Предатели Гора (ЛП)

— Да не спит он, — отмахнулся мой собеседник.

— Так значит я мог бы поговорить с ним? — полюбопытствовал я.

— Вы именно этим и занимаетесь, — заявил он. — Я и есть владелец.

— Ох, — только и смог выговорить я.

4. Ванна

Зажмурив от удовольствия глаза, я разлёгся в одной из вторичных ванн. В мыльне имелось пять первичных ванн, и пять вторичных. Все они представляли собой большие неглубокие круглые ёмкости, диаметром футов семь и около восемнадцати дюймов глубиной, сделанные из глины и облицованные фарфором, установленные на открытых кирпичных платформах около ярда высотой, по одной на каждой платформе. Собственно эти платформы представляли собой печи, внутри которых поддерживался огонь. Весьма обычная на Горе конструкция. Конечно, я пришёл сюда поздновато, и похоже, эти печи не подтапливали, возможно, уже с восемнадцатого ана. Однако к моему счастью, вода всё ещё оставалась приятно тёплой.

Свои промокшие насквозь вещи я развесил на стойках позади кирпичной платформы, на которой стояла ванна. К настоящему времени они, уже должны были бы просохнуть. С крюка, позади меня, предназначенного для полотенец, свисали мои ножны. Немало покушений, и даже на Убаров, если верить истории, было совершено именно в ванне.

Конечно, местные ванны были довольно примитивны. Например, ванны нагревались теплом огня разведённого в этой же самой комнате, а не подведённым по трубам от печей, установленных где-нибудь в подвале. Само собой, здесь не имелось никаких бассейнов с благовониями, парных или комнат для массажа, не говоря уже о залах для тренировок, где можно было бы попрактиковаться в борьбе или, скажем, сыграть в мяч. А уж про сады развлечений, картинные галереи, прогулочные аллеи, торговые ряды, музыкальные комнату и прочие излишества нечего было даже заикаться.

Общественные ванны во многих гореанских городах являются популярными местами встреч и собраний, например, там можно узнать последние новости, обсудить их и просто посплетничать. Многие из таких заведений богато оснащены и декорированы. Они просторны и даже роскошны, причём, иногда на их постройку и содержание тратятся немалые средства из городского бюджета, поскольку они считаются предметами гордости горожан. Даже бедняки могут почувствовать себя богатеями, если им выпадет волнующий момент удачи, и они смогут попасть на раздачу бесплатных острак доступа для бедных. Некоторые из этих зданий, как например в Турии или Аре, настолько монументальных размеров, что гость города может принять их за покрытые куполами украшенные колоннадами стадионы. Там размещаются десятки комнат и бассейнов. С непривычки, там запросто можно заблудиться.

Кстати, гореанские ванны почти всегда являются отдельными для разных полов, если не по отделениям, то по времени суток. Само собой, то не означает, что рабыни для ванн могут быть не доступны для мужчин, чтобы поухаживать за ним, во всех смыслах этого слова, если, конечно он того захочет в мужских ваннах. То же самое касается и красивых шёлковых рабов, которых запросто можно вызвать для исполнения ими своих разнообразных обязанностей в ваннах свободных женщин.

Мыльню от коридора отделяла решетка, в данный момент открытая. Я услышал как в нескольких футах от кирпичной платформы, что-то сонно проворчал один из разлёгшихся на полу мужчин. Их здесь было человек семь — восемь, воспользовавшихся тем, что решетка была открыта, и решивших лечь спать в мыльне. Похоже, они предпочли тепло ванн своим местам на неотапливаемых этажах или чердаках постоялого двора. В этом, кстати, не было ничего необычного. В гореанских городах в холодные времена, людям зачастую приходится спать в ваннах. Всё же это наиболее тёплые места в их домах. К утру, конечно, и они выстывают, и кое-кто из постояльцев, покидая облюбованное местечко, попутно обращается к их покровителям, в надежде на завтрак или даже приглашение на обед.

Я приоткрыл один глаз, услышав, как по ту сторону решетки скрипнула наружная дверь, открытая кем-то.

