Скитальцы Гора (ЛП)

— Это может сделать только твой конвоир, — пояснил он.

— Хо! — послышался удивлённый мужской голос. — Вы только посмотрите!

— Давай убьём её! — радостно закричал другой.

— Сейчас, только помогите мне! — крикнул первый.

Возник небольшой переполох, послышались голоса двух или трёх мужчин.

— Что там случилось? — полюбопытствовал я, изворачиваясь на песке и пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть.

— Это болотная черепаха, и довольно крупная, — сообщил парень всё ещё стоявший рядом со мной. — Выползла на песок.

— Почему она это сделала? — удивился я. — Ведь здесь полно людей.

— Ну да, теперь она сильно напугана, когда увидела столько людей с факелами и копьями, — усмехнулся парень, с интересом смотря в на происходящее. — Теперь она хочет вернуться, только не знает в какую сторону ей ползти.

— Почему она не отступает к воде? — спросил я, охваченный тревогой.

— Просто не знает, в какую сторону ей повернуть, — пожал она плечами. — Её же окружили со всех сторон. Она сейчас вообще не шевелится, втянула голову и конечности под панцирь и лежит себе!

— Все вместе, парни! — услышал я.

С места действия донеслось удивлённое посвистывание и довольное бормотание мужчин.

— Они перевернули черепаху на спину, — обрадовано сообщил мне парень. — Ну, хоть раз за всё время в дельте хорошо поедим.

— Почему она выползла на остров, когда здесь столько людей! — уже кричал я, внезапно почувствовав себя совершенно беспомощным в этих наручниках и верёвках.

— Не понимаю, — удивлённо сказал стоящий рядом со мной парень, переводя взгляд то на меня, то на черепаху.

— Осторожно! — выкрикнул я, отчаянно дёргая руками, закованными в наручники. — Берегитесь!

— А-и-и-и! — испуганно закричал кто-то в нескольких ярдах от меня.

— Он огромен! — ошеломлённо воскликнул парень около меня.

Над островком пронеслось отвратительное шипение, и песок затрясся подо мной. Мужчины растерянно заметались по полосе песка между мной и появившимся из воды существом. Я вывернул шею в ту сторону и через мельтешащие фигуры смог рассмотреть, кто это был. В гости пожаловал настоящий монстр, гигантский тарларион, ящер с длинным телом и короткими лапами. Его сильный хвост метался из стороны в сторону, разбрасывая песок.

— Огонь! — заорал я. — Больше факелов!

Монстр распахнул свою устрашающую пасть, продемонстрировав свои, усеянные острыми зубами, длинные, никак не меньше пяти гореанских футов, узкие челюсти.

— Факелы! — вторил мне парень, стоявший рядом со мной, выйдя из ступора.

— Он голоден, — подсказал я. — Отгоняйте его огнём! Это из-за него черепаха вылезла на остров. Она убегала!

Тарларион, подслеповато щуря глаза и приподняв над песком своё массивное тело, осматривался по сторонам.

Парень сорвался с места, и подскочив к монстру, забросил горящий факел прямо в разинутую пасть. Животное яростью зашипело и прянуло назад. Увидев это, пришёл в себя ещё один человек и подскочив к ящеру принялся угрожающе размахивать факелом. Затем к нему присоединились и другие. Тарларион опустил тело на песок и, медленно пятясь, назад начал сползать к воде.

— Несите больше факелов! — закричал кто-то, и к монстру бросились сразу несколько человек потрясая кто факелами, кто копьями.

Наконец, тарлариона полностью вытеснили за кромку воды. Он резко развернулся и, напоследок сильно ударив хвостом и подняв фонтан брызг, исчез из круга освещённого факелами.

— Ушёл, — облегчённо сказал, вернувшийся ко мне парень.

— Они боятся огня, — объяснил я.

— Держите факелы зажжёнными, — крикнул он, обернувшись к остальным.

— А теперь будем пировать! — радостно воскликнул чей-то звонкий голос. — Да здравствует пир!

— Разводи огонь! — крикнул другой.

— Черепаху-то убейте! — напомнил третий.

— Так мы её уже убили! — рассмеялся четвёртый.

Этим вечером настроение у всех, кому повезло оказаться в лагере на этом островке, было просто превосходным. За исключением меня, конечно, оставленного всеми в темноте, беспомощно растянутого между двумя кольями.

— Ну что проголодался? — спросил мой, появился через некоторое время мой конвоир, с аппетитом жующий запечённое мясо черепахи.

— Конечно, — признал я.

— Завтра мы встретимся с твоими дружками, — уверенно заявил он. — Завтра свершится возмездие великого Ара.

