Страница 10 из 18
Посягнувшую на честь девушки тварь из Нижнего мира искали до утра. Как и следовало ожидать, не нашли…
– Я так я, – тяжело вздохнула, выбираясь из одеяла. – Тебя Агжей отправил или сама пришла? – осмотрев царапины на животе, ворчливо поинтересовалась у белки.
Та склонила голову: мол, делать мне нечего, по ночам тебя разыскивать.
– Значит, Агжей, – протянула я обидчиво. – И что ему еще надо?
Вместо ответа Бригитта спрыгнула ко мне и растянулась на полу, подставляя брюшко, чтобы почесали.
– Вымогательница, – хмыкнула я и провела пальцами по мягкой шерстке.
Белка заурчала, как кошка. Повернулась одним боком, другим. Закрыла глазки-бусинки, млея от ласки.
Я уже и забыла о брате, наслаждаясь тишиной и покоем, когда задела тоненькую цепочку-ошейник. Ладонь тут же окутало сиянием, потом теплом узнавания, и прямо передо мной вспыхнули строчки отправленного Агжеем сообщения: «У герцога опасно. Немедленно возвращайся домой».
Брат был прав – опасно, но дело было уже даже не в пари. Я успела увязнуть в этой истории и сбегать, не разобравшись во всем до конца, не собиралась.
Я собиралась спокойно позавтракать в комнате, тем более правила это позволяли, но без десяти девять в дверь постучал дворецкий и предупредил, что меня будут ждать в столовой. Пришлось быстро одеваться, выпроваживать Бригитту и отправляться на встречу с герцогом.
Про их разговор с маркграфом я совершенно забыла, так что появление де Риньи, который вошел в комнату следом, стало для меня полной неожиданностью. А вот он…
– Ваше сиятельство, – вежливо склонила я голову, пряча за приветствием судорожный вздох. Несмотря на ироничную улыбку, к которой уже начала привыкать, маркграф воспринимался как обнаженный клинок. Слишком острый, слишком опасный. – Ваша светлость, – радуясь появлению герцога, поклонилась я ниже.
– Карету подадут в десять тридцать. – Ответив мне кивком, де Борей прошел к своему стулу. – У тебя есть парадный костюм?
– Да, ваша светлость, – дождавшись, когда сядет и маркграф, заняла я свое место. – О чем мне еще надлежит знать?
– Встреча связана с желанием градоначальника организовать благотворительную ярмарку в день летнего солнцестояния. Деньги, вырученные от продажи, предполагается пустить на открытие в бедном районе школы для младших детей.
Во время своей речи де Борей дал знак к началу завтрака, так что, пока он заканчивал фразу, перед нами уже успели поставить тарелки с горячим.
– Насколько я понимаю, речь пойдет о безопасности важных персон? – Не сдержавшись, я втянула носом аромат приготовленного с приправами мяса, вырвавшегося, когда маркграф поднял прикрывавшую его блюдо крышку.
– Вас хорошо учат, – вопреки сказанному, герцог одарил меня не только поощрительной улыбкой, но и внимательным, изучающим взглядом. – Если захочешь что-нибудь предложить…
– …сначала очень хорошо подумай, стоит ли это делать, – перебив, закончил за него де Риньи.
Посчитав, что маркграф просто не выспался – вернулись они явно позже, чем я отправилась отдыхать, – сделала вид, что ничего не услышала. Подняла крышку…
Судя по тому, как посмотрел на де Риньи герцог, в курсе этой проделки своего друга он не был.
– Ваша светлость, я могу спросить? – Каши я всегда любила, а уж против такой, с кусочками застывших в сахарном сиропе фруктов, тем более ничего не имела.
Герцог, заметив, что я не просто взялась за ложку, но даже вроде как сделала это с воодушевлением, несколько расслабился:
– Да, конечно.
– Вы еще не поднимались в кабинет?
В моем понимании ни одно из слов по отдельности, ни вместе не несли в себе ничего предосудительного, поэтому, когда после вопроса в столовой наступила тяжелая, удушающая тишина, невольно вскинулась, тут же напоровшись на раздраженный взгляд де Риньи.
– Я сказал что-то не то? – не стала я гадать.
– С чем связан твой интерес? – Герцог вмешался в нашу безмолвную дуэль.
