Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 38 из 151



Она уже стала чем-то вроде символа, обозначавшего косианцев, символа преследуемого противника. Конечно, с военной точки зрения, учитывая принятую за догму основную гипотезу руководства армии Ара, нетрудно было связать эту баржу с косианцами, предполагая что, это некое их арьергардное плавсредство. Ну а тот факт, что настигнуть это судно оказалось крайне сложно, только поощрял такую гипотезу.

— Ну же, давай слин, — прошептал конвоир, ещё плотнее прижимая сталь к моему горлу, — попытайся предупредить своих дружков. Давай!

Но я оставался абсолютно неподвижен.

— Уже скоро, — прошипел он, — наши парни напоят свои мечи кровью слинов с Коса.

Неприятно было чувствовать лезвие его ножа на своём горле. Я замер, как каменное изваяние. А мимо меня всё шли и шли солдаты.

— Именно поэтому тебя взяли с собой в дельту, — усмехнулся мой охранник, — чтобы Ты смог своими собственными глазами увидеть всю бесполезность своих действий против Ара и уничтожение твоих работодателей.

Я даже дышать стал через раз, чтобы не дать повода этому сумасшедшему с ножом в руке.

— Впрочем, Ты же шпион, — засмеялся парень, — так что Ты не будешь даже пытаться предупредить их. Я в этом уверен. Ты бы слишком умён, чтобы поступить столь опрометчиво. Шпионов, насколько я понимаю, всегда больше интересует их собственная шкура. Но теперь твоя шкура, больше не твоя, мой косианский слин, теперь она принадлежит Ару. Ведь именно об этом говорят ярмо на твоей шее и сбруя на спине, не так ли?

Я даже не кивнул в ответ на его вопрос. Сейчас я больше всего опасался, как бы он, будучи столь возбуждён, не дёрнул рукой, услышав сигнал к атаке, прозвучавший с баржи, нависавшей прямо над нами.

— Твоя шкура, шпион, — продолжил издеваться он, — принадлежит Ару, так же, как шкура рабыни принадлежит её хозяину.

Я чувствовал, что сигнал протрубят совсем скоро. К этому времени все солдаты должны были выйти на позицию атаки.

— Возможно, Ты задумал попытаться сбежать? — осведомился мой конвоир, и я почувствовал, как нож вжался в кожу чуть сильнее.

Как всё же страшно чувствовать своим горлом сталь гореанской остроты. Вдруг он повернул клинок так, что я почувствовал не лезвие, а боковую поверхность. Почти в тот же самый момент, спереди и с флангов, донеслись боевые крики Ара и звук движения больших масс людей, сотен, если не тысяч ног, спешащих преодолев болото, сойтись с невидимым пока противником, олицетворением которого была неуловимая баржа, наконец-то почти настигнутая. Когда конвоир прижал свой нож к моему горлу боковой стороной, я рефлекторно закрыл глаза и задержал дыхание. Но едва отгремели первые боевые кличи, топот и плеск стал привычным, как нож немедленно вернулся в прежнее положение, острое, как бритва, лезвие снова угрожало моему горлу.

— Спокойно, спокойно, — шептал мне прямо в ухо конвоир.

Я и не собирался шевелиться, в моём положении это было вредно для здоровья.

Однако мы так и не услышали ожидаемого звона скрещивающихся мечей, криков победы и мольбы о пощаде. Всё что мы действительно слышали, это мужчин, поднимающихся на баржу.

Само собой, мой конвоир был удивлен происходящим куда больше меня. Но свой нож от моего горла он убирать не спешил. Если бы бегущие с поля боя через болото косианцы случайно оказались бы рядом с нами, то я нисколько не сомневался, что в его намерения входило первым делом перерезать моё горло. В принципе я его понимал, только так он мог предотвратить моё спасение и освободить руки, чтобы или защищаться или убегать.

Но прошло совсем немного времени, и конвоир убрал нож от моего горла, и встал, озадаченно озираясь.

Никаких беглецов, пробирающихся через заросли ренса не наблюдалось. Лично я не видел в этом ничего удивительного, поскольку изначально предполагал подобный финал.

Спустя несколько енов из изрядно переломанных пробежавшей через них толпы зарослей ренса появился мужчина, покрытый илом и налипшими листьями ренса. Мне не нужно было долго гадать, что это посыльный, да и суть его миссии для меня уже была в принципе ясна. Оружие его, кстати, пока что было обнажено.

