Из пыли времен

Все свидетельствовало о том, что Торим с Рэгирой готовятся вдоволь порезвиться.

"Похоже, будет гроза", - мелькнуло в голове.

Бряцнула сбруя.

Принц повернулся к жеребцу - благодарность, на которой все же настоял король. Конь вновь тряхнул головой и нетерпеливо пристукнул копытом по стылой земле.

- Что, не терпится? - по-доброму усмехнулся Марен, глянув в его большие васильковые глаза.

И вороной фыркнул, тряхнув гривой.

Из всех коней, просмотренных Мареном, этот единственный не выказал нервозности перед Перворожденным. Напротив, шагнул навстречу, высунув морду над дверью стойла, удивив конюшего выказанным спокойствием и покорностью.

Принцу вороной приглянулся сразу. Высокий, статный, с сильным пропорциональным телосложением, гладко изогнутой шеей и длинными густыми щетками, ниспадающими на копыта. В каждом изгибе тела, в каждом движении чувствовалась порода, что подтверждалось присутствием в глазах признака "древней крови".

- Инесвент? - с сомнением удивился конюший, покачивая головой. - Тяжелый характер. Своевольный. Высокомерный. Агрессивный... Хотя, конечно, умнее и быстрее видеть не приходилось. А что он сотворил с тремя забредшими на "выгул" волками!.. Не знаю, прям, восторгаться или ужасаться!

На что конь презрительно "усмехнулся" и клацнул зубами, полностью подтверждая сказанное.

Но Марен уже знал, что он тот, кто ему нужен. Понял это, лишь ладонь коснулась шеи, цвета Истинной Ночи.

И сейчас Инесвент покорно замер, давая Марену взобраться в седло.

...Дорога до Энувель - одинокого холма на границе Латтрана и Деварена - пролетела незаметно. Инесвент перешел на галоп, только они оказались на тракте; Марен не стал его останавливать, давая коню нестись вволю.

Перед Энувель дорога разбегалась. Юго-западное направление уводило к Низким Ущельям и землям Перворожденных, а северное - к Терасату и, через Средние горы, в Арнстал.

Вороной снизил темп до рыси, а затем - и до шага, ожидая указаний. И когда повернули, хотел вновь набрать скорость, да так, чтобы грива по ветру и земля из-под копыт, словно стая ворон, висящая на плечах.

Но Марен легонько похлопал по холке, чуть натянув поводья; Инесвент, хоть и несколько разочарованно, но подчинился.

Заснеженный пик Энувель медленно проплывал по левую руку под мерное цоканье копыт.

Да, весна уже вступила в Серый Мир, но вершины большинства гор Ардегралетта еще укрывались белыми шапками, а в родном Мелестане, как прекрасно знал Марен, вместо дождя с неба еще сыплют хлопья снега.

Здесь же, на Королевской Равнине, поля постепенно отходили от зимы. Дороги к полудню раскисали, трава все увереннее тянулась из-под белого покрывала.

И все же, утро земля встречала скованной морозным дыханием и сверкающей тонким хрусталем.

По небу пронесся раскат грома. На востоке, за Латтраном, среди серых туч сверкнуло, и молния ветвистой трещиной расколола небосклон. Гроза надвигалась из-за Спящей горы, возможно, с самого Крайнего Хребта, медленно, но верно, настигая Марена. И если бы неутомимый Инесвент не мчал галопом весь путь до Энувель, сейчас оба мокли бы под холодными струями.

Тракт по раннему пустовал. Отчасти, сказывалась непогода. Отчасти - множество других хлопот, что приносит новый виток каждому, живущему вне городских стен.

Но Марена это вполне устраивало: никто не нарушал спокойствия.

Очередной раскат прокатился в поднебесье, и жеребец недовольно дернул головой, стремясь ускорить темп. Мокнуть под дождем ему не хотелось.

- Хорошо, - ослабил поводья принц, позволяя коню перейти на рысь.

Мягкий аллюр Инесвента, легко покачивал в седле, и мысли принца вновь вернулись к Зверям.

Нападение на Арнстал... И не одного-двух, а нескольких десятков! Откуда взялись? Где скрывались? И почему сейчас? Что привело в движение колесо судьбы?

