Страница 77 из 96
Я грустно улыбнулась самой себе. Была ли Лена когда–то мне настоящей подругой? Может, нам просто было удобно дружить? Оглядываясь назад, думаю, что это было именно так. Максим был прав. В итоге в конце пути останутся рядом только настоящие люди. Несмотря ни на что, несмотря на всю правду, известную им о тебе, рядом могут остаться только настоящие. И Лена не была мне настоящей подругой. Пусть от этого немного грустно и обидно, но все это к лучшему. А еще права была моя мама, когда сказала, что я, наконец, увидела цену нашей дружбе. Да, цену ей я увидела еще тогда, на Сашкиной даче, но принять ее смогла только сейчас. Я была слишком увлечена самобичеванием и грузом чувства вины, чтобы думать об этом. Это был тяжелый жизненный урок, но я его выучила, и впредь не стану совершать те же ошибки.
Эйфория от моего смелого поступка постепенно испаряется. Теперь на меня наваливается новый груз. Он не такой тяжелый, как был тот, что я держала внутри долгое время. Он скорее неприятный, как послевкусие от горького лекарства, которое пьешь, чтобы поскорее побороть болезнь. Я смогла посмотреть на все случившееся под другим углом и осознала, что потеря подруги пусть и была довольно болезненной, но это было неизбежно, учитывая то, как многое мы друг от друга скрывали. Сейчас мне хотелось начать делать все правильно, быть умнее, терпимее, научиться смотреть дальше обстоятельств и не идти на поводу одних только чувств и громкого шепота сомнений. Но чем больше утекало времени с момента минувшей встречи с Леной, тем сильнее зарождался во мне новый неприятный червячок сомнений – смогу ли я так жить? Еще в голове вертелись вопросы, что имел в виду Вадим, говоря о нашей с ним встрече как о знаке свыше? Я решительно не понимала значения его слов, но в итоге все же решила, что сказанное им, это всего лишь один из жалких способов досадить подруге своего недруга - Максима, и на этом успокоилась.
Аккуратно ступая по неровным плитам асфальтной дорожки, ведущей в центр реабилитации, и оглядев все здание своим новым, освобожденным от прошлого взглядом, я словно снова заново его увидела. Оно было таким прекрасным и нежным в своей обветшавшей и замученной годами оболочке, величественно стоя среди густых, уже одетых в новую яркую зелень деревьев, что у меня даже дыхание перехватило. В таком с первого взгляда неприветливом обличии, оно словно отпугивало посторонних и привлекало, как ничто другое, потерянные и застывшие от боли души одиноких людей. Это место как нельзя лучше доказывало, что оболочка в своем уродстве может быть прекрасной, только благодаря лучам ее внутреннего духовного мира. Ведь именно здесь в этом неприглядном, с виду заброшенном строении, происходят чудеса, и происходят они именно внутри. Люди находят здесь освобождение, они умиротворяют своих туманных призраков, мешающих спокойно радоваться жизни, а некоторые из них находят здесь и свое призвание, как например, нашел его Максим. Сердце болезненно сжимается от воспоминаний нашего такого непростого прощания. Подумать только, всего пару дней назад мы были настолько близки друг к другу. Казалось, у нас на двоих одно дыхание и один ритм сердца. Все, чем мы обменялись за это время, были два коротких смс. Первое мне прислал Максим, в котором кроме знака вопроса больше ничего не было. Я ответила так же коротко, отправив многоточие и восклицательный знак. Я знаю, он меня понял, просто не мог не понять. Во мне еще были подозрения, что он видел мои рисунки и теперь в курсе моего прошлого. Я не знала, как теперь говорить с ним после всего.
Подойдя к входной двери Центра, я, как никогда еще за эти долгие часы без Макса, не ощущала так остро его присутствие рядом. Это было так, словно он был совсем близко. Наверное, это от нахлынувших воспоминаний о том дне, когда мы были здесь вместе, и я тряхнула головой, чтобы прогнать их. Сейчас для них не самое лучшее время, и, не дав себе время на то, чтобы передумать, вошла внутрь.
