Страница 36 из 128
Мы сидели молча и вовсю перегревали наши мыслительные аппараты.
В комнате и коридоре было тихо.
В субботу людей в ВИОГЕМ-е бывает мало. Ходят они, в основном, на первом и нулевом этажах, где расположены аптека, промтоварные и продуктовые магазины, два кафе, оптовые базы и мелкие торговые точки. Поэтому, когда у входа в кабинет раздался громкий требовательный стук в дверь, я непроизвольно вздрогнул и покосился на хозяина офиса.
Тот поднялся и, пройдя через маленький предбанник, комнатку, где в рабочие дни сидела Инна Владимировна, осторожно спросил через дверь
- Кто?
Отозвался веселый молодой голос
- Дед Пихто! Сам же просил приехать!
Маршавин щёлкнул замком и, обернувшись ко мне, сказал
- Это доктор.
В комнату влетело нечто быстрое, порывистое, размазанное в пространстве, как ветер, мечущийся в лабиринтах горных ущелий. Это нечто в конце концов остановилось и материализовалось, превратившись в невысокого взъерошенного мужчину, с худощавой фигурой и острым взглядом беспокойных серых глаз. Гость сунул мне сухонькую пятерню, пробурчал
- Евгений, - и, не слушая моего ответного представления, принялся обшаривать глазами кабинет Маршавина.
- А где раненый?
Игорь Леонидович поморщился
- Вечно ты торопишься, как вьюноша на первые танцульки. Присядь и глаза протри.
Евгений удивлённо посмотрел на профессора, плюхнулся в кресло, поставил у ног дипломат и принял осуждающе-выжидательную позу, всем свои видом как бы говоря
- Стыдно должно быть занятого человека в выходной день разыгрывать! Давай, выкладывай, ради чего вызывал.
Меня он, видимо, в качестве пострадавшего не идентифицировал. Что ж, где-то это даже бодрит. Значит, не так уж плохо выгляжу.
Маршавин выждал небольшую паузу и, видя, что у прибывшей скорой помощи просветления не ожидается, кивнул в мою сторону
- Вот раненый!
Мужчина растёрянно дёрнулся и уставился на меня, хлопая глазами
- Примчался, торопился, думал, тут что-то серьёзное… А вы, молодой человек, выглядите, хм… вполне здоровым. Что приключилось?
Я посмотрел на профессора, он сделал жест рукой, долженствующий означать что-то типа «не тяни резину, тут все свои».
Тогда я без долгих вступлений снял рубашку, затем брюки. Размотал сначала на руке, потом на бедре окровавленные бинты и подошёл поближе к доктору.
Тот уставился на обработанные йодом раны
- Кто это вас так? Колотые ножевые ранения… Глубокие…
- Это не ножевые ранения, - подал голос Игорь Леонидович, - неужели не видишь?
Евгений поднялся с кресла, внимательно осмотрел слегка ещё кровоточащие раны и сразу подтянулся, собрался, стал деловитым и серьёзным.
- Если это не ножом, то чем вас ударили?
- Вот этим, - Маршавин положил на журнальный столик рядом со мной звякнувшую катану, а сам отошёл и уселся за свой рабочий стол, чтобы не мешать.
Врач внимательно осмотрел японский меч, потом бросил на меня удивлённый и, одновременно, сочувственный взгляд и начал выкладывать из дипломата на столик какие-то пакеты, пузырьки, шприц, стетоскоп. Засуетился. Пощупал мне лоб, заставил высунуть язык, вставил под мышку термометр. Померял давление, послушал сердце. Удовлетворённо хмыкнул. Потом, показав глазами на катану, заметил
- Серьёзная штука! Когда вас ранили?
- Вчера вечером.
- Много крови потеряли? Голова не кружится?
- Да нет, я почти сразу антисептиками всё обработал, перевязку сделал. Какая-то слабость есть, немного хромаю, и руку саднит, но, по большому счёту всё, вроде, в порядке.
- Ага, в порядке, - передразнил меня Евгений, - а если вам этой железякой инфекцию занесли? Давайте-ка, я вам укольчик сделаю. На всякий случай.
Я поморщился – не люблю уколы. Но доктор прав! Мало ли чем меня мог наградить этот меч. Уж конечно, он не стерильный.