На ум приходил только один вывод: "бордовый рассвет" - Орден разрастался, насаждая влияние!..

Король Эйнар задал верный вопрос: что там делал целый эттар Ордена?!

...Показался Терасат.

Городок вытянулся на запад вдоль тракта, почти от самого перекрестка. Дома стояли разбросанные без какого-либо заметного порядка. Ни крепостных стен, ни маломальского частокола. Невысокие изгороди огораживали жилье да хозяйственные постройки. Да и от кого защищаться в самом сердце Королевской Равнины?

Здесь и домов-то едва набиралось на пять рук.

Ближе всего к перекрестку расположился постоялый двор, больше походивший на трактир. Перед коновязью у крыльца стояли несколько коней, понуро косящиеся на темнеющее небо, да периодически хлещущие себя хвостами. Тут же недалеко виднелась кузница под навесом открытой веранды, но, скорее, так - коней подковать и колесо поправить.

Смертный, наливший коням воды, задержал взгляд на одиноком всаднике - не повернет ли? Лицо, впрочем, не выражало приязни - нормальных в такую погоду в дорогу не тянет...

Инесвент, не замедляя хода, пронесся на северо-восток, где на горизонте во всей красе вырастали Средние горы, белые пики которых теперь выделялись на фоне посеревшего неба.

Горизонт со стороны Латтрана уже расплылся. И создавалось впечатление, что смотришь сквозь стекло, по которому струится вода.

...Треть пути до гор осталось позади, когда первые капли упали на голову. И спустя несколько десятков шагов густая трава зашелестела под льющимися струями.

А чуть позже взгляд Марена зацепился за движение - навстречу неслись всадники.

Первый вырвался на сотню шагов; гнал коня во весь опор, пригнувшись к холке своего гнедого. Остальные четверо, судя по всему, преследовали. Взмыленные кони неслись из последних сил, еще чуть-чуть и рухнут.

В сгустившихся сумерках принц Летар разглядел золотисто-бордовые одежды гонителей. Сквозь шум дождя донесся тонкий свист, который Марен безошибочно определил, как спущенные тетивы - беглец дернулся: одна из стрел достигла своей цели; его конь успел преодолеть несколько шагов, прежде чем всадник выскользнул из седла и мешком повалился на траву.

Марен подал корпус вперед, и Инесвент без лишних понуканий сорвался в "карьер", взрывая копытами размякшую землю; сырые клочья воронами взвились за спиной.

Упавший, тем временем, кое-как поднялся. Левая рука плетью повисла вдоль туловища; древко стрелы обломилось при падении со стороны спины, и из плеча торчал лишь огрызок не больше ладони. И судя по тому, что правую, сжимающую крайвер, юноша локтем прижимал к боку, это - не единственное его ранение.

Но Атен не собирался сдаваться на милость "бордовым", повернувшись лицом к мчащимся на него воинам ордена Нового Света.

Инесвент быстро сокращал расстояние; плотная стена ливня, и преждевременно нагрянувшая с ним ночь, на время скрыли Марена...

Но вот - лучники заметили принца, вновь вскинули луки, и стрелы протяжно "пропели" над головой.

Атен обернулся, услышав близкий топот копыт, отшатнулся в сторону, с трудом поднимая крайвер.

Но принц не обратил на него внимания: стрелки снова тянули тетивы - осталось чуть более десятка шагов, промахнуться с такого расстояния сложно.

В ушах Перворожденного толчками пульсировало сердце, дробно отсчитывая мгновения. Кровь неслась по жилам, нагнетая боевой азарт. И стена дождя превратилась в рассеянный по воздуху бисер. Марен видел, как оперенья скользят по пальцам воинов. Как стрелы срываются в полет и несутся навстречу, как от оголовков отскакивают брызги рассекаемых капель.

Левая рука отпустила поводья, наручем сбивая одну из стрел; стальной наконечник звонко щелкнул. Маскат "вольно вздохнул", грозно скрежетнув по устью. И описав дугу, встретил вторую стрелу и тут же, развернувшись, не прерывая бега, снес лучнику голову. Алый всплеск - и струйка потянулась за клостенхемской сталью, словно нити паутины.