Синева

От технарей слышал, они эту систему «шапкой-невидимкой» называют. Возможности её пока только командир знает, да приданный спец – лейтенант Нестругин. Его в БЧ-7 у радиотехников разместили. Вместе со своим хозяйством.

Пряничный протянул, было, руку к ладье, намереваясь сделать ход, но, не коснувшись фигуры, засомневался. Почесал затылок и с тоской уставился вправо, на прозрачное зеркало дверцы настенной книжной полки. Сквозь тонкое небьющееся стекло были видны корешки книг и металлический макет стратегического подводного ракетоносца.

На отражающей поверхности дверцы отчётливо просматривалось расстроенное узкое лицо лейтенанта, его скользящие по названиям книг глаза, в надежде найти там какую-то подсказку. Он ещё раз с тоской пробежал по выстроенным в ряд томикам. Нигде ничего не торкнуло.

В который раз напрягся и отогнал крамольную мысль воспользоваться одному ему известным, запрещённым для таких случаев, приёмом, и легко выиграть партию. Но это будет неправильно и нечестно, поэтому даже думать о такой возможности – грех и искушение. Нельзя, значит, нельзя. Вопрос закрыт.

Старший лейтенант остановил взгляд на лице старпома.

Тот выглядел абсолютно спокойным, даже слегка расслабленным, будто бы не просчитывал ходы в непростой логической задаче, а вспоминал приятные минуты прошлогоднего летнего отпуска.

Пряничный невольно почувствовал лёгкую зависть. К двум большим звёздочкам на погонах старпома, к его умению владеть собой, анализировать задачи и находить неожиданные, абсолютно правильные решения проблем и оценки ситуаций. Как в шахматах, так и в жизни.

Вострецов выглядел хорошо. Широкоскулое волевое лицо с задубленной морскими ветрами кожей, прямой нос, внимательные чёрные глаза, крепкая спортивная фигура, которую не могла скрыть светлая форменная рубашка, натянутая чуть ли не до треска в мощных плечах. Ядрёный, умный мужик. Профи в своём деле. И…почти уже пенсионер, хотя всего-то сорок четыре…

Пряничный выдохнул. А ему до пенсии и больших звёздочек ещё пахать и пахать. Да и смотрелся он жидковато по сравнению со старпомом. В живости мысли, в логике тоже явно отстаёт, хотя и закончил училище совсем недавно. Мозги ещё свежие, тренированные, не обременённые особо ни бытовыми проблемами, ни тяжёлыми ударами судьбы.

Через три хода Вострецов, подняв глаза на Пряничного, спокойно объявил:

- Тебе шах. И… мат.

- Да-а. Загнал ты меня в угол, Егорыч. И пристрелил. Сдаюсь.

- А ты клювом не щёлкай. Думай быстрее и не отвлекайся от доски на посторонние вещи. Смотрю, глаза у тебя то по книжкам бегают, то картинки на стенах изучают. А надо внутрь себя смотреть и от главной цели не отвлекаться. Иначе обязательно просрёшь что-нибудь.

Пряничный смахнул фигуры с доски:

- Ещё одну?

- Давай, время пока есть.

Расставляя пешки по клеточкам, лейтенант спросил:

- Егорыч, а ты не в курсе, чего это моего земелю, Сашку Истомина с «Екатеринбурга», с борта сняли перед самым выходом в море? В чём он провинился?

Вострецов поморщился:

- Рисковать не захотели. Там семейные проблемы. Друг твой чуть с катушек не съехал.

- Что случилось?

- Земляк же твой, говоришь? Друг? Неужели сам не рассказал?

- Да мы последние месяцы и не виделись почти. Так… только «здравствуй», «до свиданья» и всё. У меня работа, занятия. У него – работа, семья.

- Во-во… семья… Ну, раз ты его друг, слушай. Может, поддержишь его тактично, когда вернёмся.

Пряничный напрягся:

- Егорыч, рассказывай!

Невозмутимый обычно старпом тяжело вздохнул, сплёл вместе пальцы, затем сжал до белизны огромные кулаки:

- Видишь ли, какая штука. Нормальному мужику много не надо. Дома – покой, уют, хорошая жена, дети. Отдохнул в семье спокойно, порешал что-то неотложное по дому и снова на службу, в рейд, в командировку. Что военному, что гражданскому нужен крепкий спокойный тыл.

