Страница 6 из 8
- Фашистский утопизм, довольно любопытно, - сказал Шельга'.
Да, с одной стороны светлая коммунистическая утопия Чернышевского, а сдругоймрачная космополитическая фашисткая утопия инженера Гарина.
После написанного Чернышевским 'Четвертого сна Веры Павловны', даже столь одиозный Адольф Гитлер, вместе со своим главным партийным идеологом Альфредом Розенбергом, и своей идеей 'Либенс раума', то есть 'Жизненного пространства для германской нации', выраженной в их 'Майн кампфе' и 'Миф 20 века', курят в сторонке бамбук, потому что, эти их талмуды по сравнению с несколькими страницами 'Четвертого сна Веры Павловны' Чернышевским, не годятся даже на самокрутки.
Да, оба они как Гитлер, так и Розенберг - жалкие и приземлённые немецкие мещане, которым явно чужд высокий полёт глобальной фантазии. Да, господа немецкие нацисты вы - мещане, и от этого вам, явно фантазии не хватило. А почему? А, всё потому, что по - настоящему высокой культуры как у русских, у вас, никогда нет и не было.
Но если без иронии, то почему же лидеры германского нацизма, как впрочем и современники Чернышевского русские националисты - 'славянофилы', включая даже такого радикального из них как Тютчев, были столь по мещански ограничены в своих территориальных притязаниях и мировых стремлениях? А, потому, что они, все, включая и германских, так называемых 'национал - социалистов' Гитлера был просто буржуазными националистами с различной степенью агрессивности. Вот эта их буржуазность и порождала мещанскую ограниченность их замыслов и стремлений. В общем, причины гитлеровской ограниченности можно определить фразой: 'Вы, всё, ещё никак, не можете выкарабкаться, из под обломков обывательской морали'.
Но откуда же, у Чернышевского, взялась - эта, грандиозность русского коммунистического глобализма, вкупе с его же агрессивностью и безжалостностью? Огнем, значит, и мечом. Ответ на данный вопрос, был дан спустя несколько более полувека, после написания Чернышевским своего романа 'Что делать?', а, именно в период Гражданской войны, и если, точнее, то, где - то, между 1918 и 1919 годами.
Этот ответ относительно отличия от немецкой мещанской ограниченности, грандиозной русской коммунистической неограниченности чуть ли не во всём, содержится в высказывании одного из известных во время Гражданской войны 1917 - 1920 годов на Украине и в Советской России большевисткого деятеля Георгия Пятакова, который причины этой грандиозной неограниченности, раскрыл следующим образом: 'Когда мысль держится за принцип насилия и держится за насилие принципиальное и психологически свободное, никакими законами и препятствиями не ограниченное - тогда область возможного действия расширяется до гигантских размеров, а область невозможного сжимается до крайних пределов, падает до нуля. Беспримерным расширением возможного, превращением того, что считалось невозможным в возможное, этим и характеризуется большевисткая коммунистическая партия. В этом и есть настоящий дух большевизма. Это есть, черта, глубочайше отличающая нашу партию, от всех прочих, делающая её 'партией чудес''.
Причём Пятаков на момент высказывания этой мысли был чистым марксистом, с уклоном в троцкизм, то есть последовательным интернационалистом и практически космополитом, что и привело его в 1937 году в расстрельный подвал НКВД.
Да, настоящий коммунизм - это учение очень элитарное, поэтому произвольно выбранный человек в коммуне приживется с максимальной вероятностью 10%, а в реальности так и гораздо меньший процент. Такая же вероятность войти в коммунизм, не только для отдельного человека но и для целых народов. Естественно, при таких параметрах и в таких рамках, марксизм и особенно его советская версия - это чудовищное извращение, для данного постулата.
Поэтому: 'Ну, и кроме, всего прочего, самое главное, что, у нас - Высшая Цель, имеется! И, мы, к тому же - довольно перспективные молодые люди, и к тому же эстеты вместе с тем. Значит, остальным народам этого мира нужно надеяться на свои силы! А то, расслабился тут народ, за сотни лет относительно спокойного существования и разговорчики пошли, вот мол, русские придут и спасут. Они почему - то считают всех нас, им сильно должными. Надо же, какая наивность и наглость одновременно. Так что, милые если русские к вам и придут, то совсем не факт, что они вас при этом спасут. Спасти - то, вас, может и можно, но к чему нас это приведет? Да, уж точно, что ни к чему хорошему!'
В общем, экспериментируем, опыты ставим, науку двигаем. И, всю планету воспринимаем, как полигон для своих экспериментов, без особых метаний и душевных терзаний. Для убийства уже придумали столько эвфемизмов, что скоро забудем, как это на самом деле называется. Но никогда, сдаётся мне, не забудем, как это делать. Слишком хорошо нас учили и почему - то мы оказались лучшими учениками. Хоть история и не имеет сослагательного наклонения, мы её сослажим и наклоним. Короче изменим! А будущее создадим... светлое и счастливое.
Часть 5. Тема Коммунистического Сверхчеловека в романе Н. Г. Чернышевского 'Что делать?'
Что касается небольшой численности населения на нашей планете в условиях глобального коммунизма, где - то прядка 100 - 150 миллионов человек, то Чернышевский в своём романе 'Что делать?', объяснял данное обстоятельство тем, что немногочисленное население коммунистической Земли, будет малочисленным, потому что, будет состоять либо из сверхчеловеков, либо людей близких к подобному состоянию. В связи с этим и появляется в романе фигура Рахметова, как прообраз того самого коммунистического сверхчеловека грядущих эпох.
Однако, сам Чернышевский, к сожалению, не ввел в оборот понятие само понятие 'Сверхчеловек', в его романе это понятие определяется словосочетаниями: 'Особенный человек', 'Высшая натура', 'Особенные люди', 'Люди особой породы'.
На вопрос 'Что делать?', Чернышевский, отвечал образом другого главного героя романа - образом Рахметова: 'Вот настоящий мужчина, который особенно нужен теперь России, берите с него пример и, кто может и в силах, следующие за его пути, потому что это и есть единственный для вас путь, который может привести к желаемой цели. Нелегкий путь, по которому он идет, но он богат для него всевозможными радостями, недоступными обычным людям'.
В тяжёлой и опасной работе Рахметов находит удовлетворение своей пламенной любви к народу. Не лёгок путь, по которому он идёт, но не скуден, а богат радостями и счастьем этот путь.
Поэтому, главная тема романа 'Что делать?' - это не в изображении любви и новых семейных отношений 'обыкновенных порядочных людей', а в прославлении всей необузданной революционной энергии и подвига необычного человека - Рахметова. Натура кипучая, живая, страстная, Рахметов, в отличии от 'обыкновенных порядочных людей', отказывается от любви, от жизненных удовольствий. Именно с образом Рахметова напрямую связано название романа 'Что делать?'.
Создавая в виде образа русского профессионального революционера - образ русского сверхчеловека коммунистического будущего всей планеты, Чернышевский, очень сильно опередил свое время. Но, при этом, будучи первым в мире, создателем этого образа характерные свойства людей этого типа, он сумел дать ему определение и показать характерные черты с максимально возможной для его времени полнотой:: 'Мало их, но ими расцветает жизнь всех; без них она заглохла бы, прокисла бы; мало их, но они дают всем людям дышать, без них люди задохнулись бы. Велика масса честных и добрых людей, а таких людей мало; но они в ней - теин в чаю, букет в благородном вине; от них её сила и аромат; это цвет лучших людей, это двигатели двигателей, это соль соли земли'.