Страница 13 из 15
– Никитинская, сорок два, тридцать восемь.
Я смерила Егора недоуменным взглядом. Оказывается, у него еще и квартира в центре есть! Интересно, для каких целей?
– Медицинская, психологическая помощь нужна? – бросил напоследок тощий.
– Нет, спасибо. С вашего разрешения мы поедем. Устали. Сильный стресс.
Егор протянул ему руку для рукопожатия и сухо улыбнулся. Я закивала в знак согласия. Очень хотелось помыться и заснуть на чистых простынях.
– Будьте осторожны за рулем. Не превышайте скорость.
Полицейские развернулись и отправились опрашивать жильцов.
– Идем.
Егор взял меня за руку, и мы подошли к машине. Он нажал на кнопку сигнализации и его «Кайен» радостно замигал фарами, приветствуя хозяина.
– Судя по всему, – он включил мотор и огорченно посмотрел на меня, – завтра вместо выполнения последнего дела этой помешанной, нам придется заняться шопингом. В таком виде к Виктории Сергеевне нельзя. Она женщина интеллигентная, образованная. Да и Катя от тебя шарахаться будет.
Меня передернуло. Что значит, шарахаться? Я разве оборванка какая?
– Если уж на то пошло, – сердито пробурчала я, – этот вид у меня благодаря тебе. Если бы не та встреча на мосту, твоя Марина не вознамерилась бы меня уничтожить.
– Ну-ну, тише, – его ладонь накрыла мою руку. Пальцы нежно скользнули по запачканной сажей коже, – у тебя что-то чувство собственного достоинства резко обострилось без видимой на то причины. То на полицейского рассердилась, теперь вот на меня.
Он посмотрел в мои глаза тепло и нежно, заставив расслабиться и оттаять. Я открыла рот, чтобы извиниться, но меня перебили.
– Уже ссоритесь, голубки? Весьма похвально. Я очень этому рада. Сразу бы так. А то обнимашки, целовашки. Фу!
Я резко обернулась на знакомый до боли голос. На заднем сиденье, мерцая алым пламенем, сидела Марина. В ее глазах играли чертенята, а на лице сияла широкая улыбка.
Добилась-таки своего, проклятое исчадие ада – в моей голове прочно засели сомнения насчет Егора, да и первая ссора на втором свидании – не очень хороший признак для новых отношений.
– Ничего, дорогуша, – прошипела я сквозь зубы, – очень скоро ты отправишься на самую жаркую вечеринку в своей жизни.
Глава 11
Пронзительные крики котов из сумки заглушали звуки магнитолы. Барон умудрился просунуть в небольшое отверстие между боковинкой и молнией свою морду и шипел не переставая. Его шерсть встала дыбом, а зрачки желтых глаз расширились до самой радужки.
Сквозь тонкую ткань пробивались их острые коготки, которые больно впивались в мои колени.
– Тише-тише, – я гладила Барона по голове, стараясь успокоить, но кот словно обезумел.
Он дергался, рвался наружу, пытался разодрать лапами сумку. Успокоить его могло только исчезновение Марины с заднего сиденья, но она лишь подзадоривала кота, передразнивая его шипение и кривляясь, как мартышка перед зеркалом. Ее явно веселило взбесившееся животное.
Когда за спиной в очередной раз раздался оглушительный смех, я не выдержала и обернулась.
– Ау́ра, не поддавайся на ее провокации! Просто не обращай внимания! – Егор ухватил меня за запястье, но было поздно.
Наши взгляды встретились. В ее глазах читалось безудержное веселье, озорство, азарт. Настоящий детский сад.
– Прекрати злить животных! – бросила я сквозь зубы.
– Ну, нет! Это же так любопытно, можно научную статью написать на тему реакции кошек на гостей из потустороннего мира.
– Проваливай! Ты на сегодня перевыполнила свой план по пакостям, спалила мою квартиру, чуть не угробила нас обоих. Давай, чао!
– Ты на меня не шикай, – улыбка пропала с ее лица, а во взгляде появилась угроза, – когда увижу, что Егор уехал от тебя, тогда и испарюсь!
Я сдвинула брови и отвернулась. Внутри клокотала ярость, хотелось удушить ее, закопать, утопить, увидеть ее широко распахнутые от ужаса глаза под водой.