Евгений оказался мастером своего дела. Укола я почти не почувствовал. После обработки ран ватками, жидкостями, мазями и последующей перевязки, доктор позволил мне одеться и сесть. Затем, уселся сам, заполнил какую-то бумажку и неторопливо высказался
- В принципе, молодой человек, вы легко отделались. Ранения в мягкие ткани, кости и сухожилия не задеты, мышцы чуть-чуть, по касательной. Думаю, обойдётся без осложнений, если вы, конечно, будете выполнять мои предписания и беречь пострадавшие конечности.
Новый знакомый придвинул мне листок, заполненный корявым и трудночитаемым почерком, каким обычно пишут медики, затем помолчал с минуту и осторожно спросил
- Может, кто объяснит, что произошло? Почему человека пытались убить этой саблей? – Евгений небрежно кивнул на катану, - или он на дуэли дрался, - насмешливый взгляд в мою сторону, - из-за дамы, поруганной чести? А, понял, это просто неудавшаяся попытка харакири? Изучаем японские ритуалы в натуре? И почему молодой человек, - Евгений взглянул на Маршавина, - не захотел обратиться в больницу? Что тут за тайны мадридского двора?
Профессор негромко фыркнул
- А то ты до сих пор не привык, что я всё время с тайнами связан? Работа у меня такая. Со всякими чудесами, магией, колдовством и злодеями, - Игорь Леонидович ухмыльнулся, - вот и сейчас разбираемся в одной тёмной истории. И ты можешь нам помочь.
Я вопросительно глянул на Маршавина, - стоит ли втягивать в эту далеко небезопасную авантюру ещё одного человека? Он своё дело сделал, помог и сейчас может спокойно уйти, не забивать себе голову чужими и совсем ему ненужными проблемами…
Профессор энергично шлёпнул ладонями по столу, поднялся с кресла и сообщил
- Вот что, друзья мои, во-первых, я сейчас быстренько сделаю вам свой фирменный чаёк. Возражения не принимаются! Выпьем, потом посидим и поговорим о том деле, в котором мы с Сергеем сейчас пытаемся разобраться.
- Ты ж любишь всякие загадки, ребусы, кроссворды? – обращаясь к Евгению, добавил хозяин кабинета, подходя к столику с чайными принадлежностями.
- Люблю! – охотно подтвердил военврач, - особенно загадочные случаи с твоими клиентами.
- Я думаю, мой дорогой доктор Ватсон, ты правильно поступил, что приехал, - напустив на себя таинственный вид, шутливо сказал Маршавин, - к тому же, ты убедился, что человек действительно нуждался в твоей помощи.
Успокаивающе посмотрев на меня, профессор продолжил
- Женя – мой лучший друг. Он мне часто и бескорыстно помогает в делах, примерно так же, как доктор Ватсон помогал Шерлоку Холмсу. Разве что поканичего не пишет. Но, возможно, когда-нибудь сподобится.
Доктор саркастически прищурился, но ничего не сказал.
- Кстати, - выждав небольшую паузу, которая сопровождалась бульканьем разливаемого по чашкам горячего напитка, - снова заговорил Маршавин, обращаясь ко мне, - как ты думаешь, сколько лет Евгению?
Совсем лёгкий вопрос! Я посмотрел на развалившегося в соседнем кресле эскулапа – густые, чуть вьющиеся каштановые волосы без единого седого волоска, худощавое, но крепко сбитое тело, сильные жилистые руки с большими ладонями, но удивительно тонкими и длинными, как у музыканта, пальцами. Ногти коротко пострижены. Узкое волевое лицо с близко посаженными голубыми глазами, чуть пухлые губы, прямой нос. По походке и движениям, похоже, бывший спортсмен. На глаз, лет 45 - 50.
Я уже было открыл рот, собираясь высказать свои предположения, как вспомнил о возрасте Маршавина. Неужели и этот… тоже такой… хорошо сохранившийся… старичок?
Профессор, раскладывая в вазочки печенье и сахар, покосился на меня, подмигнул
- Ладно, дед Пихто, скажи ему, сколько тебе лет. Не стесняйся! Сколько мне, он уже знает.
Доктор придвинулся к столу, осторожно взял двумя пальцами белую фарфоровую чашку с горячим чаем. Несильно подул, сбивая в сторону струйку поднимающегося к потолку белого пара. Подождал чуть, затем отпил глоток и причмокнул губами
- Ах и вкусно же твоё колдовское зелье, господин волшебник!
Он прикрыл глаза и несколько секунд сидел, расслабившись, впитывая всеми клетками тела энергию маршавинского коктейля из лесных трав и наслаждаясь приятными ощущениями. Затем посмотрел на меня, и отчётливо выговаривая слова, произнёс