Рублевый передоз

– Не думаю.

– Хм… Воля ваша. Мне лишь показалось… Ну, да бог с ними, с этими информаторами. «Слил» – да и ладно. У нас появился реальный выход на группировку Богдана. – Майор азартно потер руки. – Два дилера, трудившихся на него долгие годы! Знают всю систему как свои пять пальцев…

– Меня не интересует Богдан. – В голосе полковника мелькнуло раздражение. – Пока не интересует. Не он подкидывает нам едва ли не каждые два дня гору свеженьких трупов, а человек по кличке Блеклый.

– А разве тот, кто торгует наркотиками, не торгует смертью? – ухмыльнулся майор. – Наркоманы умирают от передоза ежедневно.

– Но не от спайсов.

– Да ладно, Лев Иванович! – забыв о субординации, кинулся в наступление Поликарпов. – Будто вы сами не знаете, как это бывает. Спайс – это только начало. Дальше – больше… Впрочем, если вы пытаетесь закрыть глаза на очевидное…

– Я не пытаюсь, Дима. И не закрываю глаза. Но для борьбы с незаконным оборотом наркотиков существует отдельное ведомство. А у нас с тобой – другие задачи. – Гуров жестко печатал каждое слово. – И Орлов их четко обозначил на последней летучке, как ты помнишь. Или, может быть, ты хочешь лично доложить генералу, что мы меняем вектор расследования?

– Но мы не меняем, Лев Иванович…

– Разговор закрыт, Дима!

Дверь кабинета открылась, и крепко сбитый молоденький сержант ввел в помещение Хаджарата Хамгурдиа. На пороге дилер споткнулся, испуганно огляделся по сторонам и даже машинально сделал шаг назад, но сержант удержал его на месте.

– Присаживайтесь, – указал Лев абхазцу на стул, который несколькими минутами ранее занимал его соотечественник.

Хаджарат сел. Его круглое лицо с тонкими усиками над верхней губой выглядело заметно осунувшимся и изможденным. Левое веко подергивалось в легком нервном тике. Дилер даже не пытался скрыть своего страха.

– Вы должны меня отпустить, – не слишком уверенно заявил он и тут же добавил: – Прошу вас.

– Неужели? – вскинулся Поликарпов. – С какой стати?

– Я готов сотрудничать. – Хаджарат быстро вытер вспотевшие ладони о брюки. – Могу предоставить любую информацию, какую вам нужно. Любую… Клянусь! Только отпустите! У меня семья… Жена молодая, дочка растет… Я не могу в тюрьму. Я расскажу вам что пожелаете.

– Расскажите нам о человеке, который вас перевербовывал, – подался вперед Гуров. – О том, кто заставил вас отказаться от сбыта спайсов и переключится на торговлю «метом»…

– Вы имеете в виду Даниила? – живо откликнулся Хаджарат.

– А вас перевербовывал кто-то еще?

– Ну… В принципе предложение исходило от него… Просто накануне на нас с Нури наехали другие русские парни. Они не представились, но сказали, что отстрел на точках Богдана – это их рук дело. Мы с Нури поверили им на слово. Клянусь! У них были такие лица, что не поверить им было невозможно. И мы с Нури поверили. Тогда они сказали, что, если мы не хотим той же участи, нам придется сменить работодателей. То есть товар к нам будет поступать не от Богдана, а от другого человека. И другой товар… Мы согласились, и те парни сказали, что завтра с нами свяжутся. И тогда появился Даниил. Мы с Нури уже были готовы к разговору. Без подстав и всякого такого разного…

– Даниил говорил с вами обоими одновременно? – перебил задержанного Гуров. – И с вами, и с Нури?

– Да. С обоими. Одновременно… Да…

На лице полковника отразилось разочарование.

– То есть вам известно то же, что и остальным, – не столько спросил, сколько констатировал он очевидное. – Только его имя. Даниил.

Но ответ Хаджарата очень удивил Гурова.

– Не только… Нет… Вам нужен Даниил? Да? Вы его ищете? Я знаю этого человека. Я слышал о нем раньше и знаю, как можно на него выйти.

Рука полковника непроизвольно потянулась к чистому листу бумаги.

– Вот как?

– Да. Я могу вам помочь… Вы отпустите меня? Ведь отпустите? Правда? Если я поделюсь с вами тем, что знаю сам?..

