реви.
– Спасибо, малыш!
…Так мы впервые встретились с человеком, которому, собственно, и обязаны пребыванием в «Брэйн старз».
«Приманкой действуй, платой и наградой, и поощряй и принуждай!» Сидней Маури Джинтано нисколько не походил на Фауста, но ни в чем ему не уступал. Это точно. «Стадам и людям будет здесь приволье, рай зацветет среди моих полян».
В тот день мистер Джинтано шутил, смеялся, расспрашивал нас о семьях, о наших пристрастиях. Затем, наконец, стал серьезен и подошел к окну:
– Что вы скажете о Бэрдокке, ребята? Нравится он вам? Вон те, например, бетонные башни. Вам не кажется, что их не мешало бы снести?
Я не удержался:
– Мы можем сделать это.
И покраснел под взглядом Джинтано.
– Вот как? – не удивился Джинтано. – Кое что слышал о взрывном деле? – И спросил: – Есть идет? Что бы ты поставил на их место?
– Зоопарк!
Джинтано прищурился:
– Зоопарк… Принято… Другие заявки есть?
– Лабиринт! – предложил Дэйв Килби. Малый рост не мешал ему. Он вертелся, как капля ртути, пытаясь всех держать в поле зрения. – Настоящий лабиринт. Прямо под школой! Да такой, чтобы в нем заблудился сам Минотавр!
– Но зачем тебе это?
Дэйв пожал плотными маленькими плечами:
– Ну… Просто мне всегда хотелось иметь собственный лабиринт…
– Что ж, – Сидней Маури понимающе усмехнулся: – Будет и лабиринт… В свое время…
И повернулся ко мне:
– И зоопарк для Говарда будет тоже. Только уговор – мы всегда должны действовать заодно. В этой школе вас научат разным премудростям и, надеюсь, научат весьма неплохо. Мне давно сдается, малыши, что конкуренция денежных мешков в нашем мире кончается. Приходит пора куда более жесткой конкуренции – конкуренции интеллектов. Потому-то и создана «Брэйн старз». И теперь главное ваше дело – учиться. И еще помните, помните, помните, – повторил он как заклятие, – самые светлые умы не стоят и гроша, если их не приложить к настоящему делу.
Он сунул руку в карман, потом вскинул над головой:
– Как по-вашему, что это?
– Один доллар! – твердо ответил Дэйв Килби.
– Деньги, – разочарованно протянул Рон Куртис.
– Правильно, доллар. Правильно, деньги, – кивнул мистер Джинтано и в упор посмотрел на Куртиса. – Но это так только говорят – деньги. А на самом деле это и есть зоопарк!
И перевел взгляд на Дэйва:
– И лабиринт тоже!