Страница 8 из 25
Чайлд-Оулет
Леди Эрскин сидит в покоях, По шелку шитьем занята, Чайлд-Оулет с цепью златою Ходит туда-сюда. Однажды ему леди Эрскин Велит – ох зла госпожа: – Слишком богат лорд Рональд, Ему ты наставь рога. – О нет! – ответил Чайлд-Оулет. — Ведь сын я его сестры! И дядю не опозорю По прихоти госпожи! Леди из-под кровати Нож перочинный берет, За зелен корсаж втыкает — Струйкою кровь течет. В спальню лорд Рональд входит, От боли стонет жена. – На кремне чей крови брызги? Иль ты была не одна? – Чайлд-Оулет, твой племянник, Скрылся из спальни моей; Была бы тебе неверна я — Сделал бы шлюхой своей! Чайлд-Оулета сразу схватили — В темницу его заточить. Собрались все слуги лорда Решить, как его казнить. Одни предложили повесить, Вторые – огню предать, А третьи – на части мерзавца Двумя лошадьми разорвать. – В конюшнях стоят еще кони, Резвы они и быстры. Тогда четырех приведите, Для сына вашей сестры. За руки и за ноги Его привязали к коням И в Дарлингмур пустили Размыкать по полям. Нет вереска в Дарлигмуре, Что кровью не окроплен, На клочьях мха – клочья кожи Того, кто был казнен. Нет вереска в Дарлингмуре, Нет камыша у болот, Нет места, куда не попала Чайлд-Оулета кровь и плоть.Cмуглая девушка
Смугла я – смуглее меня не найти, Как ягодки терна глаза черны, Проворна – проворней меня не найти, Как лани повадки мои вольны. Мой милый так горд и так родовит, Любезный мой друг такой богач, Но больше он на меня не глядит: С другой красоткой милый – хоть плач! Письмо он из города мне прислал, А в нем – несчастной девы судьба: Пишет, мол чувства ко мне растоптал, И слишком я для него смугла! Письмо отослала ему в ответ: «Любовь не ценю твою, милый, я, Коль шлешь свой пламенный мне привет, И на другую меняешь меня». Полгода прошло – срок невелик, Время так быстро стрелой летит, Да только дерзкий дружок мой сник, В постели стонет и хрипит. Полгода прошло – срок невелик, Время идет все быстрее вперед, Да только дерзкий дружок мой сник: Недуг – любви беспутной плод. Сначала за доктором он послал: – Должен мне доктор скорее помочь: От болей и мук погибаю я Терпеть совсем уже невмочь! Потом за город гонца шлет скорей, Гонца посылает милый за мной, За девой, чья кожа песка темней, И стать должна была женой. Да только доктор совсем не смог От мук любви дружка излечить; Лишь смуглой красотке, чей дерзок взор, Удастся муки облегчить. Узнаешь теперь, болезный мой, Как было тогда мне страдать, Когда я брела одна в летний зной, И не могла тогда бежать. Она к постели друга пришла, А он – от хвори совсем зачах. И так рассмеялась она, что едва Сумела устоять на ногах. – Глумился ты, презирал меня, Как многих других девиц, мой друг, Теперь расплата настигла тебя, И не спасешься от мук! Вот кольца снимает с пальцев она, По два, по три кольца – все сняла! – Вернула я кольца твои все сполна! Вспомнишь, кем я тебе была! Белую трость она в руку взяла, Его по груди дева тростью бьет: – Свое я слово назад отдала, Душа твоя пусть покой обретет. – О сжалься, сжалься! – взмолился он. — Прости же, прости, дорогая, меня! Дай мне немного в сердце своем Места, где смог бы выжить я! – Тебя не забуду я и не прощу, Пока я жива, пока я не умру! Я на могиле твоей спляшу, Где ты заснешь в своем гробу!Дева и паломник
Дева к колодцу стирать пришла Динь-дилли-дон! Динь-дилли-дон! Дева к колодцу стирать пришла, Откуда трезвон? Откуда трезвон? Дева к колодцу стирать пришла, Покрыла белое тело роса. Поспи-ка сынок, поспи, эй! Песню тяни, да в пляс пустись, динь-дилли-дилли-дон! Дилли-дон! Тилли-бом, поспи-ка сынок, эй! Одежду всю отстирала – как быть? Вешает все на орешник сушить. Вот мимо паломник старый бредет И молвит: «Господь пусть тебя спасет! Подай флягу мне или чашку, молю, Чтоб мог утолить я жажду свою. – Ни чашки, ни фляги нет у меня, Чтоб напоить, святой странник, тебя. – Любовник из Рима твой прибыл давно, Ему ты в кубках подносишь вино! В свидетели бога дева звала, Что не было никого никогда. Ответил он: «Дева, ты солгала! Девять младенцев ты родила. Под изголовьем троих схоронила, Троих убиенных котлом накрыла. Троих погребла на зеленом лугу. Сочти-ка: девять всего. Я не лгу!» – О старец святой, ты не ведаешь лжи! Молю, в одной милости не откажи! Весь мир пред тобою, молю я, ответь: Как ты покараешь и что мне стерпеть? – Тебя не караю, но за грехи Семь лет будь камнем в дорожной пыли. Потом языком колокольным звени, Еще семь – в аду обезьяной терпи. Когда ты все кары претерпишь, тогда Тебе отворятся рая врата.