Кровавый долг (ЛП)

— Прекрасно. Унижение, это очень хорошо, хоть и является довольно утонченным методом. — Кивнул Родерик. — Продолжай.

— Что, прямо сейчас? — Ахнула я, когда Корбин развернулся, и взял меня за руку. Я думала, он «накажет» меня после того как все разойдутся. И какого рода унижение он имел ввиду?

— Да, сейчас. — Напряженным от бешенства голосом ответил он, и потащил меня в сторону возвышения. Сейчас там стоял трон, кресло с высокой спинкой, где обычно сидел Корбин, позволяя клиентам любоваться редким и мощным четырехсотлетним вампиром. Он уселся в него, и притянул меня к себе. А затем, прежде чем я успела возразить, уложил меня на своих коленях задницей кверху.

— Эй, перестать! — Я боролась изо всех сил, но безуспешно. Руки Корбина, как стальные прутья, удерживали меня внизу.

— Это за то, что ослушалась меня, — заявил он.

Он задрал вверх полупрозрачное красное платье и стянул с меня трусики. Перед тем как мой мозг успел осознать, что именно он собрался сделать, я почувствовала, как его большая жесткая ладонь встретилась с моей голой задницей.

Шлеп!

— Ой! — ахнула я, не удержавшись, удивленная болью, прозвучавшей в моем голосе. Корбин говорил, что телесное наказание на меня не подействует, так почему же он делает это сейчас?

У меня не было времени на раздумья, потому что он продолжил экзекуцию.

— Это за угрозы, когда я приказал тебе быть вежливой.

Шлеп!

Снова его ладонь соприкоснулась с моей задницей, доставляя унизительную боль.

— Ой! Прекрати! — Яростно забрыкалась я, но он лишь усилил хватку. Краем глаза я заметила, как ухмылялась сука Селеста, и слегка улыбаясь, согласно кивал головой Родерик. Боже, то что они видели меня такой, стали свидетелями моей боли и унижения, когда Корбин перекинул меня через колено и отшлепал как маленькую девочку, стало последней каплей.

А Корбин еще не закончил.

— Это за то что заговорила не к месту, когда должна была молчать, — прорычал он, снова шлепая меня.

Шлеп!

Моя задница горела, и в этом не было ни черта эротичного. Все совсем не походило, на одну из тех сцен, в пикантных эротических романах, когда строгий мастер охаживает кнутом свою непослушную сабу, в то время как она тайно наслаждается болью и подчинением. Я не желала подчиняться Корбину, не так.

И, конечно, не желала делать это перед Родериком и Селестой. И последнее, но не менее важное, порка действительно причиняла боль. Полная решимости не разрыдаться, я ощущала, как горячие слезы жгут глаза. Боже, если он будет продолжать в том же духе, я месяц не смогу сидеть!

— Это за твое упрямство, что преднамеренно подвергла нас обоих опасности.

Шлеп!

Корбин продолжал говорить и шлепать, и через некоторое время я уже не понимала о чем он говрил. Лежала на его коленях, сжимая руки в кулаки, пока он мучил мою задницу, и едва сдерживала слезы. Это было так унизительно, так унизительно… особенно, когда я услышала смех Селесты.

Хоть я и не желала признаваться в этом, но было очень больно. Меня не шлепали со времен детства, и я забыла какую жгучую боль может принести порка. Мой отчим преподнес мне этот урок много лет назад, и я не ожидала что будучи взрослой переживу подобные унижения и муки.

Но хуже боли, оказалось чувство предательства. Я пустила Корбина к себе в сознание… и возможно, слегка, в свое сердце. До сих пор он относился ко мне как к равной, с уважением, как к той с кем можно считаться. А сейчас, я оказалась всего лишь непослушным ребенком на его коленях, которого нужно наказать для ее же блага. Это больно, так чертовски больно.

Внезапно плотину прорвало, и слезы ярости и боли потекли потоком вниз по щекам. Я до крови прикусила губу, но не смотря на мои отчаянные усилия сдержаться, хрипло всхлипнула. Затем еще раз, и еще. Корбин сразу же перевернул меня, и притянул в свои объятия.

— Все хорошо, Эддисон, — шептал он, поглаживая меня рукой по спине. — Все в порядке. Все будет хорошо.