Все было точно так же как и раньше, ничего не изменилось, что и неудивительно, ведь с момента моего посещения Центра прошло всего несколько дней, а мне казалось, что прошли долгие месяцы. Найдя большой зал, где, как и в первый мой визит, я увидела группу различных по возрасту людей, увлеченно творящих над листами бумаги, я осмотрелась. Мне хотелось найти Марию Алексеевну. Стараясь ступать как можно тише, чтобы никого не отвлекать, я прошла вдоль стены с рисунками, на которой заметила несколько новых произведений и завернула в коридор. Если я не ошибаюсь, именно он должен был вести в ту самую комнату, в которой я так отлично постреляла дротиками в шарики с краской. Когда я стала проходить мимо одной из комнат, дверь, в которую была слегка приоткрыта, то услышала голоса, один из которых показался слишком знакомым, и остановилась, напрягая слух.
- Мария Алексеевна, вы как всегда правы! – этот хриплый голос! Максим! О, Боже, он здесь, я не ошиблась! Сердце отчаянно застучало в груди. Но что он здесь делает? Неужели он бывает здесь так часто?
- Конечно, права, - веселый и энергичный голос, принадлежавший Марии Алексеевне, был слышен не так четко как голос Макса, возможно, потому что она стояла дальше от входной двери.– Осторожнее, поставь эту коробку сюда. – Послышался шорох, а затем что-то с глухим стуком поставили на пол. – Спасибо, что помогаешь нам.
- Ерунда, вы же знаете, что всегда можете на меня рассчитывать.
- Я сейчас принесу нам холодного лимонада, – послышались шаги, и не успела я отпрянуть от двери, как она распахнулась и предо мной показалась Мария Алексеевна. Отлично, меня только что застали за подслушиванием!
- О! – воскликнула она. – Наша таинственная гостья, так быстро исчезнувшая, что я решила, что вы были всего лишь вечерним призраком, вас зовут Оксана, насколько я помню?
Из глубины комнаты показалось удивленное лицо Максима, в руках он держал большую коробку, которая была явно очень тяжелой, и, увидев меня, он чуть было ее не выронил, но вовремя успел удержать. Впервые я видела его таким растерянным.
- Оксана? – недоверчиво выдохнул он.
- Максим, – откликнулась я в знак подтверждения что это, в самом деле, я, а не призрак как утверждала Мария Алексеевна.
- Вы знакомы? – дошла очередь удивляться Марии Алексеевны, я молча кивнула, продолжая смотреть на Макса, потому что просто не могла отвести от него взгляд. Сегодня он был особенно привлекателен, в темных джинсах и белой облегающей его стальные мышцы футболке, которые были напряжены под тяжестью коробки, которую он все еще держал в руках. Мой сильный и хищный любовник. Прямо сейчас я осознала в полной мере, как сильно мне его не хватало.
- Проходите, Оксана. – Мария Алексеевна отступила, дав мне возможность пройти в комнату. – Поможете Максиму разобрать коробки. Сегодня он какой-то рассеянный, – она подмигнула мне, словно была в курсе всех наших дел, и я залилась краской.
-На самом деле, я хотела… - не успела я договорить, как эта удивительная женщина, не обращая внимания на мои слова, всплеснула руками и быстро затараторила:
-Столько еще дел! Максим, – обратилась она к застывшему как каменное изваяние с коробкой моему парню – справитесь вместе с Оксаной?
- Конечно, – усмехнулся Макс, пронизывая меня таким взглядом, что я почувствовала себя обнаженной, несмотря на довольно закрытое платье, доходившее мне почти до колен.
Мария Алексеевна так быстро удалилась, словно ее и не было здесь всего пару секунд назад. Я в удивлении бросила взгляд за поворот, за которым она исчезла и, повернувшись к Максиму, спросила:
- Она всегда так делает?
- Оставляет людей наедине? – Максим, наконец, поставил коробку к стене, где стояли еще несколько таких же. – Только когда считает это необходимым.
- И почему она решила, что сейчас это необходимо?
Максим неопределенно пожал плечами и стал распаковывать коробку, стоящую на столе.
- Поможешь? – спросил он, повернув в мою сторону голову.
- Да, – я быстро подошла к нему и заглянула внутрь коробки. Там лежали аккуратно сложенные коробочки с акварелью.
- Ух ты! Это же «Белая речка»!
- И что? – спокойно спросил Максим.
- Просто удивлена, что у Центра есть возможность закупать профессиональную акварель.
- Это часть благотворительного взноса, – непроизвольно дернув плечом, отозвался Макс.
- Благотворительный взнос? И кто же мог его сделать?
- Обычно такие вещи не афишируют, если целью состоит только бескорыстная помощь.
- Понятно, – отозвалась я, – куда мне это все положить?
