Случайная судьба

Припарковавшись в сторонке, Гриффин огляделся. Снега тут выпало явно больше, чем в Нью-Гемпшире, и в воздухе не чувствовалось вязкой сладости кленового сиропа, к которой он успел уже привыкнуть. Гриффин поднялся на крыльцо и постучал. Ему открыла женщина примерно одних с ним лет. Неряшливо одетая, с сальными светлыми волосами, она держала на руках замурзанную малышку. Второй ребенок, если судить по выпирающему из-под бесформенной майки огромному животу, был уже на подходе. Выглядела она приветливой и дружелюбной, в глазах — ни тени недоверия.

— Я разыскиваю Эйдена Грина, — обаятельно улыбнувшись, сообщил Гриффин. — Мое имя — Гриффин Хьюз. У нас с Эйденом есть один общий друг.

Женщина улыбнулась.

— Неужели? — И, обернувшись, громко позвала: — Эйден, к тебе пришли! — Потом снова повернулась к Гриффину. — Вы тоже из Калифорнии?

— Я? Нет. А вот мой друг действительно оттуда. — Гриффин выразительно глянул на ее живот. — А это ваш второй, да?

— Третий, — уточнила женщина, любовно глянув на прижавшуюся к ней девчушку. — Вот она вторая. Старший, Томас, умчался в школу — ему уже пять лет. А это Джессика, ей только два годика. Тот же, которого я ношу, — Брук.

В этот момент на пороге появился ее муж.

— Милый, это Гриффин Хьюз. По его словам, у вас в Калифорнии остались общие друзья.

Одного роста с Гриффином, но более массивный, Эйден Грин был блондином. На фоне очень светлой кожи выделялись брови, сильно смахивающие на мохнатых гусениц. Одного взгляда на Гриффина было достаточно, чтобы они угрожающе сошлись на переносице. Эйден оказался полной противоположностью своей дружелюбной и открытой жены.

— Ванна для Джессики готова. — Он тронул жену за плечо. — Не хочешь искупать ее? А мы с Гриффином пока потолкуем.

Улыбнувшись на прощание, его жена исчезла. А вместе с ней и напускная приветливость Эйдена.

— И кто же это наш общий друг? — ледяным тоном процедил он.

— Лиза.

Первым желанием Эйдена было захлопнуть дверь.

Всунув ногу в проем, Гриффин помешал ему это сделать.

— Пожалуйста, выслушайте меня, — настойчиво сказал он. — Вообще-то мой друг — это Хизер, точнее, ее ближайшая подруга, а таких в Нью-Гемпшире у нее немало. Там ее все любят. И уважают. Так что кое с чем не стыкуется, знаете ли.

— Хаскинс — ваш человек?

— Да.

— Я уже говорил ему — мне нечего сказать. То же самое могу повторить и вам. — С этим словами Эйден вновь навалился на дверь, но нога Гриффина не давала ему захлопнуть ее. Убедившись, что у него ничего не выйдет, он окончательно разозлился.

— Это уже наглость, — вспыхнул он. — Уберите вашу чертову ногу или я позвоню копам!

— Давайте, звоните. Только тогда мне придется рассказать им, почему я тут. И газетчикам тоже. А стоит только кому-то из «Сакраменто Би» почуять, куда дует ветер, как они слетятся сюда тучами. Поверьте, нам стоило немалого труда отыскать вас. Кто-то здорово постарался замести все следы.

Судя по лицу Эйдена, он нисколько не удивился.

— Для чего вы явились сюда? Кто вам назвал мое имя? И чего вы от меня хотите?

— Ваше имя назвала мне Хизер. Но будь я проклят, если знаю, чего мне от вас нужно. Во всяком случае, она мне ничего не сказала. Она вообще ничего не говорит, а это значит, что ее вернут в Сакраменто и будут судить за убийство. Думаете, ее ждет справедливый суд, учитывая шумиху, поднятую вокруг этого дела?

— Это не моя забота.

— Вы уехали сюда тайком, чтобы люди Диченцы оставили вас в покое? Что ж, могу вас понять. Это дело как раз из тех, которые сулят головную боль. Думаю, вам будет интересно узнать, что в Нью-Гемпшире оно многим не дает спокойно спать по ночам. — Достав из кармана пачку снимков, он сунул их под нос Эйдену. — Вот, смотрите — это Хизер. Снимок был сделан прошлым летом. Рядом с ней Мика. Тут они еще улыбаются. Сейчас уже нет. Хизер боится, что Мика, узнав правду, разлюбит ее. А Мика боится ее потерять.

