Страница 8 из 125
— Так нашла ли она себе в конце концов дружка на ночь?
— Не знаю. Я сама заснула. Но перед этим увидела, как Анна подошла к Ричарду, зная, что мы с ним помолвлены и что я люблю его, и принялась с ним заигрывать, шепча ему что-то в самое ухо. Было видно, что Ричарда позабавили ее слова, но он с улыбкой отрицательно покачал головой. Очень скоро Анна сдалась и оставила моего жениха в покое.
Я напряженно задумалась над услышанным и вдруг выпалила в сердцах:
— Одно могу сказать — пусть она держится подальше от моего Уилла!
— Ты вроде бы сказала, что он больше не твой Уилл.
Я мрачно посмотрела на Бриджит. Слишком резко и грубо она вернула меня к действительности.
— В любом случае, — проговорила она, — тебе нечего опасаться. Твой Уилл не настолько богат или знатен, чтобы заинтересовать Анну.
Я почувствовала себя по-настоящему оскорбленной. Выпрямившись во весь свой невеликий рост, я заявила:
— Если Анна Болейн не знает, что любящее и верное сердце стоит дороже всех богатств и титулов этого мира, то она попросту глупа и недостойна личного счастья!
Бриджит снисходительно усмехнулась:
— Отличная речь в защиту верности и преданности, Джейн! Но ты еще молода и не знаешь, как жесток может быть этот мир.
— Я учусь… — только и смогла промолвить я в ответ.
В тот день я начала осознавать, что такое предательство. Предательство, это когда пятидесятилетний развратник, удовлетворив свою похоть, предает дочь, разрушив ее надежды на счастливый брак по любви. Когда беспардонная и тщеславная девчонка предает свою ближайшую подругу, пытаясь украсть ее жениха. Когда безжалостный король-тиран предает свою верную и страдающую жену, пеняя ей за то, в чем нет и не может быть ее вины. «Суровые уроки жизни, — подумала я, — о которых никто не просил». Мне совсем не хотелось повторять пройденное.
Глава 4
Уилл пришел ко мне после заутрени. Он подхватил меня под руку, приложил палец к губам и увлек в сад, где мы с ним обычно встречались. Он еще рта не успел раскрыть, а я уже почувствовала — что-то случилось! Глаза Уилла так и сверкали. Утро выдалось росистое, и подол моего платья промок насквозь, пока Уилл вел меня через лужайку. Несколько садовников трудились неподалеку, но они, казалось, не обращали на нас никакого внимания.
— Джейн, дорогая! Наше дело устроилось! Я обо всем договорился! — дрожащим от волнения голосом проговорил мой возлюбленный.
Сердце мое птицей забилось в груди. Неужели Уилл смог убедить своих родителей переменить решение и благословить наш брак? Возможно ли это? Я схватила его руки, крепко сжала в своих и воскликнула:
— Так мы поженимся?
— Нет, я нашел лучший способ. Мы сбежим отсюда!
— Что ты сказал?
— Мы сбежим — оставим этот двор, моих родителей — и будем вместе! Кузен твоей подруги Бриджит отправляется на своем корабле к Островам Пряностей[22] и позволил нам сопровождать его. Когда мы прибудем на место, то сможем устроиться там, где захотим. Мы найдем уединенный остров, поселимся на нем, и я назову его в твою честь!
Я лишилась дара речи от изумления. Неужели Уилл нашел выход? Неужели нам удастся бросить вызов обстоятельствам? В голове моей роилась тысяча вопросов.
— А этот кузен Бриджит — ему можно доверять? — приступила я к допросу Уилла.
— Бриджит клянется, что можно. Он участвовал во многих плаваньях и вернулся богатым.
— Пираты часто богатеют.
— Не думаю, что он пират, Джейн. Он — честный моряк.
— А его судно — крепко и надежно ли оно? — был мой следующий вопрос.
— Оно называется «Эглантин» и участвовало в нескольких морских походах.
Я ничего не знала ни о судах, ни о море, да и Уилл был сугубо сухопутным человеком. Вопросы мои иссякли. Уилл уверил меня, что продумал весь план до мельчайших подробностей, учел все возможные препятствия и вверяет наши жизни на время нашего путешествия в добросовестные руки. Мы сойдем с «Эглантина» на Островах Пряностей, а корабль вернется обратно в Англию с драгоценным грузом гвоздики и корицы, который будет продан здесь с большой прибылью.
— Я договорился оплатить нашу дорогу, пообещав стать пайщиком в этом предприятии, — объяснил мне Уилл.
— А сколько нужно внести? — спросила я, думая, что в этом случае Уиллу придется раскошелиться.
— Вступительный взнос невелик, — уверил он меня после секундного колебания, — если сравнивать с будущими прибылями.
Сейчас он рассуждал очень здраво, словно повзрослел за один день.
— Самое главное, что очень скоро мы будем всецело принадлежать друг другу, — добавил он, обнимая меня и целуя долгим, страстным поцелуем.