- Вон туда на стеллажи, – Максим махнул рукой в сторону, и я позволила себе полностью оглядеть комнату. Это было что-то вроде небольшого склада со всевозможными шкафчиками и стеллажами, на которых лежали принадлежности для творчества. Я послушно стала выкладывать акварель и перекладывать ее на верхнюю полку. Мы действовали так слаженно, словно всю жизнь только и занимались тем, что раскладывали краски и бумагу вместе. Повисло тягостное молчание, в котором нарастало электрическое напряжение с примесью такого знакомого мне интимного покалывающего заряда. Мне хотелось подойти и обнять Максима, почувствовать тепло его губ и силу крепкого тела, но я не решалась сделать первый шаг. Как я и предполагала, Мария Алексеевна ушла безвозвратно, позволив нам с Максом побыть наедине как можно дольше. Вот только кроме тишины, похоже, больше ничего сейчас не представится. Я вздохнула и открыла еще одну коробку, там оказались кисти – щетина различных размеров, белка, еще я заметила кисти колонка, но уже не стала выказывать свое удивление на эти царственные дары. Кто бы ни пожертвовал все эти вещи Центру, безусловно, был очень щедр. Дальше были коробки с пластилином на растительной основе и цветным тестом для лепки. Я повертела яркую коробочку в руках и явственно ощутила появление Максима за своей спиной.
- В детстве мне нравилось играть с этим, – тихо прошептал Макс, – я смешивал разные цвета, чтобы получать из них другой.
- Тебе нравилось лепить различные фигурки? – спросила я, чуть подавшись назад, чтобы насладиться теплом, которое исходило от тела Максима.
- Нет, – резко ответил Макс, – мне только нравилось смешивать цвета. – Он снова отошел от меня, и я разочарованно вздохнула. Я не видела, чем он занимался, стоя рядом со мной, но слышала, как он включил кран и стал наливать куда - то воду.
- Ты разозлился на мой вопрос, почему?
- Я не разозлился.
Я обернулась к нему и увидела его стоящим с банкой воды в руках.
- Что ты хочешь делать?
Он таинственно улыбнулся.
- Давай поскорей закончим со всем этим и поедем ко мне, идет?
- Хорошо, – по телу разлилось тепло от предвкушения очутиться с ним в его мастерской наедине, вдали от всех. Отвернувшись, я начала еще быстрее расставлять по полкам коробки. Я надеялась, что и Максим так же быстро начнет действовать, но вместо этого он молча продолжал так же лениво распаковывать их, повернувшись ко мне спиной. И тогда я, не выдержав, медленно подошла к нему и провела рукой по его крепкой спине, которая мгновенно напряглась от моего прикосновения.
- Что ты делаешь? – спросил меня Макс.
- Трогаю тебя, – с придыханием ответила я, и, прижавшись к его спине всем телом, крепко обняла за талию. – Соскучилась, а ты?
- В самом деле? – его голос показался мне довольно отстраненным и даже прохладным, но я надеялась растопить этот лед.
- В самом деле. Соскучилась.
- Что мешало тебе меня увидеть?
Я разжала объятия, не хотелось начинать трудный разговор прямо здесь, и снова отошла:
- Нам нужно скорее здесь все закончить и поехать к тебе, идет?
- Хорошо, – мне показалось, он меня передразнивает. Я судорожно металась в раздумьях, что же произошло за эти дни, пока мы не виделись.
- Ты такой холодный, – не став ждать еще одной минуты молчания, повернулась я к Максиму.
- Я не холодный, но мне показалось, что тебе нужно время, и я его тебе даю.
- Мне не нужно время! – сама того не желая, я огрызнулась и с грохотом поставила еще несколько коробок на полку.
И снова тишина, она начинает давить. Я остановилась и вся сжалась, мне хотелось заплакать от обиды. Сама виновата, что Максим так себя ведет, сама прогнала его. Но я, в самом деле, все эти дни хотела видеть Максима, так скучала по нему и его прикосновениям, да и он сам говорил, что рядом со мной ему слаще дышать, так что случилось? Послышались шаги в мою сторону, и я зажмурила глаза, впившись руками за полку стеллажа, замерла в ожидании. Грубые ворсинки щетины осторожно коснулись моей щеки, и я отстранилась от них. Но Максим снова касается кистью моего лица, теперь уже подбородка. Он хочет намочить мне лицо? Совсем с ума сошел?
