Страница 21 из 74
Модернизация и реформирование болгарских вооруженных сил, проходившие на фоне политических изменений в стране, выявили отсутствие достаточных финансовых ресурсов и экономического потенциала. Этот факт было вынуждено признать в мае 1963 г. руководство Болгарии. Оно обратилось к Москве с просьбой о сокращении расходов на оборонные нужды, так как даже льготные советские кредиты за поставки вооружений в Болгарию серьезно осложняли экономическое положение в стране, а сами расходы на оборону составили в 1963 г. 12% её бюджета[244]. Этот шаг, продиктованный как объективными причинами, так, вероятно, и желанием Софии воспользоваться ситуацией для получения максимально возможных привилегий от Кремля в вопросах военно-технического сотрудничества с Москвой, для военно-политических планов которой балканское направление имело важное значение, привел к определенным результатам. В июле 1963 г. Н. С. Хрущев в специальном письме Т. Живкову сообщил о готовности «поставить в 1963-1965 гг. в качестве дара Советского Правительства вооружение и военную технику на сумму до 74,3 миллиона рублей в номенклатуре и количествах, согласованных между нашими Министерствами обороны», а также выразил согласие с выплатой Болгарией фиксированной суммы по советским кредитам[245].
В соответствии с аналитическими оценками американской разведки советских военных планов, сделанными в конце 1962 г., в случае конфликта СССР с Западным блоком главным театром военных действий должна была стать Европа и, как считалось, «Советы планируют стремительное массированное наступление к берегам Ла-Манша в начальные дни такой войны»[246]. Действия в Скандинавии и Средиземноморье, сочетавшиеся с операциями в Балтийском и Черном морях, а также операционные задачи советского подводного флота против важного в стратегическом отношении «атлантического канала» обеспечения боевых операций НАТО в Западной Европе должны были стать, по предположениям аналитиков ЦРУ, элементами этого плана[247]. Во многом подобные расчёты являлись результатом анализа проводившихся региональных манёвров ОВД, а также информации, получаемой американской и британской разведками из открытых и конфиденциальных источников. Средиземноморский и черноморский сектора предполагаемого ТВД имели прямое отношение к оборонным возможностям балканских членов Варшавского Договора – Албании, Болгарии и Румынии, из которых первая, находясь во враждебных отношениях с СССР, постепенно переставала играть роль «средиземноморского бастиона» Варшавского пакта.
Весной 1963 г. наступил очередной период стабилизации в отношениях Болгарии и Югославии, выразившийся в том, что София вновь начала подчеркивать близость идеологических позиций коммунистического блока и Белграда. В свою очередь, югославское руководство, имея собственные политические интересы в деле укрепления начавшего формироваться Движения неприсоединения, в котором Югославия стремилась занять лидирующие позиции, фактически выступило на этом этапе союзником возглавляемого СССР блока, усилив критику идейно-политического курса Пекина и поддержавшей его Тираны[248]. 24 августа 1963 г. София ответила на декабрьское предложение Афин по улучшению двусторонних взаимоотношений в позитивном, по словам премьер-министра,[249] духе. София пыталась осторожно маневрировать в рамках «коридора возможностей», предоставляемого ей членством в «социалистическом содружестве». В отношениях Болгарии с Западным блоком оборонная политика приобретала в данном контексте особое значение, так как затрагивала широкий спектр вопросов, относящихся не только к двусторонней, но и межблокововой дипломатии – НАТО и ОВД. Попытка усилить собственные позиции на международной арене и на региональном уровне могли быть успешными для Софии только при условии проведения умелой и не вызывающей сомнений у Кремля в лояльности болгарской стороны политики, а также демонстрации перед западными партнерами своей относительной самостоятельности.
Всё более проявлявшаяся к началу 60-х гг. XX в. в позиции стран-участников Варшавского пакта тенденция укрепить национальный суверенитет в болгарском случае не была исключением, но обладала особенностью – «подчеркнутой лояльностью» в отношении Москвы в обмен на получение её согласия в деле решения региональных проблем. В беседе Т. Живкова с послом США в стране Е. Андерсон[250], состоявшейся 28 ноября 1962 г., глава БКП заявил о заинтересованности Софии «следовать линии мирного сосуществования со всеми государствами» и улучшать отношения с Турцией, «являющейся союзницей США». При этом, как было отмечено американским послом, Живков не упомянул в ходе беседы ни СССР, ни Югославию[251], что было явной попыткой, с одной стороны, избежать намёка на то, что София выполняет распоряжение Москвы, а, с другой, не допустить аналогии при сравнении позиции Болгарии с независимым особым курсом титовской Югославии.
