Страница 7 из 18
— А ты как думала? Тяп-ляп — и в дамки? Люди вон годами строятся... Да и делов тут всего ничего. Шлаку завтра ишо привезет, если не обманет. Цементу достану — за месяц можно облицевать.
Шофер не обманул Карпова: сам приехал да еще товарища с собой приволок — два самосвала шлаку свалили. Запасся шлаком, теперь — хочешь не хочешь — действуй дальше, ищи цемент. И Карпов ищет, спрашивает, где можно разжиться. А сам время даром не теряет — постепенно подготовительные работы ведет. Откуда-то железный ящик приволок — шлаковую смесь в нем будет делать. Из досок вокруг дома хомут соорудил. Подготовил все, можно бы и шлаковать — да за цементом остановка: не достать его — время горячее, потребность в нем большая. В одном месте надыбал— дорого, не стал брать.
Выручил опять лихой самосвальщик. Не тот, что со шлаком, другой. Мчится по улице, из кузова серые лепешки на дорогу шмякают — раствор везет. Остановился возле Карпового шлака (знает, что хозяину нужно), крикнул:
— Эй, дядя! Че шлак без дела лежит? Бери раствор, меси. Смотри, готовенький, как сметана.
Оробел Карпов. Шлак купить — одно дело, он даровой, за привоз заплатил — тут ничего преступного нет. А бетонный раствор — кто его знает, как дело обернется.
— Ну, чего раздумываешь, дядя? Бери, если нужно, не тяни. Номерной. Таким облицуешь хату — атомной пушкой не пробьешь.
— Бери! А можа, вслед за тобой в красной фуражке на мотоцикле примчится... Тогда што?
— Да ты что, дядя! Что ж, я его украл, думаешь? На стройку привез, а там рабочий день кончился, не принимают, вези, говорят, обратно. Сваливать нельзя, до утра застынет — отбойным молотком не выковырнешь. Обратно везти — на бетонном заводе он тоже не нужен, да там уж и смена кончилась. Одна дорога — в провалье. Понял? Вот и поехал по улицам — может, кому требуется. Жалко добро — раствор хороший. Да ты что, не веришь? Ты пойди в провалье, посмотри, сколько там бетона. Первый раз, что ли, такая история!..
Успокоился Карпова, дал себя уговорить, поверил парню. Парень-то моложавенький, глазки голубенькие, говорит застенчиво, будто Карпов его обидел. Видно, что не врет. Если так, — можно и взять раствор.
— Скольки?
— Ну, сколько! На поллитру... — сказал несмело парень.
Одна цена у всех и за все.
— Я, что ли, устанавливал?.
Подрулил шофер самосвала, опрокинул кузов над железным ящиком — залил его весь. Расплылся раствор вокруг серым озером.
— Используйте сегодня, не оставляйте — к утру застынет, — предупредил шофер.
— Если ишо такой случай будет, так ты того, в провале не вози,— крикнул ему Карпова.
— Ладно.
Откуда что берется. Искал цемент — не нашел, а он вот сам во двор приехал. Готовенький. На ловца и зверь бежит.
Вооружилась лопатами вся семья. Марью в этот вечер не пустили на улицу — тоже месила шлак с раствором, носила ведром смесь Карпу. Никита помогал — в ведра лопатой накладывал. До поздней ночи возились — очень много оказалось раствору. Ульяна ругать начала мужа:
— Изгаляешься над людьми, уже ни рук, ни ног не чую, спинушка разваливается.
— Ишо трошки, — уговаривал ее Карпова. — Нельзя ж оставлять, замерзнет — и пропадет добро. Завтра отдохнете.
Хорошо еще, что ночь выдалась лунная, светлая, а то совсем бы плохо пришлось. Носят женщины ведрами раствор, а Карпов высыпает его за доски и трамбует трамбует чурбаком. Только часам к двум ночи кончил они работу, залили шлаковой смесью первый круг, сровняли с краями досок. Распрямился Карпов — затрещала спина. Сказал облегченно:
— Ну, вот и все! Пущай сохнет. Идите, отдыхайте.
— А там еще раствор остался, — сказала Ульяна.
— Ладно, определю куда-нибудь. Идите, шабаш.
Давно ушли все, улеглись и свет погасили, а Карпов все еще работал, подбирая остатки уже порядком загустевшего раствора, носил во двор — мостил бетонную дорожку от порога к калитке. Не пропадать же добру, да и грязь не будет на ногах в хату тащиться.
