Страница 2 из 20
– Труба, пригнись! – гаркнул Шершень, сместил дуло «глока» влево и быстро спустил курок.
Человек в бандане качнулся одновременно с приглушенным хлопком. На черной «косухе» в области сердца распустилась багровая роза. Пистолет брякнулся на асфальт, и мужчина схватился за грудь, прикрывая широкой ладонью рану. Волосатые пальцы, торчащие из обрезанных перчаток, окрасились кровью. Второй рукой он попытался ухватиться за раскрытую дверцу «Опеля», но сумел поймать только пустоту. Тело рухнуло лицом вниз и осталось лежать без движений.
Шершень шагнул вперед, удерживая «глок» перед собой. Кавказец, воспользовавшись предоставленной ему форой, укрылся за корпусом автомобиля. Сдаваться без боя он явно не собирался.
– Труба, жив? – не оборачиваясь, бросил Шершень, делая еще один осторожный шаг.
– Жив. Даже не зацепило. Все пучком.
– Заходи справа. Прикрой меня.
«Бегунок», поначалу растерявшись, метнулся к своему мотоциклу, однако вскочить на «стального коня» так и не успел. Кол моментально взял парнишку на мушку. Тусклый лунный свет выхватил из полумрака надпись «Найк» на бейсболке.
– А ну, на землю, сучонок! – приказал он. – Без глупостей! Любое неверное движение, и я вышибу тебе мозги!
– Вы че, легавые? Я ничего не делал… Я ни при чем…
– На землю! Ложись, я сказал! Начать считать до трех?
– Не… Не надо… Я все понял…
Осознав, что все происходящее никак не похоже на шутку, «бегунок» послушно растянулся на мокрой траве и для верности даже сложил руки на затылке. Его пальцы нервно подрагивали. Поднимать глаза на подошедшего к нему вооруженного мужчину он побоялся. Кол поставил ногу в высоком шнурованном ботинке на спину парнишке и оглянулся.
Шершень и Труба с двух сторон приближались к «Опелю». Бородатый кавказец поджидал их в засаде. Шершню казалось, что он даже слышит его тяжелое напряженное дыхание. С момента начала перестрелки прошло не более полутора минут, но им следовало поторопиться. Выстрелы наверняка кто-то слышал и, естественно, поспешил вызвать ментов…
Он жестом подал знак подельнику. Труба кивнул, прицелился в заднее колесо «Опеля» и выстрелил. Кавказец не мог не среагировать на этот отвлекающий маневр. Шершень рванул вперед, приземлился на левое колено, немного проехался по мокрому асфальту и в следующую секунду увидел направленное ему в лицо дуло пистолета. Кавказец оказался гораздо искушеннее в перестрелках, чем можно было предположить. Вспышка выстрела ослепила Шершня, но за считаное мгновение до этого он растянулся на асфальте, уходя с линии огня, и послал пулю в ответ. Рассчитывал сразить кавказца в голову, но промахнулся и угодил в плечо. С его губ сорвалось хлесткое матерное словцо. Он понял, что выстрелить вторично уже не успеет. И тут дважды хлопнул пистолет Трубы. Тело кавказца мгновенно обмякло.
– Все пучком, брат! – Труба растянул губы в улыбке и опустил пистолет. – Труба всегда в теме. И всегда готов прикрыть товарища в нужный момент.
– Я рад, – проговорил Шершень, поднимаясь на ноги. – Спасибо.
Он быстро осмотрел салон «Опеля». Водитель неподвижно висел на рулевом колесе, истекая кровью. Других пассажиров в автомобиле не было.
– Кол, тащи «бегунка» в машину! На заднее сиденье. Я сяду с ним. Труба, ты вперед! Живо! Живо! Обрываемся!
Схватив парнишку за воротник кожаной куртки, Кол рывком поднял его на ноги. Дуло пистолета ткнулось между выпирающих лопаток.
– Слыхал? Топай к машине!
«Бегунок» вновь беспрекословно подчинился. Нелепо перебирая длинными ногами и беспрерывно облизывая пересохшие на нервной почве губы, он добрел до «Ниссана», после чего Кол достаточно грубо и беспардонно затолкал парнишку на заднее сиденье. Того трясло от страха. По лицу струился пот, отчего волосы на лбу слиплись, и прическа стала еще более нелепой. Шершень расположился рядом. Дуло его «глока» с навинченным глушителем ткнулось «бегунку» под ребра, и парень вздрогнул, как от разряда электрического тока. В отдалении послышался звук полицейской сирены. Кол запустил двигатель, развернулся на проезжей части, и «Ниссан» стремительно помчался прочь.
