Страница 5 из 10
Однако не долго жил в деревне Новошино Иван Долгомудов. Через несколько лет он решил переехать на постоянное жительство в Пермогорье. Это большая деревня, которая стояла на берегу реки Северная Двина. В то время не так-то просто было переехать с одного места на другое. Чтобы совершить такое действие, нужно было разрешение только царя. В архиве Дмитриевской волостной земской избы сохранился очень интересный документ под № 106. Вот его дословное изложение[5]:
«Просьба о позволении переселиться из Дмитриевской волости В Устюге Великом питержанского полкового двора
Доношение
Вярошло 719 году вподушных Скасках ипригенеральном свядетельстве 722 году записан Я нижеименованный Пятержанского дистрику вустьянско дмитриенско волости вдревне Новошино вокрестьянстве, а урождения я нижепоименованны устюжскаго уезду двинско трети Пермогорского волости древни Ботовско крестьянин ныне я нижепоименованно желаю жить иподушные деньги платитить вооно пермогорско волости вдревни Ботовско вокрестьянство и оно Устьянско Дмитриевско волости сего году соцко Махало Петров сын Синицко меня нижепоименованного отпускает а пермогорско волости его году соцко Борис Никитин сын Шумилов принимает вчем подсим доношением иподпицсуютца.
Того ради Прошу чтоб указом ея император великий повелено было меня нижеименованного из устьянско дмитриевско волости издревни новошинской выключить ачислит вустюжском уезде вдвинско трети в пермогорско волости вдревне ботовско вокрестьянстве
Подписи просителя и соцких обоих волостей».
Это доношение ходило до царя более года.
Система хозяйства в деревне Новошино была трехпольная, и эта система подразумевала: одно поле – яровое, второе – озимое и третье поле – под паром. Засевая озимое и яровое поля, паровое поле оставляли отдыхать.
За паром ухаживали особенно тщательно, его трижды пахали и боронили. На все три поля в больших количествах вносился навоз.
Наряду с трехпольными полями и полянками «на черном лесу», где господствовала переложенная система, хлеб сеяли на «огнищах» или «новинах», где земля обыкновенно не пахалась. Хлеб сеялся прямо на поверхность вырубленного и выжженного в лесу места. Эти огнища были главным источником хлеба, так как урожаи на них собирали в огромных количествах. Мне об этом очень интересно рассказывала мама (она родилась в 1905 году), как они с отцом и братьями ходили в лес и жгли «новины» (это было примерно в 1915–1916 годах). Подобные действия по подготовке земли для посадки хлебов сохранились с XVII–XVIII веков. Практически почти четыре века жители деревни на «огнищах» выращивали замечательный хлеб. На выжженных «новинах» сеяли, как правило, рожь и ячмень. По рассказам стариков, в наших краях очень хорошо росли рожь, ячмень, пшеница, овес, горох, лен, конопля. На специально отведенных местах, «капустниках» за околицей деревни, выращивалась капуста; на грядках около домов – лук, редька, брюква. Позже, в XVII веке, выращивали репу, а еще позже – картофель и морковь.
Думаю, будет представлять интерес и такая информация. В Писцовой книге Устьянских волостей 1645 года дано следующее описание деревни Новошино: «Деревня Новошино вверх реки Устья, а в ней крестьян: Двор Сенка да Федка Тимофеевы дети Парфеньевы, у Сеньки сын Михалко; в длину двора десять сажен, поперек семь сажен. Двор пуст крестьянина Ивашки Дмитриева сына Острова, в длину восемь сажен, поперек шесть сажен. И Ивашко во 1622 году умер. Место дворовое крестьянское лесом поросло…».
Здесь следует сделать пояснение. В 1645 году писцы нашли один двор двух братьев Семена и Федора Тимофеевых. Их родовое прозвание Парфеньевы, но оно еще не является фамилией – так, видимо, звали их деда или прадеда. Дом большой, в длину более 20 метров и поперек 14 метров. Естественно, помимо жилой избы в него входили хозяйственные постройки: клети, двор для скота, хлева, конюшня, сенник, возможно, была и скотская изба для содержания молодняка в зимние холода и приготовления корма.