Поиск СССР и Болгарией возможных вариантов решения проблем оборонной политики ОВД на балканском региональном уровне происходил в условиях обострения советско-китайского конфликта. В конце 50-х – начале 60-х гг. XX в. он серьезно влиял на формулирование оборонной политики Кремля, который был вынужден отныне считаться с начавшимся расколом в так называемом социалистическом содружестве, членом которого являлась и балканский член Варшавского пакта (хотя фактически и прекративший связи с ним) – Народная Республика Албания, поддержавшая КНР. Особое место в планах Москвы всё больше занимала проблема достижения единства в рамках Организации Варшавского Договора. Она рассматривалась советским партийно-государственным руководством как важный элемент в системе международных отношений, играющий военно-стратегическую роль во взаимоотношениях Запад – Восток. Данное обстоятельство отмечалось в 1963 г. экспертами-аналитиками в разведывательном сообществе США, ориентированном, помимо других тем, и на определение вероятного образа действий Москвы в вопросах военно-технического сотрудничества с союзниками по блоку. По их мнению, подтверждавшемуся конкретными фактами, «новый советский курс заключался до сих пор в том, чтобы усилить Варшавский пакт как военную организацию и представить его как эффективную военную организацию (за исключением Китая), разработать доктрину превалирования стратегических вооружений (подчеркивающую относительную военную слабость Китая) и сделать ясным, что сдерживающий щит, защищающий
Китай, зависит от доброй воли СССР»[252]. В складывавшейся ситуации из трёх балканских членов Варшавского договора реальными участниками блока продолжали оставаться Болгария и Румыния, что усиливало их роль и значение в оборонной политике всего ОВД. Однако Бухарест всё более демонстрировал Москве свою самостоятельность, хотя и делал это исключительно осторожно. Постепенное ослабление союзнической лояльности Румынии в рамках пакта вело к формулированию румынской стороной собственного курса как на международной арене, так и внутри коммунистического блока. Одновременно это серьезно сказывалось на взаимоотношениях Бухареста с союзниками по Варшавскому пакту, и прежде всего Москвой. Начиная с 1962 г. расширявшая взаимодействие с другими членами ОВД по линии разведывательных организаций и органов безопасности советская сторона стала настаивать на введении ограничений при обмене информацией с румынскими союзниками. Ввиду начавшихся в конце 1963 г. секретных переговоров между Бухарестом и Бонном об установлении дипломатических отношений Румынии с ФРГ были приостановлены контакты между Министерством государственной безопасности ГДР и МВД Румынии по инициативе восточногерманской стороны. Более того, Управление государственной безопасности Румынии (Departamentul Securitalii Statului din Romania – DSS или как он был более известен – Секуритате)[253] было исключено на протяжении 1962-1964 гг. из программы содействия, оказывавшегося советским КГБ партнерам по Восточному блоку[254]. В то же время органы советской разведки – КГБ и ГРУ – продолжали проводить вплоть до 1968 г. в странах-членах Варшавского пакта секретную операцию под кодовым названием «Байкал». Её целью было выявление сотрудниками этих организаций, работавшими под прикрытием как граждане западных государств, лиц, пригодных для вербовки, а также проверка надежности сотрудников разведывательных организаций государств-союзников СССР по ОВД[255].
244
Писмо от Τ. Живков до Н. Хрушчов с молба за облекчаване разходите на България за отбрана, 23.5.1963 г. Л. 11-15// България във Варшавския Договор. Данный вопрос обсуждался Т. Живковым с П. Демичевым 23 мая 1963 г. в конфиденциальной обстановке во время пребывания в Болгарии с 11 по 26 мая партийной делегации КПСС. Об этом сообщал лично Демичев в ЦК КПСС в специальной записке по возвращении из НРБ. – Документ № 94. Из записки секретаря ЦК КПСС Π. Н. Демичева в ЦК КПСС. 1 июня 1963 г.// КПСС и формирование советской политики на Балканах. С. 363.