- Максим! Что ты делаешь? – раздраженно спрашиваю я, поворачиваясь к нему и тут замечаю, что его кисть не просто сырая, она в краске!
- У меня с недавних пор появилось новое увлечение: боди – арт, слышала о таком? – Усмехаясь, говорит он, увидев мою реакцию, и переходит на шепот: – Очень увлекательное занятие.
- Ах, ты! – Выдыхаю я и тут же беру первую попавшуюся кисть, макаю ее в одну из банок с краской, которые очевидно были открыты Максимом, и резким движением провожу по лицу Максима, умудряясь при этом задеть и его белую футболку. И пусть поспешно выбранный мною цвет оказался белым, что выглядело на фоне его светлой одежды не особенно заметно, мне доставило странное удовольствие видеть, как он ровно ложится на нем. А вот Максим рисовал на мне желтым, и я теперь, наверное, похожа на разукрашенного индейца. – Действительно очень увлекательно! – так же растягивая слова, прошептала я. - Но, думаю, тебе нужно добавить цвета!
- Больше цвета говоришь? – Максим хищно улыбается, и внутри все сладко сжимается от предвкушения продолжения этой странной игры. Он окунает кисть в другой цвет, теперь красный, и медленно проводит ею по моей груди, нарочно задевая самые ее чувствительные зоны. – Да, так гораздо лучше, – его хриплый голос обволакивает меня, наполняя тягучим непреодолимым желанием. Мне вдруг страстно захотелось стянуть с него всю одежду и разукрасить его всего всеми цветами радуги, расписать его точно холст, а потом любоваться этой всепоглощающей мощью яркости цвета и силы его мужественного тела. И только я хотела потянуться к новой баночке с краской, как Максим резко притягивает меня к себе и прожигающим взглядом всматривается в мое лицо:
-Тебе очень идет желтый цвет, – тихо говорит он,– но красный… - его взгляд опускается ниже, туда, где прямо на уровне жаждущей до прикосновения груди, была проведена им яркая полоса краски.
-Хочешь заниматься этим прямо сейчас? – слабо шепчу я, чувствуя, как начинают дрожать коленки. – Хочешь испортить мое платье?
- Прямо сейчас я хочу тебя, – его рука вместе с кистью опускается к краю моего платья, медленно приподнимая подол. А я больше не хотела медлить, притягиваю его к себе, жадно впиваясь в его губы, запускаю руки в его густые и мягкие волосы. Кисти выпадают из наших рук. Со всем отчаянием я прижимаюсь к его крепкому телу, наслаждаясь его силой и твердостью мышц. И не только мышц, мой страстный любовник уже был полностью готов к тому, чтобы дать мне то, в чем я так сильно нуждаюсь! Из меня вырвался радостный стон, когда я поняла, что и Максим больше не желает ни малейшего промедления. Я даже не заметила, как мое платье было задрано до самой талии, а его брюки вместе с бельем спущены вниз.
- Мы же не можем делать это прямо здесь, – задыхаясь, я пыталась слабо протестовать.
- Бабочка моя, - его нежное обращение ко мне вызвало новый трепет в груди. – Мы можем все, поверь мне.
Мои трусики были резко сдвинуты в бок, а сама я уже сидела на столе. Максим, удобно устроившись между моих ног, нежно прикоснулся к моей возбужденной чувствительной плоти, заставляя вскрикивать и впиваться в его плечи ногтями.
- Максим, – мой голос был едва различимым шепотом, – нас могут услышать, дверь даже не заперта.
И в самом деле, дверь была закрыта, но не заперта на ключ, и кто угодно мог войти сюда прямо сейчас. Осознание этого принесло мощный взрыв адреналина в мою кровь.
- Тогда ты должна будешь стонать очень тихо, – его жадные губы прошлись по моей шее до его излюбленного местечка под ухом. – Разрешаю тебе даже кусаться, когда станет невмоготу.
И я кусалась и царапалась точно дикая кошка, стараясь изо всех сил продлить это мучительное удовольствие от ощущения горячего мужского естества, не перестающего быстро двигаться во мне. Мы были ненормальными, сошедшими с ума дикарями, занимающимися сексом в этом месте, за стенами которого было полно людей. Я вся дрожала и изнывала от желания кричать, но все, что могла себе позволить, так это с новой силой впиваться ногтями в плечи Максима.
