Изгой

– И что это плетение будет делать? – с проснувшимся любопытством задал новый вопрос Оболиус пододвинулся поближе.

– Сильно не стукнуть, сил не хватит. Но чародеи в войну наших брали тем, что насылали целые полчища мелких слабых конструктов, которые забивали защиту и если даже не перегружали ее, то вносили такое количество помех, что искусник внутри кокона практически слеп. Вот я решил собрать плетение, которое будет делать сотни слабых ударов. Они и без защитного пузыря будут не страшны, но восприятие собьют точно также. По крайней мере, должны…

– И что потом?

Толлеус поджал губы. «Потом» он еще не придумал. Оболиус же тем временем с недетской рассудительностью привел еще один довод:

– Ваше плетение сразу заметят – это раз. Два – на много слабых ударов все равно надо много маны, а три – ловить вас будет не один человек.

Бывший настройщик манонасосов опустил плечи:

– Я знаю.

Помолчали. Через какое-то время старик заговорил вновь:

– Но как же быть? Подскажи, если такой умный. Ник привел нас сюда, но дальше нам самим не выбраться. И здесь отсидеться тоже не получится. У меня даже нет денег, чтобы заплатить за этот номер. И маны почти нет. Скоро за мной придут, а я здесь… – Толлеус замялся, подыскивая подходящее сравнение. – Я здесь, как улитка посреди дороги. Самому мне не уползти с нее, не спрятаться, и совсем скоро жаркое солнце высушит меня, даже если не затопчут.

– Господин Никос говорил, что встроил в ваш амулет какой-то Раздел, и там теперь боевые плетения, – озвучил ученик подслушанное.

Искусник скривился, будто целый лимон сжевал:

– Точно, есть. Покопался я там. Знаешь, сколько на них маны надо? Эти плетения на поле боя хороши: взял несколько манокристаллов, навелся на вражескую армию, и все – нет ее. И даже хоронить не надо – когда лавовое озеро остынет, ни косточки не найдешь. Либо непонятные плетения. Ясно, что огонь или воздух или даже вода задействованы, но что делают – неизвестно. Пробовать надо. Причем где-нибудь в пустынной местности.

– А за что они вас ловят? – Оболиус рискнул задать вопрос, который давно мучил его. Сейчас, когда учитель подавлен и разоткровенничался, может, и это скажет. Но все-таки старик размяк не настолько, чтобы признаваться:

– Задолжал я государству. Очень много задолжал. Пришел срок возвращать должок.

Ученик легко принял такую версию – он понятия не имел, как там на самом деле живут соседи. Ему даже понравилось, что Толлеус нанес финансовый ущерб Кордосу.

– Я это… Из мастерской кое-какие ваши вещи вывез, когда вас арестовали, – потупившись, признался Оболиус. – Там деньги, сундучок с амулетами, котелок, одеяла, даже своего маленького деревянного голема умыкнул и химеру Бульку. Сюда все недавно перевезли. Пригодится.

Признаться, парень сам от себя не ожидал, что вот так запросто вернет все, что уже считал своим, кордосцу. Особенно деньги. Может, последние слова Никоса так повлияли. Может, просто ситуация. Как бы то ни было, свершилось: Рыжик не смог удержать рот закрытым.

Кажется, у искусника в уголках глаз заблестели слезы. Свои вещи – это хорошее подспорье в такой непростой ситуации. Вот только главную проблему это не решает.

Оболиус тем временем продолжал:

– Может, стоило попросить Никоса? Он все уладит.

Толлеус не глядел на Оболиуса, поэтому тот не видел грусть в глазах старика, однако заметил невеселую усмешку. Только интерпретировал он ее не правильно, поэтому кинулся защищать их общего благодетеля:

– Он обязательно поможет, он хороший!

Искусник разлепил губы и тихо, скорее для себя, ответил:

– Он, может, и хороший, но я не уверен, что он будет помогать МНЕ. – Последнее слово Толлеус выделил особо. – Так что просить у него помощи надо, когда ничего другого не останется. Не ранее.

– Так, сейчас разве не такой случай?

– Может, и такой. Только Ник ушел. Сомневаюсь, что мы с тобой сумеем найти его.