Второй дом в деревне, Ивашки Дмитриева, еще совсем не развалился, но им никто не пользуется, указана и причина запустения: глава семьи умер в 1622 году, его наследники не смогли справиться с нуждой и покинули дом. Куда они «сошли», жителям деревни за давностью лет неизвестно. Если бы имелись такие сведения, то они непременно были бы записаны.
От третьего дома осталось только дворовое место, сам дом не сохранился. Выражение «лесом поросло» не надо понимать в буквальном смысле – что в деревне на месте дома вырос лес. Так писали всегда, желая показать, что землей никто не пользуется. И еще одно замечание: в писцовых книгах переписывалось только мужское население, из женщин записывались только вдовы, так как они считались главами семей. Перепись Устьянских волостей 1645 года является валовой и сошной. Это значит, что она является наиболее полной (валовой): переписывались не только люди, но и земля с количеством налога за ее пользование (отсюда название сошной). Приведем вторую часть описания деревни Новошино: «Пашни паханые осьмина да перелогу четь, за лесом поросло пустоты 14 четей с осминою в поле, а в дву потом уже. Сена по реке по Устье 20 копен. Лесу пашенного 6 десятин, а не пашенного 10 десятин. В живущем пол чети выти. Сена за вытью осталось 18 копен и за сено давати оброку по 11 копен на год. А пустых вытей сенные покосы поросли лесом летом со 1596 году…».
Можно предположить, что так выглядело дворовое место жителя деревни Новошино, покинувшего родные места
В свое время мой школьный учитель истории и краевед С. И. Тупицын к выше сказанному давал следующие пояснения: пахотная земля измерялась вытями, четями, осминами. Лес измерялся десятинами, сенокос – копнами. В выти было средней земли 14 четей, худой – 16 четей. Четь равна 0,5 десятины, осмина – половина чети. Десятина равна примерно современному гектару. Как мы уже говорили выше, поскольку земледелие было трехпольное, то количество земли измерялось в одном поле, а в двух других – столько же, то есть для общего количества землю одного поля надо умножить на три. Перелог – отдыхающая земля, которая может быть распахана. На выть полагалось 40 копен сена. Считалось, что 10 копен равны десятине, в малой копне 5 пудов сена, в мерной – 15 пудов, волоковой – 10 пудов. Лес пашенный и не пашенный налогом не облагался, но он должен быть обязательно – для хозяйственных нужд деревни. Такое же положение осталось в последующие годы (XVIII–XX века). Лесные делянки были так называемыми колхозными. Колхоз выделял жителям деревни (колхозникам) место, где можно было рубить лес на хозяйственные нужды: на строительство, на отопление домов. Пашенный лес мог быть разделен под пашню, поэтому он особо назывался.
Сделав разъяснения по мерам, определим количество земли, «в живущем», то есть используемой в деревне Новошино. Пахалось 0,75 десятины, перелога (земли, оставляемые на несколько лет без вспашки, для восстановления плодородия) 1,5 десятины, запустела (земли, истощенной ежегодной вспашкой) 21 десятина. Сенокоса косилось около 4 десятин, запустевшей – не определен. Так как сена было на 18 копен больше, чем полагалось по пахотной земле, то платили дополнительно 11 денег или 7,5 копейки оброка.
Писцы при описании деревень пользовались выписками (сотными) из предшествующей переписи, которая проводилась в 1565 году писцом Иваном Невежиным. Ссылки на эти выписки позволяют сделать вывод, что вокруг деревни Новошино сформировался куст деревень – небольшая волость. Видимо, не случайно значительно позже деревня Новошино стала центром сельсовета. Впрочем, слово документу: «Да, старые пустоты: пустошь, что была деревня Шадрино на реке Устье, было по сотной Ивана Невежина 1565 году два двора крестьянских, хоромы развалились… те крестьянские пустоши пустые места и переложная земля, и сено запустело до Иванова же письма Невежина за шесть лет (в 1549 году), а ныне поросла большим лесом…»
5
В приводимых в книге архивных и других материалах сохранена стилистика и орфография оригиналов.