Ее присутствие совсем не шло мне на пользу. Меня начинали одолевать сомнения, я злилась, допускала мысли об убийстве и вообще превращалась в фурию.
– Я знаю, что нам нужно делать… – прошептал Егор, не поворачивая головы, – потерпи.
– Шушукаетесь? – Голова Марины показалась между передними сиденьями.
– Марин, я ее отвезу и поеду домой. И мы больше не увидимся. Я тебе обещаю. Успокойся, пожалуйста.
– Ну-ну…
Она отклонилась обратно, а у меня кровь прилила к щекам. Что значит, мы больше никогда не увидимся?
Я отвернулась к окну и быстро смахнула с лица слезинку. Не хочу, чтобы он, а уж тем более она, видели мою слабость. Это же надо так вляпаться – знакомы всего пару дней, а я уже трясусь за него как за родного. Словно мы жизнь с ним прожили.
– Приехали. – Егор завернул в темную бетонную арку, и мы оказались в уютном небольшом дворике с выкрашенным во все цвета радуги низеньким заборчиком вокруг детской площадки, аккуратными клумбами возле подъездов и рядом изящных кованых лавочек вокруг импровизированного миниатюрного скверика из трех берез и ивы. Четыре пятиэтажки хрущевских времен заботливо скрывали всю эту красоту от окружающего мира.
– Симпатично… – я залюбовалась и отвлеклась от орущих котов и кривляющейся демоницы.
– Здесь очень дружные соседи. Но любопытные. И это минус.
Егор вышел из машины, обошел ее спереди и открыл мне дверь.
– А как же я, милый? Мне дверь кто откроет? Пушкин? – заверещала Марина.
– А ты и так выберешься, сквозь нее пройдешь, – бросил он, а затем нажал на кнопку сигнализации.
На улице пахло цветами – бархатцами, ромашками, розами, пионами. Буйство запахов вскружило голову.
– Откуда у тебя эта квартира? – Я вошла в подъезд за Егором, поглаживая голову угомонившегося Барона.
– Наследство. Мой отец отсюда родом. В этой квартире он родился и вырос.
– Ясно.
Мы поднялись на третий этаж и Егор начал перебирать связку ключей.
– Черт, – выругался он, – похоже, они остались в другой сумке.
На его лбу пролегло несколько глубоких морщин, он несколько секунд постоял перед дверью, а затем развернулся в противоположную сторону, подошел к квартире напротив и постучался.
– Кто там? – из-за двери послышался дребезжащий женский голос.
– Я, Эльвира Семеновна, Егор!
– Егорушка, – дверь открылась и перед нами предстала пожилая женщина в плюшевом халате и с бигудями на голове.
Ее морщинистое лицо было покрыто сантиметровым слоем грима, а длинные ногти на ссохшихся руках были выкрашены в розовый цвет.
– Мне бы ключи, а то я свои забыл.
– А почему ты в таком виде? Что случилось? – Бабулька посмотрела ему через плечо и смерила меня недоуменным взглядом, – и чумазую эту где взял?
– Мы с пожара, я сейчас девушку размещу и зайду к вам на чай, все расскажу, хорошо?
– Батюшки, пожар… Конечно-конечно… – дамочка скрылась из вида и вернулась с ключом в руке, – вот, держи.
– Спасибо.
Егор быстрым шагом преодолел пару метров лестничной клетки и вставил ключ в замочную скважину. Я же пылала от стыда под пытливым взглядом пожилой соседки. Она стояла в дверях и смотрела на нас, практически не моргая.
– Надеюсь, хоть эта у тебя задержится, – пробурчала она тихо, но я услышала и повернула голову в ее сторону, – а то, что ни неделя, то новая женщина. И другую жаль, белобрысенькую. А эта красивая, хоть и чумазая.
Высказав свое компетентное мнение, она потихоньку закрыла дверь.
– Егор, о чем она?
Он, наконец, открыл дверь и впустил меня внутрь. В квартире витали запахи сырости и затхлости. Очевидно было, что здесь постоянно никто не живет. Он нажал на выключатель, и над нашими головами загорелась лампочка в стареньком пожелтевшем плафоне.
В маленьком узком коридоре были поклеены светлые обои в цветочек. Краски на цветочных лепестках давно выцвели, и все они теперь были какие-то блеклые и серые.
– В смысле, о чем? – он изобразил непонимание, вскинув брови.