Страница 69 из 118
– Не думаю, что это был спектакль. Он искренне за тебя волновался.
– Ты вообще не знаешь зимних. Человек, способный перевоплотиться в другого человека, изобразит все, что ты хочешь увидеть.
– Это правда, что ты?.. ну, в общем…
– Выпила коньяк, который папа собирался подарить Тхакурам? Да. Перелила половину бутылки в свою колу и выпила.
– Но зачем?
– Чтобы позлить его, наверное, – протянула Ида. – Я не хотела, чтобы он приезжал. Ему на меня наплевать, хотел только выслужиться перед членами совета. Деловые связи и прочая ерунда. Думаешь, меня просто так поселили в одну комнату с этой стервой Рашми? Лучше бы мама приехала.
– А она занята?
– Да ничего она не занята! – раздраженно воскликнула Ида. – Просто они в разводе и на дух друг друга не переносят. Стараются не пересекаться. Отец решил, что раз это не мой день рождения, обойдусь без мамы.
– Скучаешь? – Мара сочувственно посмотрела на соседку: та всего-навсего хотела материнской любви…
Между ними было больше общего, чем она думала.
– Вот только не надо меня жалеть! – бросила Ида, и очарование момента исчезло. – И не вздумай никому растрепать! Особенно этой своей Фриксдоттир!
Мара закатила глаза и пошла дальше помогать Джо. Уже взявшись за ручку двери, она застыла и вновь повернулась к Иде.
– Слушай, а зачем ты легла на мою кровать?
– Лень было разуваться и снимать джинсы. А у меня приличное белье, не пачкать же его.
– Ясно, – и Мара поспешила покинуть палату.
Вряд ли Ида ван дер Вауде смогла бы однажды стать ее подругой.
Брин тем временем наловчилась зачехлять одеяла, почти как миссис Чанг. Впрочем, саму исландку этот факт не радовал.
– Мне кажется, даже если я сейчас закрою глаза, то все равно буду видеть одни пододеяльники, – пожаловалась она.
Джо не жаловался. Но лоб у него заблестел от пота уже после пятнадцатого подъема раскладушки на третий этаж, а поднимались они в тот вечер гораздо больше.
Ближе к полуночи, лежа, наконец, в кровати, Мара слушала приглушенную музыку из распахнутого окна и долго вертелась, отматывая в голове события прошедшего дня и мечтая поступить иначе. Она корила себя, что могла бы унюхать пары алкоголя, которыми, как ей теперь казалось, провоняла вся ее подушка; и усомниться в словах самовлюбленного Коркмаза, и, в конце концов, сразу подойти к Вукович. Но было поздно.
К том же, мысль о том, что убийца мамы тогда, сразу после пожара, был где-то рядом, в больнице, не давала ей покоя. Что он сделал? Подкупил врачей? Прикинулся кем-то из них? Или подкупил человека из Совета? И что вообще за люди в этом Совете? Почему они все решают?..
Ей снилось, что ее посадили на «Сольвейг» и отправили одну в Россию. Вслед доносился презрительный смех Эдлунда и ребят, и вскоре она оказалась одна в сером морском тумане, не имея ни малейшего представления, куда плыть.