Шаги в темноте

– Задача! Изъять из привокзального отделения чемодан – дед Миша знает, где он лежит. Бить всех подряд можно, но не до смерти и аккуратно. Стрелять – только тебе, Тигрёна.

Девушка кивнула.

– Исключительно по конечностям да так, чтобы ничего капитально не попортить. Все прочие – работа руками! И головой – ну, это уж само собою…

Проводник осмотрел группу.

– Напоминаю – никого из вас взять не должны! Хоть через замочную скважину – но уйти обязаны все! Брать на месте всё, что сможете унести. Оружие, боеприпасы, но главное – чемодан! Подробный инструктаж по дороге, дед Миша нам доложит диспозицию противной стороны…

Отделение железнодорожной милиции располагалось в небольшой одноэтажной пристройке к зданию вокзала. В светлое время туда можно было попасть прямо из зала ожидания. Ночью же эта дверь закрывалась на замок, и вход оставался только один – с улицы.

Обе двери вели в дежурную часть. Входящий из здания вокзала упирался лицом прямо в барьер, перегораживавший комнату. А вошедший с улицы видел этот барьер справа от себя. Милиционер у входа периодически обходил перрон. При необходимости туда выдвигался и дежурный сотрудник уголовного розыска. В редких случаях им помогал водитель, который обычно спал у своей машины, – гараж находился в полусотне метров от отделения. Но такое случалось нечасто, ночью приходил только один поезд. И ещё два – утром.

Ещё раньше, планируя возможные операции на вокзале, Проводник тщательно изучил и само здание, и помещение отделения, куда заглянул под благовидным предлогом. Дальше дежурной части он, разумеется, не попал да и не особо стремился – проход оттуда имелся только один и при необходимости легко блокировался.

Сам вокзал был старый, еще дореволюционный. Два зала ожидания разделялись помещением кассы. В правом зале, ранее предназначавшимся для «чистой» публики, имелся буфет, ныне, по позднему времени, закрытый. А вот из левого шел ход в отделение милиции.

Кассир, как и всякий нормальный человек, ночью спал. Хотя в помещении кассы и горел свет, создавая видимость бодрствования. Но окошко было закрыто фанеркой, которая не давала возможности разглядеть, что происходило внутри. Соответственно изнутри кассового помещения не просматривался вход в вокзал, мешала та самая фанерка. Где-то внутри служебных помещений бодрствовал телеграфист, да и дежурный по станции, надо полагать, не дремал. Имелось ещё некоторое количество станционных рабочих – ночная смена. Но все они никак не могли помешать спецгруппе – их пути нигде не пересекались.

Вот и тяжелая дверь в кассовое помещение. Чуть поблескивает металл петель. Но скрипят петли… и может внезапно проснуться кассир. Не станем лишать человека заслуженного отдыха – неправильно это.

Откупорена крышка банки и размазан по оконному стеклу мёд. Теперь газетку сверху, надавить… и повисают на газетном листе осколки стекла. Не звенит оно, ведь ничего не падает на пол. Две фигуры скользнули в окно и растворились в полумраке зала ожидания. Отчего полумрак? Так нет же никаких пассажиров! Никто не ждёт поезда, так зачем свет попусту жечь? Электричество денег стоит!

Вот и не заметил никто двоих неизвестных, что проскользнули к запертой двери, – отсюда может выйти дежурный милиционер. Но может он выйти и во внутренний двор. Именно потому дежурят там два человека.

Шло время.

Выпит уже чайник, и расслабленно откинулся на спинку стула дежурный по отделению. Задремал на широкой деревянной скамье помощник – имеет право! Когда-то же и ему спать полагается.

Время обхода, подошёл к двери милиционер, и поднялся со своего места дежурный. Должен же кто-то дверь за выходящим закрыть?

Прильнул милиционер к глазку, осматривает зал ожидания. Правильно, между прочим, делает, так и в инструкции написано.

Но пусто там, никто не дремлет на скамейках, не лузгают семечки ожидающие – нет никого, не время ещё.

Лязгнул засов, распахнулась дверь, и переступил порог постовой.

И тотчас же обратно влетел, скорчившись и хватая воздух открытым ртом, – очень уж крепко ему поддых заехали.