– Давайте сначала посмотрим, насколько важна ваша информация, – ушел от прямого ответа Гуров. – И если она действительно поможет нам выйти на крупного поставщика метамфетамина, то можно будет обсуждать какие-то условия.

– О! Она поможет! – Хаджарат закивал головой как китайский болванчик. – Очень поможет. Клянусь!

– Я слушаю, – сдержанно произнес сыщик.

– Дело было недели три назад, – спешно затараторил абхазец, – или около того. Группировка метамфетаминщиков только начала теснить бизнес Богдана. Появились первые трупы… И мы как раз объезжали точки в районе Кутузовской, проверяли, все ли в порядке… все ли наши «бегунки» на местах… А когда подъехали к точке в Раменском переулке, Руслан, бригадир одной из групп прикрытия, сказал, что на этой точке точно валить никого не будут, так что можно и не проверять… Я тогда очень удивился и спросил его: «Почему?» А он сказал, что старший брат местного «бегунка» работает на Блеклого. Большая шишка. И зовут его Даниил. А «бегунка» того я сам хорошо знаю. Его все знают. Он заметный…

– Что значит «заметный»?

– Как бы это сказать… Он – умственно отсталый. У него большая тыквообразная голова, проблемы с речью, и он подволакивает правую ногу при ходьбе. Я слышал, что он таким и родился… Но «травку» толкать может. Стоять на точке – ведь много ума не надо. Да… Но Даниил не станет валить брата. Это точно. Какой-никакой, а брат все-таки. Родная кровь. Да?

– Как его имя? Фамилия? – Полковник старательно зафиксировал показания абхазца, но последний вопрос поставил Хаджарата в тупик.

– Откуда мне знать? – ответил он, и в его глазах снова плеснулся страх. – У «бегунков» никто никогда паспортов не спрашивает. Клянусь! На то они и «бегунки»… Знаю только, что все зовут этого умственно отсталого Малюта Скуратов. Даже и не знаю, почему… Малюта – и Малюта. Скуратов – и Скуратов. Да его в Раменском переулке каждая блохастая собака знает. Он там уже много лет толкает. Любого спросите… Хотя чего спрашивать? Если товар у него на руках, он и сам там будет. А узнать его несложно. Да…

– Дима, – повернулся к напарнику Гуров. – Созвонись с капитаном Алябьевым, и возьмите этот вопрос на контроль. Хоть посменно в переулке дежурьте, но Скуратова этого отыщите.

– Понял, Лев Иванович, – кивнул майор. – Сделаем.

– А кучеряво нынче живут рядовые наркодилеры! – восхищенно присвистнул Кол, паркуя автомобиль напротив добротного двухэтажного особняка с красной куполообразной крышей таким образом, чтобы «Ниссан» нельзя было заметить с расположенных по периметру видеокамер. – Скажи, Шершень?

– Да, недурно.

– Труба тоже построит себе такой домишко, как только мы поднимемся, – сообщил Труба, выуживая из целлофанового пакета огромных размеров шаурму со свининой.

Промасленная салфетка упала ему на колени, но он тут же сбросил ее на пол. Впился зубами в край тонкого лаваша, добавил еще что-то, но слов уже разобрать было невозможно. Сидящий рядом с Трубой маленький толстенький человечек с короткими кучерявыми волосами прижал к груди перепачканный грязью пиджак и с опаской покосился на здоровяка.

– Теперь вы меня отпустите? – тихим прокуренным голосом поинтересовался он.

Шершень ответил не сразу. Достав из бардачка бинокль, он навел его на особняк и, не поворачивая головы, спросил:

– Охрана есть?

– Два человека на воротах должны быть. И один в доме, – ответил толстяк. – Папа-Джанго нехило трясется за свою шкуру. Причем он «очкует» и в отношении Гремлина, и в отношении конкурентов. Ну а уж про ментов и вовсе говорить нечего. Уверен, Папа-Джанго обделается сразу, едва увидит человека в форме. Даже издалека.

В отношении охраны у ворот «бегунок» не соврал. Шершень сразу заметил в бинокль две фигуры. Мужчины, облаченные во все черное, мирно покуривали с внешней стороны приоткрытой металлической створки. На поясе одного из них виднелась кобура с торчащей из нее компактной рукояткой. Момент для атаки был самым подходящим.

– Вали! – опустил он бинокль на приборную панель. – Но учти, если вздумаешь позвонить своему дилеру и предупредить о нашем визите, больше суток не проживешь. Поверь мне на слово. Не мы, так наши братья по оружию отыщут тебя.