— Веди пленника, — скомандовал он конвоиру, и тот набросил верёвку на мою шею и только лишь затем снял ремния сбруи.

Конвоир, вместе с курьером, приткнул плот к небольшой отмели, опасаясь, что потом его просто не найдут в изобилующей предательскими течениями дельте.

— Пойдёшь впереди, — приказал конвоир, кивая в сторону, откуда прошёл посыльный.

Выкарабкавшись из густых зарослей, я почти уткнулся носом в борт низкой крытой баржи. Вокруг расположилось множество солдат, уже притащивших сюда часть своих плавсредств. Баржа, как оказалось, сидела на мели, сильно накренившись на правый борт. Это был очередной песчаный наносной островок, приди сюда солдаты на ан позже, изменись ветер или течение, и они ничего бы не нашли, судно просто унесло бы в неизвестном направлении.



— Доставьте его на палубу, — приказал офицер, находившийся на барже.

Чтобы увидеть его, мне пришлось задрать голову. Долго разглядывать офицера мне не дали, подтолкнув к борту. Сразу несколько человек не затрудняя себя моим удобством, схватили меня под руки и затащили на палубу. Мой конвоир, так и не выпустив из рук верёвку, вскарабкался следом за мной самостоятельно.

Ставня небольшого иллюминатора, выходившего на левый борт, в невысокой надстройке, едва возвышавшейся над палубой баржи ближе к корме, была разломана вдребезги. Дверь, ведущая внутрь, за которой был виден короткий, в три ступеньки трап, ведущий вниз, криво свисала на одной петле.

Капитан выжидающе посмотрел на меня. Пришлось опуститься на колени.

— Вытащить кляп, — приказал он.

Кляп вытащили, но далеко не убрали, привязав к кожаному ремешку, крепившему мою шею к доске ярма. Какое, оказывается, облегчение можно испытать, когда тебя освободили от промокшей тряпки, уже почти сутки затыкавшей рот.

— Кое-кто здесь думает, что Ты знаешь дельту, — глядя на меня сверху вниз, обратился ко мне офицер.

— Я не ренсовод, — напомнил я. — Если кто-то действительно знает дельту, так это они. А я из Порт-Кара.

— Но ведь тебе приходилось бывать здесь прежде, — сказал он.

— Да, — не стал скрывать я.

— Тебе приходилось видеть подобные баржи прежде? — спросил офицер.

— Конечно, — кивнул я.

— Закрепи верёвку вокруг ярма, — бросил офицер моему конвоиру. — Ответственность за него я беру на себя.

Как только охранник намотал привязь на доску позади моей руки, офицер скомандовал:

— Следуй за мной.

Я поднялся на ноги, что было не трудно сделать, в конце концов, на мне было лёгкое рабочее ярмо, а не тяжёлые колодки, часто используемые для наказания рабов и заключённых. Опустив голову и повернувшись боком, я проследовал за офицером через маленькую дверь и, спустившись по трапу вниз, оказался внутри трюма. Скривив лицо, командир дал понять остальным, что они должны оставаться снаружи.

Света в помещении было достаточно. Он проникал сюда сквозь разломанные ставни двух иллюминаторов, расположенных по обоим бортам. Причём, мне показалось, что некоторые планки были разбиты не сейчас, а значительно раньше. Впрочем, я не сомневался, что основная часть разрушений была причинена солдатами Ара, ворвавшимися сюда в яростной атаке, по крайней мере, выбитая дверь точно на их совести. Я осматривался в полутёмной каюте, подмечая различные детали, разгрома произошедшего под низким подволоком этого трюма.

— Великая победа, — прокомментировал я, заставив офицера поморщиться.

Фактически в помещении было пусто, за исключением нескольких скамей и других, обязательных на таком судне принадлежностей. Всё это было по большей части разломано. Бросалось в глаза обилие пыли, что помимо всего прочего говорило о том, что здесь давно никого не было.

— Я ничего не понимаю, — глядя на меня негромко проговорил офицер, и не дождавшись моего ответа, спросил:

— Где косианцы?

— Почему бы не задать этот вопрос команде баржи? — поинтересовался я, заранее зная ответ.