Когда мы расставались, Уилл строго наказал, чтобы я никому не говорила ни слова о нашей затее.
— Собери самое необходимое в маленький сундучок и держи свои приготовления к отъезду в секрете. Мы отплываем через шесть дней. Будь готова!
Я радостно кивала в ответ, но мысли мои путались. Как я смогу уместить все дорогие моему сердцу вещи в один маленький сундучок? Как мне расстаться с семьей и друзьями, не попрощавшись? Я любила Уилла, и только в этом я была уверена. Возможно, что этой любви достаточно. Возможно, по прошествии многих лет, когда мы с ним уже будем женаты, заживем на далеком острове и вырастим детей, мы сможем вернуться на родину.
Я изо всех сил старалась скрыть от окружающих грядущую перемену нашей участи, раз за разом стирая с губ улыбку, с которой предвкушала скорое отплытие, ведь наше бегство позволяло нам оставить все беды и горести за бортом. Я должна была тщательно подготовиться к путешествию и сделать это в строжайшей тайне.
Из хранилища в замке Байнард[23] я извлекла на свет божий мой старый верный сундучок, который долгое время пролежал там без дела. Позолоченные инициалы под замком стали почти совсем неразличимыми. В него я положила молитвенник, которым пользовалась с детства, две миниатюры — портреты моей матери[24] и бабушки, мой самый теплый плащ, нижние юбки и сапожки для верховой езды, несколько одеял, которые, как я надеялась, понадобятся для моих детей — одно из них укрывало меня в колыбели, — и маленький кошелек с серебряными монетами. В нем хранились все деньги, которыми я располагала, хотя, честно говоря, я не очень понимала, для чего мне понадобятся серебряные монеты на том далеком острове, который пока что даже не имел названия. Поручив сундук заботам лодочника с Темзы, который пообещал доставить его на «Эглантин» в ночь перед отплытием, я постаралась хоть немного успокоиться, чтобы пережить оставшиеся до бегства шесть дней. Но я была так взволнована предстоящим плаванием, что почти не могла спать. А когда после долгих часов бессонницы мне все же удавалось забыться, мне снилось глубокое синее море, которое будет милостиво к нам, и слышался голос Уилла: «….мы будем всецело принадлежать друг другу…»
На четвертый день моего ожидания мне пришло письмо. Его доставили в покои королевы из обители Святой Агнессы, располагавшейся недалеко от столицы. Я терялась в догадках, кто же мог мне писать, но решила прочитать письмо в одиночестве. Опустив послание в карман, я вскрыла его только вечером, когда никого рядом не было.
«Джейн, умоляю, помоги мне!» — прочла я первую фразу, написанную дрожащей рукой. Строки съехали вниз, буквы, как пьяные, отчаянно цеплялись друг за друга. Я узнала почерк. Письмо было от Кэт, жены моего брата Неда. «Вся семья ополчилась против меня, — писала она. — Навести меня в обители Святой Агнессы, как только сможешь, и я тебе все расскажу. Твоя сестра Кэтрин Филлол».
Я не знала, что и подумать об этой записке, но оставить без ответа призыв невестки не могла. Жена Неда была значительно старше меня — почти на семь лет, — и мы никогда не считались закадычными подругами, однако всегда находили друг для друга теплые слова при встрече, как и полагается членам одной семьи. Кэт просватали за Неда по соглашению между домом Филлолов и домом Сеймуров, и браком по любви их союз так и не стал. Кэтрин была высокой, непривлекательной женщиной, чьи манеры ясно давали понять: она слишком хорошо знает о том, что напрочь лишена красоты, изящества и обаяния. Одежды Кэт шила из дорогой ткани, но темных, унылых расцветок. Она даже не удосужилась найти себе такого портного, который сумел бы создать для нее туалеты, выгодно подчеркивающие статность ее фигуры, или тех цветов, которые были бы ей к лицу. Я не раз предлагала ей воспользоваться услугами мистера Скута, но она недвусмысленно дала понять, что не собирается нанимать его, хотя и поблагодарила меня за отзывчивость.
22
Скорее всего, имеются в виду острова архипелага Занзибар в Индийском океане у берегов Африки, которые в настоящее время входят в состав Танзании. В XVI веке были колонией Португалии.
23
В описываемое время — королевский дворец на месте старинного замка норманнской эпохи, подаренный Генрихом VIII своей жене Екатерине Арагонской перед свадьбой. До наших дней не сохранился.
24
Маргарет Уэнтворт (1478 (?) — 1550) — мать Джейн Сеймур. По материнской линии состояла в родстве с семьей Говардов и приходилась кузиной Томасу Говарду, Эдмунду Говарду, отцу Кэтрин Говард, и леди Элизабет Говард, матери Анны Болейн. В юности Маргарет была признанной красавицей при дворе короля Генриха VII, а поэт Джон Скелтон в нескольких своих произведениях воспел ее красоту и добродетель. В октябре 1494 г. леди Маргарет вышла замуж за Джона Сеймура, представителя старинного, но не отличавшегося знатностью рода. В этом браке родилось девять детей.