Песни северного ветра

Капитан Уорд и «Радуга»

Вставайте все матросы под барабанный бой: Плывет корабль пиратский из дали голубой! Сам Уорд корабль грозный свой на нас ведет в атаку, Раз в тысячу лет знает мир подобного вояку. К нам хочет он вести корабль и братию свою Шестого января пират письмо шлет королю: «Коль ваш король, пока пишу, меня и знать не знает, Пусть злата тридцать сундуков мне в откуп отсылает». – Ну нет! – король изрек. – Ему не сдамся ни за что! Им всей Испании король обманут был легко, Французов тоже он предал – как слову пса поверить, Коль может дерзостный корсар так лгать и лицемерить? И приказал тогда король корабль снаряжать, Он имя «Радуга» носил – прекрасней не назвать. Теперь плывет он по морю и на борту исправно Несут морскую службу пятьсот матросов славных. От «Радуги» бежали прочь голландцев корабли, Испанский бриг, французский барк с ее пути ушли. Вошел корабль в воды, где прячется пират. – Где капитан ваш? – громко уж с «Радуги» кричат. – Вот я! – Уорд в ответ. – Плыву к вам из дали морской. Был королевским ваш корабль – теперь он будет мой! – Король наш опечален, – так с «Радуги» в ответ, — Нет хуже флибустьера на море за сто лет. Торговых наших кораблей ты не щадишь, пират, И потому вестям с морей король совсем не рад. Отборных медных ядер град – их было пятьдесят — Послала метко «Радуга» во вражеский фрегат. Ни щепки не летит с бортов, и уцелел бушприт, И ядрами стальными Уорд по «Радуге» палит. – Огонь! Огонь! – кричит Уорд. – Гремит пускай пальба! Кто первый сдастся – гнить на дне трусливого судьба! Испанца с турком я топил, голландец гордый пал, Но англичан не трогал я – такой зарок я дал. И если б с вашим королем я повстречался в море, То храбрый Эссекс был бы жив, а я не знал бы горя. Вы Англии всей королю скажите за меня: На суше повелитель – он, король на море – я! Напрасной с «Радуги» была без удержу пальба, И, расстреляв весь арсенал, обратно поплыла. – О, государь, вернулись мы, не сделав ничего: Корабль Уорда крепок, и нам не взять его. – О боже! Трое верных слуг пропали у меня! — Король вcкричал. – Кого из них не отдадут моря? – Лорд Клиффорд, Камберленда граф, был верным вам слугой, Как понимаете, вторым был славный лорд Маунтджой, Был храбрый Эссекс третьим, от битв он не бежал, И он из-за Уорда в морях навек пропал.

Святая обитель

У Анни покой был дорогой Из камня и известняка. Вилли приехал к милой своей, Когда луна в небе взошла. В покои Анни стучится он, Зовет девицу, моля: – Милая Анни, прошу, открой, Впусти же к себе меня – Нет, – милая Анни ему в ответ, — Зачем мне впускать тебя? – Отец дал клятву; хочешь узнать — Придется впустить меня. Отец мой клятву дал сгоряча Что вместе нам не бывать А мать другую клятву дала: В невестках тебя не знать. – Сказал бы ты, Вилли, это тогда На первом свидании мне — Ничто бы не пробудило в тот миг Любви ответной к тебе. Уйду монахиней я в монастырь, — Молвила Анни в сердцах. – Уйду монахом я в монастырь, — Вильям ответил в слезах. Милая Анни к отцу пошла, К матушке – ни ногой: Скажет отец, достойна ль она В обители жить святой. – Молю я тебя, дорогой отец, Выполнить просьбу мою: Хочу жить монахиней в монастыре И там встретить смерть свою. – Желанью твоему, дочь моя, Преград не будет, о нет! Живи монахиней в монастыре, Умри там на склоне лет. Едут и едут дочь и отец — И вот монастырь предстал. Привратницу увидали они — Ее чепец златом сиял. – Сестра привратница, мне ответ, Скорее дайте, молю. Хочу жить монахиней в монастыре И здесь встретить смерть свою. – Легко тебе ответ, дева, дам, Получишь что хочешь ты. Монахиней скромной здесь живи, Здесь же ты и умри. Прежде чем станешь монахиней ты, Обет прими святой. В уста мужчин не целовать Под солнцем и луной. Второй обет – это тяжкий труд, Коль здесь ты будешь жить. И худший – третий: в церковь тебе Вовек уж не ходить. – Прежде чем стану монахиней я, Обет принимаю святой В уста мужчин не целовать Под солнцем и луной. Второй – тяжкий труд – принимаю я: Отныне здесь мне жить. И третий – худший – приму: вовек В церковь мне не ходить. Милая Анни семь долгих лет Монахиня в монастыре. А милый Вильям чахнет с тоски, Лежит на смертном одре. Мой сын, утешит, может, тебя Лорда иль герцога дочь? Иль от смертельной болезни, сын, Тебе уж не помочь? – О мать, утешить не сможет меня Лорда иль герцога дочь. Лишь милая Анни из монастыря Сумеет мне помочь. В шелка милый Вильям был облачен, В злато он был одет, И точно сказать никто бы не смог — Девица он или нет. Едут и едут все мать и сын, Пока монастырь не предстал. Привратницу увидали они — Ее чепец златом сиял. – Сестра привратница, мне ответ, Не дайте девице пропасть! Хочу в обитель святую попасть, Анни милую повидать. – Легко тебе ответ, дева, дам, Получишь что хочешь ты. Войди под нашей обители свод И милую Анни узри. Дочь герцога или лорда она, Но долго здесь живет. Выходит Анни – и тут же лик Любимого узнает. Приблизился милый Вильям к ней В уста хочет целовать, Но тихо шепчет она ему: – Обет я должна соблюдать.