Место, где его ждут, любят, уважают. Там отдышался, залечил раны и снова в бой. Так мир устроен. Нормальная жена это понимает. Создаёт добрую атмосферу в доме, уважает и слушается мужа, смотрит за детьми и сама живёт интересно, благо, всегда может найти для себя свободное время на какое-нибудь приятное душе занятие, хобби, подружек. Тогда и семья крепкая, и все живут долго и счастливо.

Пряничный удивлённо сморщился:

- С этим у Сашки, вроде, всё было нормально. Правда, взял он бабу уже с ребёнком. Не своим. Разведёнка из Москвы. Умная, с двумя высшими.

Вострецов хмыкнул:

- Что умная и грамотная – факт! А вот порядочная она или хитрожопая актриса, то большая разница. Короче, прибыл Истомин домой после первого своего плавания. На причале никто не встретил. В квартире пустота. На столе записка «Извини, я в этой дыре жить не могу. Не ищи меня».

Кинулся туда, сюда, а её и след простыл. Позже выяснилось, что пока Истомина не было, благоверная продала всю мебель и ценные вещи, сняла все деньги со счёта мужа, подала на алименты за чужого мужу ребёнка, на развод и на раздел квартиры, купленной на деньги родителей твоего друга. Что сказать? Парень в шоке.

Бегал к командующему отпуск просить, ехать искать свою стерву. В отпуске отказали, сам знаешь, время сейчас горячее, каждый человек на счету – внезапные учения, проверки, авралы. Да и не склеится уже у них ничего, даже если и найдёт. Птицу видно по полёту.

- И-эх… Сашка, Сашка… - грустно выдохнул Дмитрий, - вляпался…

- Ну и сам посуди, - продолжил Вострецов, - как его в таком стрессовом состоянии в поход отправлять? Он же не в себе, весь издёрганный. Или напортачит чего, или сорвётся. Либо ещё чего хуже устроит. Выполнение боевого задания под угрозу поставит. Так что правильно командующий решил. Пусть на берегу пока послужит, успокоится, в своих семейных делах разберётся.

Помолчали оба. Пряничный закончил расставлять шахматы и осторожно спросил:

- А у тебя, Егорыч, как? Крепкий тыл? Поделись с молодым необстрелянным. Я вот, тож, давно думаю жениться, детьми обзавестись. Пора! Но как посмотрю на современных баб, пообщаюсь с ними немного, так и робею. Чёрте что! Какие там «скромные и порядочные девушки»! Стервы какие-то, озабоченные только деньгами, карьерой и удовольствиями. Многие вообще детей иметь не хотят. Зачем им? Жертвовать собой, своими сибаритскими устремлениями, комфортом ради кого-то? Они – не «дуры-альтруистки», они для себя жить хотят. Да. И их лозунг – «Бери от жизни всё!» Они и пьют, и курят, и гуляют. Кайф ловят… Как среди них найти порядочную девушку? Боевую подругу на всю жизнь?

Дверь каюты после короткого торопливого стука распахнулась. В помещение просунулась голова дежурного связиста:

- Товарищ капитан второго ранга, разрешите обратиться.

- Войдите полностью и обратитесь, – строго взглянул на связиста старпом.

Связист втёк через узкую дверь в помещение, вытянул руки по швам. В одной был зажат листок бумаги.

- Срочная шифровка от «первого». Вам отдать или в рубку, вахтенному офицеру?

- Иди до командира – он у себя в каюте. Всё срочное – только к нему. Если спит – разбуди! Бегом!

- Есть! - связист быстро выскользнул в дверь.

Вострецов с Пряничным переглянулись. Гадать, что за вводную прислали в шифровке не хотелось. Очень скоро всё будет ясно. Из подводной лодки, идущей крейсерской скоростью в глубине, всё равно никуда не денешься. Это не с брони танка спрыгнуть, да закатиться в яму поглубже при обстреле.

Тут – всем вместе жить или умереть.

Старпом побарабанил костяшками пальцев по столу, мельком глянул на отодвинутые шахматы и вернулся к теме прерванного разговора:

- Мне с женой повезло, Дима. Настоящая офицерская супруга. Правда и выбирал я её не за стати, не за льстивый язычок, а за душевные качества. За честность и порядочность. Не обманулся.

Пряничный сокрушённо покачал головой:

- Эх, Егорыч, Егорыч… Пацанов надо ещё со школы учить себе жену выбирать. А в институте, колледже, школе или училище – выделить для этого специальный курс и преподавателей.