Гриффин вытащил из стопки другой снимок.

— Это Хизер с девочками. Слева — Мисси, справа — Стар. Мисси семь, Стар пять — столько же, сколько вашему Томасу. Девочки ей не родные — их мать погибла, когда Стар было всего два месяца от роду. А через несколько месяцев после этой трагедии в их жизнь вошла Хизер. С того самого дня они считают ее своей матерью. Обе очень славные, милые и очень ранимые девочки. Они тоже страшно волнуются, поскольку не понимают, почему Хизер оказалась в тюрьме. Им ведь уже пришлось пережить потерю матери, и теперь они боятся, что лишатся и Хизер. А она была им прекрасной матерью.

— Не знаю я никакой Хизер, — проворчал Эйден скорее устало, чем сердито.

Гриффин вытащил из стопки еще одно фото.

— Она славная, спокойная женщина. Тут она с друзьями. Они встречаются каждый вторник. Кэсси — адвокат, — с нажимом сказал он. — Мэриан торгует книгами. Сигрид ткачиха, а Поппи — местная телефонистка. Поппи — моя девушка. Двенадцать лет назад она попала в аварию и с тех пор прикована к инвалидной коляске. В те дни именно Хизер поддержала ее. Да и не только ее — Хизер помогала всем, кому могла, и все эти умные, состоявшиеся женщины просто души в ней не чают. Она чудесная мать — спокойная, добрая, всегда улыбающаяся. Она очень напоминает мне вашу жену. Вы, наверное, тоже искали покоя, иначе бы не потянулись к такой женщине. Хизер и назвала мне ваше имя. Вы ее знакомый?

— Я не знаю никакой Хизер.

— Хорошо, пусть будет Лиза. Вы были ее любовником?

Эйден покачал головой:

— У меня не было никаких отношений с Лизой.

— Зато у Роба они были. А вы являлись его лучшим другом. Так расскажите мне обо всем, Эйден.

Мужчина тяжело вздохнул. Казалось, что-то в нем вдруг сломалось.

— Что мне вам сказать? Что она этого не делала? Так я ничего не видел.

— Так вы говорили и в полиции. А потом уехали из Сакраменто, постаравшись оборвать все связи с семейством Диченцы. И что-то подсказывает мне, что это неспроста. Вы стремились забыть о них навсегда.

— Точнее, не хотел быть замешанным в их делишки, — с неожиданной злобой рявкнул Эйден. — Знаете, что это за семейка? Вы хоть представляете себе, какая власть сосредоточена в их руках? Чарли Диченца даже теперь обладает достаточным влиянием, чтобы смешать вас с грязью. Один телефонный звонок — и вас пинком вышибут с работы, а после вы угодите в черный список, причем за такие грехи, о которых вы и знать не знаете.

— Вам известно, что Роб бил Лизу смертным боем?

Эйден нахохлился, но промолчал.

— У нас есть письменные свидетельства врачей, которые ее осматривали, — продолжал Гриффин. — И еще показания свидетелей — все они в один голос твердят, что в ту ночь было так темно, что они ровным счетом ничего не видели. А раз так, как, спрашивается, Лиза могла разглядеть Роба? Кто докажет, что она намеренно сбила его? Кстати, вы тоже считаете, что это так?

— Понятия не имею.

— Она вымогала у него деньги?

Эйден коротко фыркнул, но опять промолчал.

Гриффин терпеливо ждал. Наконец, терпение его лопнуло.

— И что все это значит? — вскипел он. В ответ по-прежнему молчание. — Вы знали, что она беременна? — Снова молчание. — От вас?

— Нет.

— Тогда, значит, от Роба? Или, может, от Чарли Диченцы? Что ж, родство доказать несложно. Найдем ребенка и сделаем тест. Хизер отдала его на усыновление. Это вы помогли ей это сделать?

— Я же уже сказал вам — я не имел к этому никакого отношения. Послушайте, у меня много дел.

— Знаю. Поэтому-то я и приехал пораньше. Кстати, должен признать, что вы очень ловко замели следы. Насколько мне известно, вы ведь получили диплом юриста уже после того, как уехали из Калифорнии? — Эйден молча кивнул.

— А до этого вы работали на Диченцу. Если сопоставить эти два факта, то получается портрет на редкость неглупого человека. И порядочного. Думаю, воспоминания о том, что произошло в тот день, до сих пор не дают вам спать спокойно.

По лицу Эйдена стало ясно, что Гриффин попал в точку.