Предатели Гора (ЛП)

Мы теперь приближались к гавани.

Я взглянул на молодого воина, Марка, стоявшего неподалёку от меня. Его лицо казалось сосредоточенным и мрачным.

— Мне пора занять своё место на юте, — сообщил Каллидор, развернулся и покинул носовую надстройку.

Специально для Амилиана на бак принесли высокий стул. Его высшие офицеры собрались вокруг своего командующего.

В моей голове как-то некстати мелькали мысли о последних событиях. Вспомнилась красотка Феба их Тельнуса, стройная, белокожая, с волосами чёрными как смоль. Какой одинокий и несчастной она чувствовала себя будучи свободной женщиной! Как подходяще смотрелись на неё предметы одежды, свойственные рабыне. И всё же я не поработил её, так и оставив, к её расстройству, простой, хотя и полной служанкой. Утром, уходя к передовым укреплениям косианцев, сначала я отвёл женщину, одетую только в рабскую полосу, к фургону моего друга, Эфиальта, маркитанта, встреченного в «Кривом тарне». Вспомнилась фигура и тёмно-рыжие волосы Темионы с Коса, работавшей в зале паги, а также женщины, встреченные снаружи, прикованные цепями под навесом левого корпуса постоялого двора, Амину из Венны, Елену с Тироса и косианок Клио, Ремис и Лиомач. Немного жадный хозяин «Кривого тарна» прежде чем отпустить, получив выкуп, обрил им всем головы, чтобы заработать ещё на их волосах, продав их в качестве сырья для тросов катапульт. Не забыл я и Лиадну, ту рабыню, что я использовал под фургоном её владельца во время грозы. Мне показалась забавной идея поставить её первой девкой над свободными женщинами, для чего я и попросил Эфиальта, купить для меня эту рабыню. Само собой, я дал Эфиальту своё разрешение, делать с этими женщинами всё, что тот считал разумным, например, сдавать в аренду, обменивать, продавать, порабощать, и так далее, в соответствии с условиями на рынке. Конечно же, я понятия не имел, увижу ли я его когда-либо снова. Елену и Клио я продал сам на косианских редутах, с их помощью проложив себе дорогу к подножию стены Форпоста Ара.

Вспомнил я и того парня в последнем укреплении перед стеной, которого надула некая Лиомач. Понятно, что я не знал, была ли это та же самая Лиомач, что оказалась на моей цепи. Пожалуй, для неё, было бы лучше, чтобы она оказалась всего лишь тёзкой той мошенницы. После падения Форпоста Ара у косианцев, их союзников и наёмников появится намного больше свободы. Кроме того может оказаться так, что в окрестностях останется не так много женщин доступных мужчинам, учитывая какое их количество было отправлено на запад в Брундизиум, и другие места, в том числе и на рынки самих Коса и Тироса. Бедняжка Лиомач, сидящая на цепи и беспомощная, будет выставлена для осмотра любого, кто проходит мимо, а в сложившихся условиях, можно не сомневаться, что мимо пройдут многие. Если эта женщина попадётся на глаза тому парню с редута, то мне останется только пожалеть её. Её статус пленницы, формально остающейся свободной женщиной почти наверняка будет мгновенно заменён неволей, и владельцем Лиомач окажется человек, в руках которого она, скорее всего, панически боялась оказаться.

Перед глазами всплыло лицо бородача из «Кривого тарна», так оскорбившего бедную Темиону, отказавшись даже брать пищу из её рук. Он, показался мне тогда большим грубияном. Пожалуй, вряд ли он будет доволен мною, а в особенности тем, как я его обманул, улетев в его одежде, с его донесением, кошельком, да ещё и на его собственном тарне. Последний раз я видел его голым, прикованным цепью к кольцу во дворе «Кривого тарна». Похоже, благодаря мне, парню оказалось нечем оплатить свои несколько раздутые счета. Интересно, удалось ли ему впоследствии выкупить себя, встретив кого-нибудь из косианцев, возможно, товарища по оружию, который мог бы узнать его. Честно говоря, мне не казалось это таким уж маловероятным. Постоялый двор стоял на бойком месте, и наверняка часто использовался курьерами для отдыха. Мне казалось сомнительным, что я повстречаю этого невежу снова. И это, кстати, было бы даже неплохо.

