Страница 52 из 71
Сновидение 13:
"Я смотрел на удивительно прекрасный сад. Он представляя собой большой квадрат с каменным полом. На расстоянии двух футов установлены друг от друга латунные предметы. Они стоят вертикально и имеют большое сходство с "Птицей в пространстве" Бранкузи. Я долгое время стоял неподвижно. Сад имел положительный смысл, но в чем он заключался, я не мог понять".
"Птица в пространстве" работы Бранкузи представляет собой изящный, немного изогнутый вертикальный столб из полированного металла С утолщением в средней части и с сужением к вершине (рис.47). Здесь затронута проблема символики столба или колонны. В упрощенном виде Столб олицетворяет фаллическую, вертикальную устремленность к верхней, духовной сфере. В то же время он нередко символизирует axis mundi. (ось мира), которая связывает между собой человеческий мир и сверхличностный, божественный мир. На такой космический столп нисходят боги, чтобы проявиться, на него восходят первобытные шаманы в поисках экстатических видений. Древнеегипетский религиозный ритуал дает нам иные символические значения вертикального столпа или колонны. В ритуалах, посвященных смерти и воскрешению Озириса, церемониальные действия достигали апогея, когда верховный жрец устанавливал вертикально так называемую колонну Джед (Dfed). Об этой колонне RT. Рандл Кларк говорит следующее:
"Идея колонны Джед состоит в том, что она занимает прочное вертикальное положение, ибо вертикальное положение символизирует жизнь, преодоление инертных сил смерти и распада. Вертикальное положение-колонны Джед означает, что жизнь в мире будет продолжаться". В "Pistis Sophia" рассматривается Сокровищница Света, в которой собираются частицы света, освободившиеся от власти тьмы материальной. Эта сокровищница представляет собой промежуточный накопительный пункт, который передает накопленный свет в высшую сферу, Мир Света, посредством светового потока, который называется Столпом Славы. Согласно манихейской теории, разбросанные частицы света собирают избранные. Возродившись с помощью гнозиса, избранные становятся орудиями собирания и сосредоточения частиц света, рассеянных в материи. Во время смерти каждый уносит из материального мира свой пучок накопленного света и доставляет его в вечную сферу света. Устремленную ввысь скульптуру Бран-кузи можно сравнить со Столпом Славы, через который устремляются в вечную сферу накопленные частицы освобожденного света. Аналогичный образ существует и в манихейской эсхатологии. В конце времен появляется последняя "статуя":
"Весь свет, который еще можно спасти, объединяется в "Великой Идее" ...принимая форму "последней статуи", которая возносится к небу, тогда как проклятые, демоны и материи с ее похотью и бисексуальностью низвергаются в яму, запечатанную огромным камнем". Упоминая манихейскую "статую", Юнг связывает ее с алхимическим трактатом. По этому поводу он пишет следующее:
"Очевидно ...что статуя или колонна символизирует либо совершенного Первого Человека ...либо, по меньшей мере, его тело, как в начале творения, так и в конце времен".
Сновидение, в котором каменный квадрат сочетается со столпами, имеет аналогию в древнесемитских святилищах, описанных Фрезером. По этому поводу он пишет следующее:
"Известно, что во всех древнеханаанских святилищах, в том числе и в святилищах Иеговы, существовавших вплоть до реформации Езекии и Иосии, обычно находились два предмета поклонения—священное дерево и священный камень. В этих святилищах жрецы (kedeshim) и жрицы (kedeshoth) устраивали распутные обряды".
Иремия упоминает священное дерево и священный камень, когда критикует израильтян за то, что они "говорят дереву: "ты мой отец", и камню "ты родил меня"" (Книга Пророка Иеремии, 2:27). Таким образом, камень и столп символизируют соответственно женское и мужское божество. С психологической точки зрения, в сновидении показано объединение мужского и женского принципов. Я не знаю, почему на одном каменном квадрате должно размещаться множество мужских столпов. Быть может, это связано с множеством жемчужин в ожерелье Софии. И, тем не менее, мы имеем здесь образ совершенства, олицетворяющий всеобщность и объединение противоположностей. Это сновидение было последним из предоставленных в мое распоряжение пациентом. Спустя три месяца он скончался.
Мы рассмотрели ряд сновидений, которые показывают, что при определенных обстоятельствах бессознательное ставит на обсуждение вопросы, которые можно назвать метафизическими. Хотя сновидец и не прошел процесс индивидуации в обычном понимании этого термина, можно предположить, что воздействие приближающейся смерти способствовало приближению этого процесса. Вне сомнения, рассмотренные сновидения свидетельствуют о стремлении бессознательного передать сновидцу знания о метафизической реальности, как будто без них невозможно обойтись перед наступ¬лением физической смерти.
В связи с вышеизложенным возникает вопрос, какое впечатление произвели на сновидца упомянутые сновидения. На этот вопрос трудно дать однозначный ответ; практически все сновидения оказали на сновидца сильное эмоциональное воздействие, которое, однако, он воспринимал только тогда, когда рассказывал сновидения на аналитических консультациях, не ранее того. Так или иначе, для того, чтобы дать выход нуминозности образов сновидений, понадобилось присутствие аналитика. В целом сновидения отобразили ряд незначительных религиозных переживаний, которые постепенно привели к определенным изменениям в отношении сновидца к жизни. Этот далекий от религии и философии человек получил метафизическое посвящение. В результате он, по меньшей мере, отчасти освободился от озабоченности своими личными огорчениями, и его личность приобрела глубину и достоинство. Когда его вырывали из лап смерти, он несколько раз задавал вопрос: "Почему продолжается моя жизнь?" Быть может, сновидения содержат ответ на этот вопрос.
ГЛАВА IX
Кровь Христа
Теология без алхимии подобна благородному телу без правой руки.
В целом наше искусство, его теория и практика, есть дар Бога, который вручает его избранным, когда сочтет нужным. Получение этого дара зависит только от милости Божьей, а не от желания или нежелания человека."
1. ВВЕДЕНИЕ
В этой главе рассматривается древний архетипический образ, заключающий в себе священную мудрость тысячелетий. Такой образ обладает огромной силой, которую можно использовать во благо или во вред, и поэтому с ним необходимо обращаться с величайшей осторожностью. Когда он находится в защитной оболочке ортодоксальности, его исследование не представляет опасности. Но эмпирический метод аналитической психологии требует, чтобы мы сняли защитную оболочку традиции для исследования живого символа как такового и его спонтанных проявлений в индивидуальной психике. Такое исследование можно сравнить с посещением могучих диких животных в естественной среде их обитания. Оно не имеет ничего общего с посещением зоопарка, где посетители рассматривают животных, посаженных в клетки. Хотя этот метод и необходим, тем не менее, мы должны учитывать его опасность. Если уж мы вынуждены работать с взрывчатыми веществами в нашей лаборатории, давайте относиться к ним уважительно. В результате беспечного отношения к такому образу наивное эго может впасть в высокомерие и подвергнуться уничтожению под неизбежным ударом возмездия. Исходя из этих соображений, я решил предварить настоящую главу двумя эпиграфами, воспользовавшись цитатами из трактатов по алхимии. В первом эпиграфе говорится следующее: "Теология без алхимии подобна благородному телу без правой руки". Но для защиты от гордыни человеческой воли предназначен второй эпиграф: "В целом наше искусство, его теория и практика, есть дар Бога, который вручает его избранным, когда сочтет нужным. Получение этого дара зависит только от милости Божьей, а не от желания или нежелания человека".