А перед лицом ошеломлённого дежурного по отделению недвусмысленно качнулся револьверный ствол. Странный какой-то… зачем-то на него толстую трубку навернули…

– Тс-с-с… – человек с револьвером поднёс к губам второй «Наган» – тоже со странной трубкой на стволе. – Тихо-тихо делаем три шага назад!

Не рассмотреть нападающего, повязана голова платком, как бабы на Украине делают, закрывая ещё и нижнюю часть лица. Только глаза видны, и слышен свистящий шёпот. И оттого бьёт по нервам дежурного странная дрожь.

Шаг назад…

Второй…

Спохватился младший лейтенант, рванул застежку кобуры!

Но уже просочилась в дверь вторая фигура – и рухнул офицер на пол от сильного удара в солнечное сплетение.

И тотчас же скатился со скамейки дремлющий помдеж. Сказался военный опыт!

Чпок-чпок-чпок!

Взлетели щепки, выбитые из досок пулями, – и замерла рука сержанта, тянувшаяся к кобуре. Не успеть… раньше выстрелит нападающий.

– Лежать! – резанул по ушам свистящий шёпот. – Шевельнешься – порешим тут всех!

И ведь не врет, стервец, – точно пули положил в пол, щепками лицо осыпав. Такой не промажет…

Бухнул засов на второй двери, протопали шаги.

Чья-то ловкая рука вытащила «Наган» из кобуры помдежа.

– Где он?

– За барьером нет… проверь КПЗ! И в оружейке пошарь заодно!

Ощупали ловкие руки карманы дежурного, извлекли ключи от оружейной комнаты и камеры предварительного заключения, где маялся в одиночестве неудачливый поездной вор.

Лязгнул замок, проскрипела дверь.

– Есть стволы!

– Забираем. Вот это тоже возьми, пригодится…

Проскрипела дверь КПЗ, немилосердный пинок вырвал из сна лежавшего на шконке человека.

– Ты кто?

– Никита Пестрый… – спросонья воришка ещё не успел толком в себя прийти.

– За что замели?

– За чемодан… в поезде вроде кто-то его спёр…

Хрясь!

Кулак незнакомца смачно впаялся в губу воришки.

– Пришить бы тебя, падаль! Таких людей подвёл!

Вытирая с лица кровь, Никита приподнялся на ноги.

– Так это… – он ещё не понимал толком ничего.

– Короче! Тут сидеть будешь или на волю пойдешь?

Можно дать дёру?!

– Пойду!

– Тогда катись! – и пинок в зад придал первоначальное ускорение.

– Уходим!

Протопали ноги к уличной двери.

– Я ещё тут… – снова ударил по ушам милиционеров свистящий шепот. – Стою у окна и вижу вас всех. Лежать всем! Скажу, когда можно будет встать!

Но разрешения на это так и не последовало, темнота надежно скрыла и шептавшего…

«…Таким образом, в результате нападения бандитов получили легкие телесные повреждения трое сотрудников милиции.

Было похищено табельное оружие сотрудников: пистолет «ТТ» и два револьвера «Наган», а из оружейной комнаты вынесено три автомата «ППШ» и два ящика боеприпасов. Номера оружия указаны в приложении к рапорту.

Также из оружейной комнаты был похищен ранее обнаруженный в поезде №… бесхозный чемодан со взрывчатыми веществами и прочим саперным имуществом.

Из камеры предварительного заключения освобождён задержанный – гр. Чемодуров Никита Федорович, 1927 г.р., который был задержан в этом же поезде за кражу личного имущества граждан.

Опрошенные сотрудники, дежурившие в ту ночь, лиц нападавших не видели. С их слов, они были скрыты платками, на манер женских. Разговаривал с сотрудникам, точнее – шептал, только один из нападавших, который и стрелял. Обращает на себя внимание тот факт, что стрелявший уверенно управлялся сразу с двумя револьверами. Это свидетельствует о хорошей огневой подготовке преступника, что совершенно нехарактерно для обычного уголовника. Также обращает на себя внимание факт использования бандитами бесшумного оружия, чего никогда ранее на территории области не отмечено.