Я увидел, как из-за мыса выскочило множество маленьких лодок увитых гирляндами, и устремилось навстречу флотилии. Вскоре они уже роились вокруг кораблей. С них нам махали мужчины и рабыни, цеплявшиеся за мачты, или стоявшие на коленях на кормовых банках. В сопровождении этого роя самых разнообразных разукрашенных плавсредств нам предстояло войти в гавань.

— Джентльмены, — обратился к собравшимся Амилиан, сидевший на стуле, — в виду того, что мы вот-вот войдём в Порт-Кос, мне необходимо серьёзно поговорить с вами. Боюсь, не всем из вас может понравиться то, что я вам сообщу. Однако большую часть этого вы и сами если ещё не знаете, то уже подозреваете.

— Говорите, Командующий, — сказал один из офицеров.

Поскольку, казалось, никто не обращал на меня особого внимания, я решил пока не покидать палубу бака. В конце концов, если бы они не желали моего присутствия или считали, что я не должен чего-либо услышать, то мне бы уже намекнули относительно этого. Кроме того, я полагал, что если в заявлении Амилиана и будет некий секрет, то очень скоро он станет секретом Полишинеля. К тому же здесь присутствовали и пара матросов из Порт-Коса, те самые, которые установили брусья показа, и по-видимому, помимо этой обязанности, являлись носовой швартовной командой. Ну и конечно, две рабыни, стоявшие на коленях на палубе, в кандалах и сбруях из цепей и кожи, уже прикреплённые к брусьям. Не думаю, что какие-либо серьёзные вопросы стали бы обсуждаться в их присутствии. Обычно рабынь, если ожидается обсуждение некой значимой информации, отсылают прочь щелчком пальцев или взмахом руки, и те исчезают вплоть до момента, пока не получат приказа вернуться назад. Кроме того, что интересно, обычно невольницы и сами стараться изо всех сил избегать таких мест. Они знают, что для них, простых рабынь, в их же собственных интересах лучше оставаться в полном неведении относительно секретов свободных людей. Слишком хорошо они знают, насколько легко избавиться от них, в случае если в их уши попадёт ненужная им информация.

— То, что я скажу вам сейчас, — проговорил Амилиан, — является уже общеизвестной истиной в Порт-Косе.

— Вы про те бумаги, что были доставлены посыльным кораблём этим утром? — поинтересовался мужчина.

— Да, — кивнул командующий, — курьеры Порт-Коса специально доставили их сюда, чтобы мы могли изучить их прежде, чем высадимся на берег. Но в них крайне мало того, чего я бы не подозревал, и чего недавно наш друг Каллидор не сообщил мне по секрету.

Я припомнил, что Каллидор ещё в первое утро по отходу из Форпоста Ара, сразу после того, как мы разобрались с женщинами, как мне показалось, собирался, но так и не решился поговорить с Амилианом о каких-то тяжёлых вопросах. Возможно, он хотел предупредить своего друга, или поделиться с ним своими подозрениями или предчувствиями. В тот раз капитан не решился, и я подозревал, что он либо ещё не окончательно был уверен в своих выводах, либо посчитал, что будет мудро держать их при себе, пока Амилиан не оправится от ран.

— Встать, — приказал матрос двум рабыням.

Женщины поднялись на ноги, и он, ещё раз проверив цепи и ремни, даже поднял их скованные запястья над головами. Потом матрос позволял им опустить руки, но тут же довольно грубо, отвесив каждой по удару, отрегулировал их позы. Да, теперь рабыни стояли гораздо красивее.

— Слава Порт-Косу! — выкрикнул мужчина с маленькой лодки, державшейся с правого борта от «Таис» на траверзе бака.

Позади него стояла длинноногая почти голая рабыня, лишь немного прикрытая чем-то больше похожим на тряпку.

— Слава Порт-Косу! — радостно вторила она, размахивая руками. — Слава Порт-Косу!

Надо признать, девица была довольно хороша собой, и ошейник прекрасно смотрелся на её шее. На мой взгляд, она была вполне достойна быть выставленной на носу корабля. Увидев её, и Публия и Клодия даже ещё немного выпрямили спины и расправили плечи, отчаянно делая вид, что не обращают на неё никакого внимания. Один из матросов стоявших на баке, помахал им в ответ, и закричал: