Страница 27 из 37
Можно добавить, что в конечном итоге модификации были признаны удовлетворительными, и это вдохновило фирму «Капрони» на разработку на основе СА-2 новой модификации мини-подлодки, которая могла бы нести как подрывные заряды, так и боевых пловцов. Проект был окончен только весной 1943 г., были заложены две единицы (СА-3 и СА-4), но времени на их достройку и испытания уже не оставалось...
Что же касается плана Боргезе, то задержку его реализации следует считать вполне объяснимой. Видимо, в командовании итальянского подводного флота нашлись реально мыслящие люди, которые не захотели рисковать боевой океанской субмариной, каких у итальянцев в то время и так оставалось не так много. Многострадальная «Да Винчи» вновь была поставлена на переоборудование и возвращена в исходное состояние.
Модифицированная СА-2, как памятник экстравагантной выходке князя Боргезе, осталась на базе в Бордо, где и была реквизирована немцами после капитуляции Италии в сентябре 1943 г. Технические специалисты Кригсмарине до конца войны так не придумали, как ее можно было использовать в военных целях.
Арсений Данилов
Опыты Каннингхэма: британская палубная авиация в боях у Калабрии и Матапана
Часть вторая
Авианосец «Формидэбл» — одно из главных действующих лиц сражения у мыса Матапан
В начале марта 1941 г. британский Средиземноморский флот начал операцию «Ластр» - перевозку экспедиционного корпуса из Египта в Грецию. Немецкая разведка зафиксировала резкое увеличение войсковых перевозок (до марта 1941 г. в Грецию были переброшены только несколько эскадрилий британских ВВС и вспомогательные части). В это время Германия как раз заканчивала приготовления к операции «Марита», вторжению в Грецию и Югославию при поддержке Италии и Болгарии, в связи с этим высшее военное руководство Германии обратилось к своим итальянским коллегам с предложением использовать флот для нападения на конвои противника.
Незадолго до этого вопрос о действиях против судоходства в Эгейском море обсуждался на встрече командующего немецким флотом адмирала Рёдера с начальником итальянского морского генерального штаба адмиралом Риккарди. Последний считал - как выяснилось, вполне справделиво - что британская авиация сумеет заблаговременно обнаружить передвижения итальянского флота, и конвои противника успеют укрыться от нападения. Рёдер согласился с этими доводами, однако вмешательство высшего командования, как Германии, так и Италии, заставило руководство итальянского флота согласится на проведение операции. Немаловажную роль в этом сыграло ошибочное заявление пилотов пары немецких торпедоносцев Не111:16 марта они доложили, что успешно атаковали два линейных корабля в восточной части Средиземного моря. 19 марта офицер связи немецкого флота сообщил итальянцам, что, по данным немецкой разведки, у противника остался только один боеспособный линкор - «Вэлиент».
«Витторио Венето» в гавани Неаполя перед выходом на операцию «Гаудо», 23 марта 1941 г.
Возможно, именно из-за этого сообщения первоначальный план был неожиданно смелым. В соответствии с ним для операции «Гаудо», под общим руководством адмирала Якино, выделялись три группы кораблей, включавшие 1 линкор, 6 тяжёлых и 2 лёгких крейсера, 13 эсминцев (табл. 4). Группа Каттанео (5 крейсеров, 6 эсминцев) должна была в 04.00 28 марта войти в Эгейское море проливом Андикитира, и пройти около 150 миль вдоль северного побережья Крита до восточной оконечности острова. Остальные силы тем временем занимали позиции у о. Гавдос вблизи юго-западного побережья Крита. После 10.00-11.00 итальянские отряды должны были начать движение в западном направлении. Целью операции являлась атака транспортных судов в Эгейском море, а так же к югу и западу от Крита. С отрядами боевых кораблей следовало всерьёз связываться только в «благоприятных условиях».
Руководство итальянского флота согласилось уступить нажиму сверху при условии поддержки со стороны немецкой и итальянской авиации. Части немецкого X авиакорпуса на Сицилии располагали крупными силами, однако значительное удаление района операции от авиабаз не позволяло использовать немецкие самолёты с необходимой интенсивностью. Фактически, сицилийской группировке отводилась вспомогательная роль. Немцы должны были вести разведку Александрии, Центрального и Восточного Средиземноморья; в ночь с 26 на 27 марта нанести удар по мальтийским аэродромам; обеспечить истребительное прикрытие итальянского флота по пути «туда» (до 17.00-18.00 27 марта) и «обратно» (начиная с 17.00 28 марта, после того, как итальянский флот должен был оказаться к западу от 2Г восточной долготы). Наконец, 28 марта на аэродромах Сицилии должны были находиться в готовности к вылету 20 бомбардировщиков -этим возможное участие ударных самолётов и исчерпывалось. По-видимому, такое решение объяснялось большим временем реакции (самолёты могли оказаться в районе операции только через 5-6 часов после обнаружения целей) и риском «дружественных атак». Некоторые части X авиакорпуса имели опыт использования итальянских баз на Додеканезских островах, однако возможность переброски дополнительных сил на Родос использована не была.
Соответственно, главная роль отводилась итальянскому авиационному командованию Эгейского моря. Именно оно днём 28 марта должно было обеспечить истребительное прикрытие. Для этой цели могли быть использованы самолёты трёх истребительных эскадрилий. Две, 162-я и 163-я, укомплектованные бипланами Сг.32 и Сг.42 (всего 18 самолётов) базировались на аэродроме Марицца в северной части Родоса, на расстоянии 400 км от о. Гавдос, что близко к радиусу действия Сг.32 и Сг.42. Соответственно, итальянские ВВС могли обеспечить надёжное прикрытие только для группы Каттанео у северо-восточных берегов Крита, и только на протяжении двух часов (с 07.00 до 09.00). Летающие лодки Z.501 и гидросамолёты Z.506 из состава 84-й группы (Лерое) должны были вести разведку в Восточном Средиземноморье. На аэродроме Калато (о. Родос, приблизительно 400 км от о. Гавдос) базировались бомбардировщики S.79 и S.81 (в составе 56- й, 92-й и 34-й групп), которые 28 марта должны были нанести удар по аэродромам Крита. Также, для атак «по вызову», эти эскадрильи должны были подготовить ударные группы.
Наиболее эффективным противокорабельным средством Эгейского командования была отдельная 281-я эскадрилья торпедоносцев (4 S.79). Командир эскадрильи, капитан Карло Эмилио Бускалия, стоял у истоков торпедносного дела Италии - в составе знаменитой 278-й отдельной эскадрильи он участвовал в успешных атаках крейсеров «Кент» (17 сентября 1940 г.) и «Глазго» (3 декабря 1940 г.). Кроме того, четыре экипажа 34-й бомбардировочной группы с января 1941 г. так же практиковались в применении торпед, однако успеха они не добились. Основной формой применения торпедоносцев должна была стать вооружённая разведка к востоку от 22° восточной долготы. Всего на Родосе 28 марта 1941 г. было 20 боеспособных бомбардировщиков и торпедоносцев: 8 S.81 и 12 S.79.
Летчики 281-й торпедно-бомбардировочной эскадрильи итальянских ВВС у бомбардировщика-торпедоносца Savoia Marchetti S.79 «Sparviero». В центре в последнем ряду стоит командир эскадрильи капитан Карло Эмануэле Бускалья. Остров Родос, лето 1941 г.