Я хотела оттолкнуть его, но слишком ослабла. Вместо этого, я сжимала кулачками рубашку на его груди, чувствуя, что он сломал меня. Вот она я, сильная, всеми уважаемая Аудитор вампиров, без страха смотрящая кровососам в глаза, способная убить так же легко, как выключить свет, благодаря Корбину, превратившаяся в рыдающую истеричку.

— Я ненавижу тебя, — прошептала я ему в грудь, зная, что он прекрасно меня слышит. — Боже, как же я тебя ненавижу.

— Отличная работа, — расхохоталась Селеста. — Именно то, что заслужила эта человеческая выскочка.

— Признаю, хорошее шоу, — ответил Родерик. — Но еще ничего не закончено, Корбин. Завтра, когда я приеду инспектировать твое заведение, мы вновь поднимем этот вопрос. Пойдем, Селеста.

Я не слышала, как они ушли, просто внезапно в клубе стало пусто, так или иначе, вампиры исчезли. Затем раздались мягкие шуршащие шаги, должно быть, отправились восвояси «закуски», которых вампиры привели с собой.

Наконец, входная дверь клуба хлопнула последний раз, и мы с Корбином остались одни.

Глава 13

Я рванула свои трусики и платье, одни вверх, другое вниз, прикрывая свое раненное достоинство так как могла. Затем попыталась слезть с колен Корбина, но кто бы мне позволил, я слишком ослабела, а он чрезмерно силен.

— Эддисон… — Тихим и успокаивающим голосом позвал он, удерживая меня за руки нежной, но стальной хваткой.

— Отпусти меня, ты сукин сын. — В моем голосе все еще слышались слезы, и я не могла посмотреть ему в глаза. — Отпусти меня, ты достаточно натворил для одной ночи.

— Я сделал это чтобы спасти твою жизнь. — В его голосе прозвучали гнев и сожаление.

Я сердито сверкнула на него глазами.

— Да быть того не может, конечно, унижая меня перед этими ублюдками.

— Разве перетерпеть небольшое унижение не лучше, чем позволить Родерику раздавить твой разум? — спросил он. — Он очень сильный, Эддисон, я больше не мог сдерживать его, мешать ему взломать твои щиты. И сделал то что мог, единственное, что удовлетворило бы его.

Где-то, в глубине сознания, я понимала, он прав, но мое израненное сердце и жгучая боль на заднице, кричали о другом.

— Ты должен был позволить мне пристрелить его, — ответила я, снова вытирая глаза, на этот раз прозрачным подолом платья. Не очень-то влаговпитывающим. — Я могла бы грохнуть ублюдка, и конец истории.

— Ты бы только разозлила его. — Мрачно сказал Корбин. — Ты успела бы сделать один выстрел, а затем он оторвал бы тебе голову, прежде чем я успел бы остановить его.

— Ты не знаешь этого, — сказала я. — Откуда ты мог знать?

— Потому, что раньше уже видел подобное, только грохнуть Родерика пытался равный ему по силе.

Я знала, вспомнила его рассказы, Корбин не врал. И если, Родерик оказался достаточно силен, чтобы оторвать голову могущественному вервольфу, то меня прихлопнул еще быстрее. Но я все еще не могла признать этого, слишком сильно злилась.

— Я не могу позволить ему снова провести Тейлор через этот кошмар, — прохрипела я. — Этот скользкий ублюдок. Я дала слово, что больше ее никто и пальцем не тронет.

— Не возражаю против твоего обещания, но сейчас она находится под моей защитой, — сухо ответил Корбин. — Неужели ты думаешь, я отдал бы ее?

— А разве нет? — спросила я, не отводя от него взгляда.

— Конечно, нет. — В его голосе прозвучало раздражение. — Ты не знаешь Родерика так как я. Он из тех мужчин, которые берут то, что само плывет в руки. И завтра, придумав отговорку, почему не могу предоставить ему в пользование Тейлор, тут же предложил бы другую женщину. И он забыл бы о твоей подружке между одним сердцебиением и следующим.

— У вампиров нет сердцебиения. Я думала ты не нанимаешь проституток, — огрызнулась я.

Корбин нахмурился.

— Нет. Но у меня на службе имеются несколько женщин-вампиров, которые, возможно, захотят выслужится перед Родериком.

— Он больной, садистский мудак, — прямо сказала я. — Любит играть по грубому. Кто в здравом уме захочет добровольно быть с ним?