Страница 35 из 96
Я лежу полностью обнаженная на белом диване, который накрыт белой простыней, подперев руками голову, и смотрю как Максим в одних синих джинсах творит возле мольберта. Сегодня я сама позвонила ему, и уже спустя час оказалась в его объятиях, обжигаемая его поцелуями и ласками. Мой порыв позвонить первой был вызван сильным желанием услышать его голос, удостовериться, что наши отношения в силе. Максим сразу заявил, что хочет меня увидеть. И я приехала к нему сразу же после занятий, даже не заезжая домой. Он практически накинулся на меня возле входа в студию, и мне это понравилось. Мне нравилось чувствовать всю силу его желания, то, как он желал без промедления овладеть мной, заклеймить своими прикосновениями. А когда он показал мне упаковку презервативов со словами: «Сегодня я подготовился», то хохотала как безумная.
Сейчас я чувствую себя полностью расслабленной и умиротворенной. Мне нравится смотреть, как Максим увлеченно работает кистями, накладывая новые мазки краски. Его лицо сейчас такое спокойное, но едва улавливается нотка грусти в его глазах, и это зрелище завораживает. Мне очень интересно узнать, что за картину он сейчас пишет, но я не задаю вопросов, ограничиваясь тем, что внимательно наблюдаю за эмоциями на его лице. Несколько раз звонил его телефон Максима, но он, даже не глядя на экран, просто отклонял звонок. Теперь я понимаю, что мне еще повезло, тогда когда я звонила ему в первый раз. Когда Максим работает, ничто не должно его отвлекать. Одного не понимаю, можно ведь совсем отключить телефон, но он этого не делает. Вздохнув, понимаю, что много чего есть в Максиме, чего я не знаю и не понимаю. Я тянусь руками к сумке, которая была отброшена в порыве страсти, как и вся наша одежда, и начинаю копаться в ней в поиске ручки с бумагой.
- Что ты там ищешь? – не отрываясь от мольберта, спрашивает Максим.
- Хочу написать эссе, не одному тебе нужно работать, - усмехаюсь я.
Максим дарит мне одну из своих нахальных улыбок, которые уже начинают мне так нравиться, что, не видя их, я по ним скучаю.
- На меня снизошло вдохновение.
- Вдохновение после жаркого секса? – игриво спрашиваю я.
- Вдохновение от тебя, бабочка. Что за эссе? - интересуется он, снова обращая внимание на мольберт. Ну что же это такое! Мне даже нравится, как он называет меня бабочкой.
Я тяжко вздыхаю и вкратце описываю тему для задания.
- Мне начинает казаться, что ты меня используешь, чтобы выполнять свою домашнюю работу, – слегка нахмурившись, выдает Максим, но тут же снова улыбается. – Уже второй раз ты приезжаешь, и тебе срочно нужно выполнить какое - то мудреное задание.
На его предположение об использовании я только хмыкаю, еще неизвестно, кто кого больше использует. К тому же не думаю, что Максим в курсе, что это за чувство, когда тебя действительно используют. Хотя… я ведь совсем о нем ничего не знаю. Не знаю его прошлого, не знаю ничего о его родных и друзьях. А еще мне очень интересно понять, почему у него такой хриплый голос. Точно не от курения, я еще ни разу не улавливала от него запаха сигарет. Может, стоит его об этом спросить напрямую? Эта тайна его голоса будоражит меня, мне так хочется разгадать ее.
- Есть, какие-нибудь идеи? – прерывает мои раздумья Макс
- Почти никаких, - отвечаю я, начиная выводить завитушки по краю листа.- Когда художник раскрывается в своих работах, он этим только выигрывает. Я это понимаю, просто …
Я замолкаю, понимая, что могу сболтнуть лишнего. Максим откладывает в сторону кисти и вытирает руки о влажную тряпку, подходит ко мне и садится рядом. Он проводит рукой по моей обнаженной спине, от чего по коже начинают бегать мурашки. Все мое тело отзывается на его прикосновения. Он слегка наклоняется ко мне так, чтобы его губы были прямо напротив моего уха, и, слегка прикусив его, распространяет по телу крошечные электрические разряды, которые отдаются внизу живота. Я выдыхаю из легких воздух. Ему так легко завести меня, одного легкого прикосновения достаточно для того, чтобы я снова захотела его.
- Ты даже представить себе не можешь, какую силу и свободу может дать человеку его абсолютная открытость миру не только в творчестве, но и в жизни в целом.
Я хмурю брови, совершенно не понимая его.
- Человек, который постоянно закрыт, храня в себе все свои тайны, становится еще более уязвимым, когда сжимается в страхе, что о них могут узнать другие. Это сковывает, заполняет лишней тревогой, которая на самом деле и гроша ломаного не стоит.
Я с удивлением поднимаю на него взгляд, и он захватывает мою нижнюю губу зубами и проводит по ней языком. Мои мысли начинают разлетаться в стороны, и я отчаянно хочу их удержать, но Максим переворачивает меня на спину и проводит рукой по моей груди, нежно касаясь уже затвердевших сосков. Я непроизвольно выгибаюсь навстречу ему, и Максим довольно улыбается.
- Нам так просто обнажать свое тело, выставляя напоказ все то, что должно быть сокрыто, - продолжает он, с благоговением глядя на мое тело - А вот то, что внутри держим под семью замками. Знаешь, почему так происходит?
- Почему? – хрипло шепчу я, не совсем уверенная, что хочу знать ответ.
- Потому что все, что мы хотим, это быть свободными от своих тайн, но страх быть, непонятыми, непринятыми обществом, заставляет держать все внутри под семью замками. И именно это делает нас уязвимыми. Это сковывает наши реальные потребности, заставляя стыдиться собственных желаний и стремлений, - рука Максима медленно движется вниз к животу, и мои мышцы напрягаются, желая и одновременно прося большего.