245
Писмо от Н. Хрушчов до Т. Живков относно удовлетворяване молбата за нама-ляване разходите за отбраната на България. 15.7.1963 г. Л. 20//България във Варшавския Договор. В конце 1963 г. руководство БКП начало обсуждать тему тесной экономической интеграции НРБ и СССР. Более того, при характеристике планов и проектов болгаросоветского сотрудничества нередко использовалось даже выражение «16-я республика СССР». Подробнее на эту тему см.: 1963 – отричането от България. Стенограма от Пленума на ЦК на БКП от 4. XII. 1963 г. за присъединяването на България към Съвет-ския съюз. С., 1994; Стоянов. Л., Лефтеров. Ж. Политиката на БКП за превръщане на България в съветска република. (От идейни постулати към практически действия). Част I. // Годишник на департамент История. Τ. I (2006). С., 2007. С. 168-228; Стоянов. Л., Лефтеров. Ж. Политиката на БКП за превръщане на България в съветска република. (От идейни постулати към практически действия). Част П//Годишник на департамент История. Τ. II (2007). [CD-ROM] София, 2010.
246
Capabilities of the Soviet Theater Forces. NIE 11-14-1962. P. 43. – https://www.cia. gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs/cias-analysis-of-the-soviet-union-1947-1991 /nie_ 11 _ 11 62 .pdf
247
Ibid.
248
Этот факт отметил аналитик Аналитического отдела «Радио “Свободная Европа”/ Радио “Свобода”» С. Станкович в специальном материале «Yugoslavs Friendly Towards Bulgars, Hit Sino, Albanians». 15.6.1963. Radio Free Europe. Non-Target Communist Area Analysis Department. BOX-FOEDER-REPORT: 2-1-72 – http://www.osaarchivum.org/files/ holdings/300/8/3/pdf/6-3-68.pdf
249
О роли американского фактора в формировании внешней политики Греции в этот период в: Ριζάς Σ. Η Ελλάδα, οι Ηνωμένες Πολιτείες και η Ευρώπη 1961–1964. Πολιτικές και οικονομικές όψεις του προβλήματος ασφάλειας στο μεταίχμιο ψυχρού πολέμου και ύφεσης. Αθήνα, 2001.
250
В американской традиции она известна также как Елена Евгения Мур Андерсон. Подробнее о ней: Binder D. Eugenie Anderson, 87, First Woman to Be U.S. Ambassador// New York Times, 3.4.1997; Nash P Ambassador Eugenie Anderson//Mi
251
16. Memorandum of Conversation. Sofia, November 28, 1962. SUBJECT: Conversation with Prime Minister Todor Zhivkov // Foreign Relations of the United States, 1961-1963. Eastern Europe; Cyprus/ P. 29.
252
Soviet Military Strategy and the Chinese Problem. Reference Title CAESAR XVII. 26.4.1963. P. 4. – http://www.foia.cia.gov/CPE/CAESAR/caesar-32.pdf
253
На протяжении своего существования под различными названиями с 1948 г. по 1989 г. это ведомство пережило многократные изменения (1951, 1952, 1953, 1956, 1963, 1967, 1971, 1972, 1973, 1978), проводившиеся властями с целью достижения максимально возможной эффективности действий в интересах коммунистического режима. Подробнее об этом, а также о значении материалов Секуритате для исторических исследований в: Ivănescu S. Documentele securitâţii şi cercetarea istoricâ// Xenopoliana, 2001. Vol. X.
254
Larry Watts: Cum au pus KGB-ul şi GRU-ul stăpanire pe ţara. Factorul co-etnic. Reocuparea României. 2.1.2009 – http://civicmedia.ro/acm/index.php?option=com_content&task=view&id=767&Itemid=1. Автор материала – Лэри Уотс являлся долгое время сотрудником корпорации RAND, а затем советником румынского правительства по оборонным проблемам и реформе органов безопасности. Он был допущен к архивным материалам DSS, на основании которых сделал данную публикацию, а также несколько других по этой же теме.
255
Andrew С., Mitrokhin V The Mitrokhin Arcive. The KGB in Europe and the West. London, 1999. P. 341.