Уже небо на востоке посерело и звезды на небе погасли, когда Карпов дотащился до кушетки и упал на нее, не раздеваясь. Спал не спал, очнулся: на работу пора. Вышел, ступил на бетонную дорожку — не проваливается, хотя и чувствуется: сырая еще. Обошел вокруг хаты, осмотрел ночную работу, остался доволен.
Ульяна завтрак уже приготовила. Ставя перед ним тарелку, пожаловалась:
— Еле поднялась, все косточки болят.
— Ниче, отдохнешь... Зато дело какое сделали! Вроде ничего получается, а?
— Ничего, я уже смотрела.
Слой за слоем постепенно поднималась шлакобетонная облицовка. Только к середине лета подобрался Карпов под кровлю. Подобрался, думал, конец скоро. Но тут, к ужасу своему, обнаружил, что поторопился, не рассчитал Надо было облицовку тоньше делать, а он пожадничал, потолще запустил — крепче, мол, будет. И вышло, что стены теперь получились шире крыши. Вода будет стекать в стену. Да и некрасиво. Отошел на противоположную сторону улицы, смотрит на свою хату: не то что-то, будто на толстомордого мужика детскую пилотку натянули.
Подошла Ульяна, тоже взглянула на хату со стороны и принялась ругать Карпова: и черт безрукий, и окаянный, и не умеешь — не берись, и сколько тебе говорила: семь раз отмерь, а потом уж режь. Чего только не услышал Карпов от нее, но в ответ ни слова не говорит: виноват. Чешет затылок, соображает.
— Ну, теперь что? — не отстает Ульяна. — Крышу пересыпать? И пальцем не притронусь, сам делай, раз до этого глаза твои были в заднице.
— Ладно, не ругайся. Что-нибудь придумаем.
— Придумаешь! — и пошла, недовольная, в дом. А Карпов взял да и придумал.
Он снял с крыши с каждой стороны по четыре ряда черепицы, сорвал латы и как бы удлинил каждую крокву — прибил бруски с напуском над стеной. Снова положил латы и покрыл черепицей. Крыша, правда, получилась как бы вогнутой, хата словно крылышки чуть приподняла, но зато сток теперь нормальный, стены в непогоду замокать не будут.
— Уля, иди погляди,— позвал он жену, уверенный, что она одобрит его смекалку и работу.
Вышла Ульяна, встала на противоположной стороне улицы, долго смотрела молча, качала головой.
— Ну что? — не выдержал Карпова.
— Забыла, как называется.. У Микиты в книжке китайская хата нарисована...
— Фанза? Был в Китае в войну, видел, ну и что?
— Какая там хванза. Богода?..
— Пагода, — подсказал Карпова.
— Вово. Так вот это ты и сделал.
— Придумала, — обиделся Карпова. — И совсем непохожа. А потом, красота нам нужна чи шо? Было б крепко да тепло.
Однако критика жены задела Карпова, и вскоре он снова снял черепицу с крыши — с той стороны, что выходит во двор. Удлинил еще метра на два навес — большой такой козырек получился. Снизу столбами его подпер. Пространство между столбами до половины кирпичом заложил, а верхнюю часть застеклил. Получилась веранда. Веранду он стеклил, уже когда белые мухи полетели, а красил только на следующее лето.
Так Карпов неожиданно в поселке обогнал многих и многих. Редко у кого веранду встретишь, а у Карпова есть. Теперь летом семье Карповой благодать: обедают и ужинают они на веранде — светло и прохладно, прямо как на даче.
Так закончилась шлакобетонная история. Но это не последняя из строительных историй, у Карпова их было много. Можно было бы рассказать еще, как Карпов выкопал у себя в саду колодец и внутренность его облицевал цементными кольцами, которые частью сделал сам, а частью привез из оставшихся на работе. Делали под железнодорожной насыпью водоспуск — трубу из бетонноасбестовых колец. Когда сделали, кольца остались. Какие-то щербатинками, какие с трещинами. Брак, одним словом. Карпов их прибрал и определил в дело.
Можно было бы подробно рассказать о колодце, до это только удлинило бы нашу повесть. Да к тому же колодезная история у Карпова закончилась неудачей. У нас в поселке с водой плохо, во всех колодцах она жесткая, невкусная, для варева и стирки не годится. Носят воду бабы издалека — от школы, что стоит на выгоне. Там колодец глубокий, — бросишь, бывало, камешек, и пройдет много времени, пока услышишь всплеск. Вот и задумал Карпов выкопать у себя такой же. Копал, копал, воду достал, но она оказалась, как и везде, — плохой.