Существует множество видов ванн и способов принимать их, в зависимости, например, от температуры ванн или бассейнов и от предпочтений того кто их использует. Наиболее распространённый способ состоит в том, чтобы отмокнув в первичной ванне некоторое время, выйти и натереться моющими маслами. После того как масло будет хорошо втёрто в кожу, его удаляют специальным скребком — стригилом. Таких скребков существует великое множество, отличающихся друг от друга размерами, материалом и богатством отделки, но все они обычно сделаны в форме узкой изогнутой лопатки.

Таким скребком человек снимает с себя остатки грязи, пота и невпитавшегося масла попутно очищая поры. После этой процедуры следует приём вторичной ванны, которая заполнена тёплой чистой водой. Здесь уже можно порблагоденствовать в своё удовольствие, и ещё раз отмокнув, посредством мочалки удалить малейшие остатки масла и грязи.

Если мужчина того пожелает, то при нём находится девушка для ванны, и само собой, в большинстве этих процедур она принимает непосредственное участие. Иногда услуги «девушки для ванны», включая массаж и интим, в любых методах по выбору клиента, входят в цену помывки, в других случаях, как например, в Кривом Тарне, что более распространено, это следует оплатить отдельно. Само собой разумеется, «девушки для ванны» — почти всегда рабыни. Иногда, в некоторых городах, свободные женщины, признанные виновными в преступлениях, могут быть приговорены к тому, чтобы служить «девушками для ванны», со всеми положенными обязанностями и вытекающими последствиями этого. После отбытия положенного срока, или когда будет сочтено, что они извлекли своё урок, их обычно порабощают и продают вне города. Возможно, это и правильно, ведь к тому времени они уже будут окончательно «испорчены для свободы».

— Ай! — вскрикнул кто-то, на кого наступил вновь прибывший.

Другой мужчина приподнялся в полутьме, но был отброшен обратно на пол пинком ноги вошедшего. Я открыл второй глаз с интересом присматриваясь к происходящему. Вновь прибывший оказался весьма самоуверенным малым. Он вошёл полностью раздетым, по-видимому, оставив свою одежду на одной из вешалок в коридоре по ту сторону решетки. Именно так обычно и поступают, особенно когда ванны используются в полной мере и воздух вокруг них напитан испарениями. Мне-то пришлось развесить свою одежду позади кирпичной платформы, дабы просушить её.

В одной руке парень держал мешок, содержавший, как я предположил, его ванные принадлежности, а в другой обмотанные ремнём ножны с мечом, и нечто, что показалось мне плоской прямоугольной сумкой. Похоже, он, впрочем, как и я сам, входя в мыльню, предпочёл оставить своё оружие при себе. Вообще-то такое поведение, как пронос оружия в ванны, рассматривается как крайняя степень невоспитанности. И кстати, в больших общественных ваннах, оружие при входе следует сдавать, и зачастую это проверяется привратником. С другой стороны, конечно, я ни в коем случае не собирался как-то порицать его за то, что он пришёл сюда с мечом, учитывая особенности этого заведения. Тем более, что сам я поступил точно так же. Я, конечно, не был уверен на все сто процентов, но подозревал, что в коридоре на вешалке остался его шлем. В памяти всплыл тарн, стоявший в стойле постоялого двора. Хотя я и не обнаружил никаких знаков различия или сбруи, по которой можно было бы определить его принадлежность и назначение, но я был уверен, что это был боевой тарн, принадлежавший воину. То, что мужчина, идя в ванну, прихватил с собой сумку и оружие, намекало на то, что он нёс нечто важное, слишком важное, чтобы оставить на своём арендованном месте или на вешалке в коридоре. Меж тем, вошедший, повесил свой меч и сумку на один из крюков подле ванны.

— Эй, Вы что творите? — возмущённо спросил мужчина, бывший единственным кроме меня в мыльне, кто использовал это помещение по прямому назначению.

Он зашёл сюда несколько позже, и всё ещё отмокал в одной из первичных ванн, причём в той, что стояла самой первой от входа, и, следовательно, была самой удобной. Лично я в выборе как первичной, так вторичной ванны, в которой как раз нежился в этот момент, руководствовался несколько иными соображениями. Мною была занята самая дальняя от входа ёмкость. Так что, у меня было больше времени на реакцию между возможным входом в мыльню кого-либо враждебно настроенного, и его или их подходом ко мне.