– Меня беспокоит одно письмо с пометкой «лично», – не без труда опустила я глаза. Медленно выдохнула, усмиряя взбесившееся дыхание, и лишь после этого посмотрела на герцога, который с любопытством наблюдал за нами.
Справившись с желанием подняться и сбежать, продолжала, радуясь, что брат оставил для меня лазейку, которой я всегда могла воспользоваться:
– Мне показалось, что его писал заклинатель.
– Что?!
Сглотнув, вжалась в спинку стула. Нет, раздраженным де Риньи не был, да и взбешенным – тоже, но вот это тихое «что» прозвучало настолько страшно, что я мгновенно сообразила, чем была стоящая передо мной каша.
Местью!
За что мстил, я тоже поняла. За допущенную ошибку в кличке дядюшкиного любимца, которую он принял на свой счет.
– Мне показалось, что его писал заклинатель, – повторила, напомнив себе еще раз, что я не только Мишель Лонье, дворянин из разорившегося рода, но и Мишель де Ланье, собиравшаяся выиграть для брата это идиотское пари.
– Откуда такое предположение? – Герцог отбросил салфетку, давая понять, что на этом завтрак можно считать завершенным, и встал.
– У меня на курсе два заклинателя, – чувствуя, как взгляд де Риньи прижимает к земле, поднялась и я. – Один – сильный, второй – со слабыми способностями. Мы тренировались совместно. Они – заклинать, мы – выставлять щиты.
– Мы – это кто? – Де Риньи продолжал сидеть, разглядывая меня, – нет, потроша меня взглядом.
– Это имеет отношение к делу? – огрызнулась я, понимая, что если не отвечать на его выпады, то еще немного, и Мишеля Лонье можно списывать со счетов. Вряд ли мямля и рохля долго продержится на этом месте.
– Он прав. – Герцог слегка остудил пыл маркграфа. – Идем, – направился он к выходу из столовой.
С тоской посмотрев на оставленную кашу, последовала за ним. Если так будет продолжаться…
– Что заставило тебя насторожиться? – Герцог остановился у лестницы, дожидаясь нас с де Риньи.
Прежде чем ответить, оглянулась:
– Я под арестом? – с вызовом посмотрела на маркграфа.
– А есть за что? – тут же нашелся он. Да еще и улыбнулся, довольно так…
– Рядом с вами ни в чем нельзя быть уверенным, – парировала я, глядя на него исподлобья. – Музыка.
– Что? – спросили они одновременно.
– Музыка, – повернулась я к герцогу. – Заклинатели используют ритм. Я слышу его, как музыку. Чем сильнее заклинатель, тем четче воспринимается мелодия. Эта была рваной, отрывочной, словно ее собирали из разных музыкальных кусочков, из чего я сделал вывод: либо отправитель слабо владеет своим даром, либо он вообще самоучка.
– А это откуда? – Герцог склонил голову к плечу, рассматривая меня с явным исследовательским интересом.
Я вновь оглянулась – подобный взгляд больше подошел бы де Риньи, но за спиной все было еще хуже. Меня уже не просто препарировали и изучили, но и пытались понять, к чему можно приспособить.
– Мне еще целый год учиться, – опустив голову, пробурчала я.
Не знаю, как там насчет золотых, но, когда они узнают, что я – девушка, мне лучше оказаться как можно дальше от них обоих.
– А он – мальчик сообразительный, – довольно протянул де Риньи.
– Я не мальчик! – не поднимая головы, огрызнулась я. И ведь не соврала.
– Ну так ведь и не девочка, – грубо пошутил де Риньи и сам же засмеялся.
– А вдруг, – прошептала я, продолжая рассматривать носки сапог. – А что касается выводов, – подняла голову, – то ритм – сильный, наполненный, как у марша, а мелодия бледная, тоску наводит. Поэтому и подумал, что заклинатель сильный, а пользоваться тем, что дано, не умеет.
– А вот это уже серьезно, – выступил из-за моей спины де Риньи.
– Кто у нас есть…
Я сглотнула. Боюсь, получилось шумно, потому что герцог оборвал фразу и нахмурился. Маркграф перевел взгляд с него на меня, потом обратно…
– Де Ланье, – обронил он с ухмылкой. – Вы ведь одной крови? – Де Риньи приподнял мне пальцем подбородок. – А я-то смотрю и не могу понять, кого ты мне напоминаешь. Мимолетно так, словно видел давно.