Я была рада, что решила начать принимать таблетки, теперь мы могли свободно обходиться без презервативов. И пусть времени с момента их принятия прошло совсем мало, и риск забеременеть еще был, я была уверена, что все будет в порядке. Мне казалось, что я почувствую, если что-то будет не так. Сейчас мое решение было очень кстати, с ним все случалось так спонтанно, ведь наш секс был всегда так непредсказуем, что подобные вещи должны были быть обязательны.
Мы не поехали к Максу, мы отправились ко мне, я сама на этом настояла. Мне хотелось покончить со всеми недомолвками между нами раз и навсегда. Я хотела быть с ним, так хотела, что была готова пойти на главный решающий шаг – рассказать о себе все. И это должно было произойти как можно скорее. Я хотела этого так сильно, что второпях свалила пару коробок с краской, пока мы тщетно пытались устранить весь урон в комнате, причинённый нашими сексуальными страстями. Мы разлили несколько банок с гуашью, перепачкали кисти и коробки, а сами были разукрашены точно первобытные охотники, собравшиеся на войну. Это было так смешно, так дико и ненормально, и я горела краской стыда, пока мы добирались до стоянки, ведь все люди вокруг глазели на нас как на сумасшедших. Мне казалось, они догадываются, чем именно мы занимались с Максимом совсем не давно, а запах секса пропитал нас насквозь.
- Нам нужно проветрить комнату, – сказала я, когда комната перестала быть похожей на место военных действий.
- Да, сегодня жарко, – согласился Максим, обнимая меня за плечи, его хриплый шепот щекотал мое ухо. - Но с тобой становиться еще жарче.
-Я не об этом, – с улыбкой, я прильнула к нему, наслаждаясь его теплом и нежностью. – Здесь слишком пахнет нами, не находишь?
Я заглянула в его светлые глаза, в которых читалась такая нежность, что у меня перехватило дыхание. Это была не обычная нежность, в ней было столько необузданной страсти, которой он накрывал меня, точно одеялом, и я жаждала его с новой силой. Хотелось обладать им и отдаваться ему навстречу. Все время, не переставая ни на секунду.
- Нам нужно уходить! – я потянула его за руку, хотелось уже оказаться с ним действительно наедине, не боясь, что нам могут помешать в любой момент. - О, черт! – на мгновение я остановилась. – Я снова ухожу, не поговорив с Марией Алексеевной! Я приехала сюда именно за этим.
- Еще поговоришь, – заверил меня Максим. – И заодно расскажешь, как вы с ней познакомились.
- Расскажу, - пообещала я.
До моего дома мы поехали каждый на своей машине. Максим неотступно следовал за мной, а я поглядывала на него в зеркало дальнего вида и кусала губы, начиная нервничать с каждой минутой все сильнее. «Только бы хватило смелости, только бы хватило», – шептала я самой себе. Он так много раскрыл о себе, он всегда был открыт со мной, никогда не обманывал и так тонко чувствовал меня все это время, и я хотела дать ему то же самое взамен. Я хотела переступить черту прошлого окончательно, раз и навсегда, я верила, Максим все поймет и не осудит меня за прошлые ошибки. Я бросила взгляд на свои часы, которые к счастью избежали участи быть перепачканными краской. Времени оставалось не так много до моей поездки на турбазу, а нам так о многом нужно было поговорить! Да о чем я думаю! Боже! Мы занимались сексом в общественном месте! Там рядом были даже дети! Ну, пусть не совсем дети, подростки, но это почти то же самое! Что если нас кто - то услышал? Я очень старалась быть тихой, но не уверена, что у меня это хорошо получалось. Разве в такие моменты можно себя полностью контролировать? Это, конечно, все безумно возбуждает и заставляет так кипеть кровь в жилах, да что и говорить, это было просто неописуемо, просто улет! Это было великолепно, потрясающе и дико первобытно. Не могу поверить что я, в самом деле, это делала. Ой, поправка – мы это делали. Я снова закусила губу, а яркий румянец еще сильнее залил мое лицо, посылая жар всему телу. Кондиционер в машине был включен на полную мощность, а мне все равно было жарко, и только пальцы рук начинали замерзать, от чего стали менее поворотливыми. В итоге я отключила кондиционер и полностью опустила окна в машине. Стало немного лучше, а вот волосы мои растрепались так, что теперь я точно была похожа на какую-то племенную девку после брачной ночи. От этих мыслей я хихикнула, и наконец, притормозила возле своего дома.