— Мне надо поговорил с твоим командиром, — напомнил ему я.

— Ренсовый плот совсем сгнил, — заметил конвоир. — Похоже, завтрашнего дня ему не пережить.

В этом известии для меня не было ничего нового, и я не счёл нужным его как-то комментировать. Хотя мне было что сказать по этому поводу. Интересно, неужели никто из них не задумывался над причиной столь странного поведения ренса, разложившегося за считанные дни. Похоже, действительно, никто. В конце концов, ни один их них никогда не был в дельте. Они просто решили, что в этом нет ничего необычного.

— Но я принял кое-какие меры. Теперь наш отряд разместится вместе с другими парнями на трёхбрёвенном плоту, — сообщил он.

— Я голоден, — напомнил я.

— Тот плот тяжелее, — усмехнулся мужчина. — А у них только два шеста.

— Дай мне еды, — попросил я.

— Пожалуй, нам нужно тягловое животное, — словно размышляя про себя, произнёс он.

— Я хочу есть, — снова напомнил я о себе.

— Пожалуй, использовать тебя будет хорошей идеей, только придётся сделать сбрую, — как будто только что придя к такому решению, сказал конвоир.

— Я голоден!

— Что, и правда проголодался? — осведомился он.

— Да! — простонал я, захлёбываясь слюной от витавшего в воздухе запаха запечённой черепахи и довольных криков и шуток веселящихся вокруг мужчин.

— Ну так вот же твоя еда, — захохотал он. — Жри, косианский слин.

Я не желая верить своим ушам, ошарашено уставился на него.

— Это еда самая пригодная для шпионов, — давясь смехом, выговорил конвоир и болезненно пнул меня в бок. — Открывай свой рот и жри!

Мне ничего оставалась кроме как открыть рот, в который он тут же засунул одну из пиявок.

— Жуй, — приказал он.

Дождавшись, когда я содрогаясь от отвращения проглочу прожёванную пиявку, мой мучитель положил мне в рот следующую, и проконтролировал, чтобы я съел и её. Оставшихся пиявок он, с брезгливым выражением на лице, подобрал с песка и выкинул в воду.

— Советую тебе как следует выспаться, слин, — бросил он напоследок и, отвернувшись, ушёл к своей веселящейся компании.

Некоторое время я спокойно лежал на спине, стараясь не обращать внимания на окружающее меня веселье. Моральный дух этого отряда за ночь поднялся на небывалую высоту.

Немного приподняв и повернув голову в сторону воды, я заметил, что вдоль её кромки горят факелы, воткнутые в песок через небольшие промежутки. Рассмотреть что-либо за границей факелов было невозможно, гореанская ночь надёжно скрывала тайны дельты. Я снова откинулся на спину и через некоторое время заснул.

11. Объявленная победа

— Ого! — воскликнул офицер, стоявший на барже в нескольких шагах от нас, — да это же наш шпион.

Полдень. Солнце стояло высоко в зените. Кажется, ещё немного и от нагретой воды пойдёт пар. Вертикальные стебли ренса почти не давали тени на воде.

Я брёл вперёд, таща за собой тяжёлый плот. Вода доходила мне до середины груди. На этот раз, вместо наручников на меня надели небольшое импровизированное ярмо, простую доску, просверленную в трёх местах, и закреплённую на мне посредством трёх ремней — по одному на каждом запястье, и ещё один вокруг моей шеи. Эти ремни, были протянуты назад сквозь отверстия, по одному позади каждого запястья и одно за шеей, и завязаны вокруг доски. Иногда практически такое же простое ярмо, хотя и намного легче, зачастую не более чем просто узкая доска или палка используется и для рабынь. А если ярмо сделать немного длиннее, так чтобы руки были вытянуты в стороны, и из крепкого дерева, то на оба конца можно подвешивать по ведру. Несмотря на довольно унизительное положение, я был даже рад тому, что мои руки оказались в другом положении. Опять же, дело, скорее всего, было не в заботе о моём удобстве, на ночь-то меня по-прежнему заковывали в наручники, а в том, что постоянный контакт с водой приводил к появлению на металле обильной ржавчины. Иногда, кстати, чаще, если мы оказывались на мелководье, руки мне сковывал спереди, но при этом притягивали их ремнём к животу. Центр такого ремня привязывается к цепи наручников, а потом концы связываются за спиной. Таким образом, дотянуться до узла самостоятельно невозможно. Подобным способом часто обездвиживают женщин, используя рабские браслеты и пеньковую верёвку. Помимо хомута, на мне теперь была надета ременная сбруя, посредством которой я крепился к плоту и тянул его за собой.