Оболиус задумался, неуверенно предложил:

– Они с госпожой Кариной эль Торро ходят смотреть Турнир. Можно попробовать подежурить возле ворот для благородных. Или найти их родовое поместье – имя рода-то знаем.

До сих пор Толлеус разговаривал своим обычным голосом, но тут прорезался Толлеус-спорщик и ехидно возразил:

– Ага, так тебя, оборванца и пустили в особняк благородных господ.

– Может получиться, – не сдавался Толлеус № 1.

– Точно, только времени займет «ого-го». А Маркус, поди, уже скачет сюда во главе с отрядом искусников.

– Так что, ложиться помирать? – разозлился старик.

– Можно помолиться. Боги не откажут в такой ситуации своему любимчику!

Альтер-эго подало интересную идею. Действительно, боги по непонятной причине проявляли изрядное упорство, агитируя Толлеуса обратиться в веру. Только он всячески этому противился, не доверял этим могучим сущностям, чуял подвох. Оболиус, кстати говоря, еще не знал об этом аспекте жизни своего учителя. Поэтому сейчас покосился на искусника с интересом.

– В общем, так, – подытожил искусник, оборвав сам себя, хотя зачастую подобные споры сам с собой растягивались надолго, затихая постепенно. – Оболиус, мчись куда хочешь, попытайся найти Ника. К вечеру возвращайся. Если меня за это время арестуют, забирай деньги и еще раз отправляйся искать его.

– А вы?

– А я буду думать, помолиться ли, и если да, то когда: сейчас или когда повезут в Кордос?

Эндонио эль Торро

У советника Императора не бывает таких моментов, когда незваный визитер окажется вовремя. Дела государственные, если, конечно, ими заниматься серьезно, обладают неприятной особенностью захватывать все время человека. Надо успеть поговорить там, встретиться здесь, отдать распоряжение, подписать бумагу, ознакомиться с отчетом… И в результате даже с учетом команды добросовестных помощников как-то вдруг оказывается так, что выехать на охоту или провести денек в тишине в загородном доме нет никакой возможности – некогда! А потом домочадцы начинают забывать, как этот государев муж выглядит, а сам он не может обходиться без мощных стимуляторов ауры, потому что немолодому организму четырехчасового сна совершенно не хватает.

Посмотришь со стороны – знатный аристократ только и занимается тем, что ездит на приемы во дворец и званые ужины других вельмож, где кутит и веселится от души. Нет – все по делу, все по необходимости.

К Эндонио эль Торро можно было отнести все, что сказано выше. Казалось бы, совсем недавно в результате сложнейшей операции удалось вырвать единственную дочь из застенков кордосцев, как снова не видишь ее целыми днями. Более того, в связи с деятельностью заговорщиков и подготовкой к ответному удару сил в работу стало уходить еще больше. А, стало быть, времени на личную жизнь не осталось совсем.

Поэтому, когда противно, до зубовной боли запищал-завибрировал амулет связи, Эндонио недовольно скривился: не вовремя! Впрочем, этот вызов игнорировать не стоит. Никос. Таинственная фигура, своим присутствием вносящая хаос в сложившийся расклад сил. Однако, эта сила, можно сказать, дружественная. По крайней мере, главный чародей Империи, умеющий предвидеть будущее как никто, считает именно так. Более того, польза от этого мейха уже есть, и это если не считать, что он помог спасти дочь и почти зять. То есть был почти зятем – Лулио – тот самый чародей, старательно выводит настоящее на другую вероятность ради пользы родной стране, о чем честно предупредил.

Никос предлагал для связи другое средство, созданное на искусных технологиях, носящее странное название «Болталка». Но по понятным причинам (безопасность!) Эндонио от нее отказался. Связь нужна, безусловно, но это должна быть какая-нибудь безопасная или хотя бы условно-безопасная вещица вроде амулета, который могут проверить специалисты и который можно убрать куда-подальше в случае необходимости. Никос от чародейского амулета, предложенного ему в качестве альтернативы, тоже отказался и сделал свой – высокую серебряную пирамидку, которая вполне могла бы служить простым украшением интерьера, если бы не ее основная функция. Увы, у нее оказался один отвратительный недостаток: сигнал вызова был настолько немелодичен, что хотелось заткнуть уши. При этом она еще начинала мигать красным, да так ярко, что опять-таки вызывала лишь раздражение.