– Оружие есть? – Черные глаза Шершня буравили парню переносицу.
Тот отрицательно замотал головой.
– Даже холодного?
– Никакого нет… Кто вы такие? Менты? Если не менты, то… Может, мы как-то договоримся, мужики? Денег у меня, правда, с собой немного… Не наторговал еще. Но могу отдать вам всю «траву»… Только не надо меня убивать. Я ведь…
– Погоняло есть? – оборвал его лепет Шершень.
Он свинтил со ствола глушитель, сунул его в карман куртки, а «глок» убрал обратно за пояс. Труба, не зажигая света в салоне, копошился в бардачке. Кол цепко поглядывал в зеркало заднего вида.
– Нету. Меня Валера зовут…
– Так вот, слушай меня внимательно, Валера, – с нажимом в голосе произнес Шершень. – Убивать мы тебя не будем. Нам это ни к чему. Более того… Как ты торговал на своей точке, так и будешь торговать. Только нашим товаром, и при условии, что мы с твоим боссом добазаримся. На кого работаешь, Валера?
– На Зубра. Во всяком случае, товар мне он дает… И деньги я тоже ему сдаю. За вычетом своего процента, конечно… И парни эти… Ну, которых вы «замочили»… Они тоже от Зубра были.
– Понятно. Насколько нам известно, территория, на которой ты трудишься, – это территория Богдана. Зубр – человек Богдана? Или ты не в курсах?
– Почему же? В курсах. – Валера заметно успокоился. – И про Богдана, конечно, слышал. Но лично не встречался. Ни разу. Богдан – большой человек. Бизнесмен… Зубр под ним. Да… У Богдана таких, как Зубр, человек десять, а то и больше…
– Где сейчас Зубр? Знаешь?
Валера заколебался. Подставлять свою шею под серьезные разборки ему явно не хотелось. Но Шершень ждал ответа и отступать не собирался. Труба наконец выудил из бардачка небольшую упаковку чипсов «Лейс», вскрыл ее, отправил в рот целую пригоршню и громко захрустел. Пистолет покоился слева от него, рядом с коробкой передач.
– Ты – свинья, Труба, – презрительно поморщившись, констатировал Кол. – Ты это знаешь?
– Конечно, – с легкостью откликнулся тот своим глухим надтреснутым голосом. – Труба про себя все знает. И то, что он – свинья, в том числе.
– И завязывай все время говорить о себе в третьем лице. Это бесит.
– Расслабься, Кол, все пучком! – Очередная порция «Лейс» скрылась в широко распахнутом рту. – Хочешь чипсов? Труба поделится. Не жалко.
Ответа не последовало. С каждой секундой «Ниссан» все больше и больше наращивал скорость, удаляясь от места недавней перестрелки. Слух уже не улавливал звуков полицейской сирены.
– Я задал вопрос, Валера, – напомнил Шершень. – Чего морозишься-то?
– Вы хотите, чтобы я «слил» Зубра?
– Хочу.
– Но… – Парень осторожно поднял руку и промокнул вспотевший лоб тыльной стороной ладони. На уровне переносицы осталась грязная полоса. – Я не могу… Вы ведь должны понимать, что за такое мне ноги выдернут. И это еще в лучшем случае…
– Послушай, братишка, – почти дружески обнял его за плечи Шершень. – Я скажу тебе три вещи, а ты постарайся с ходу запомнить их, чтобы мне не пришлось повторять дважды. Лады? Во-первых, ты только прокатишься с нами до Зубра, покажешь, где его берлога, и спокойненько свалишь. Дальше мы уже как-нибудь без тебя разберемся. Во-вторых, после того как мы потолкуем с твоим дилером, у него появится столько головной боли, что ему реально будет не до тебя… И, наконец, в‑третьих. – Шершень выдержал небольшую театральную паузу. Пальцы сдавили плечо «бегунка». – Думаю, у тебя нет другого выбора, пацан. Мы его тебе не оставили. Сечешь? Так что заканчивай ломаться, как телка на первом свидании, и диктуй адрес Зубра.
– Вы… Вы его уб-бьете? – От волнения Валера начал заикаться.
– Нет. Ну, что ты? – широко улыбнулся Шершень. – За кого ты нас принимаешь? Мы же не звери какие-нибудь. Просто грамотно разъясним ему что почем и почему ему стоит разорвать свои былые отношения с Богданом. Диктуй, Валера, диктуй!