Страница 17 из 54
— А волосы?
— Прямые, темные довольно… Да что я вам рассказываю? Давайте лучше нарисую, можно? Я рисую лучше, чем говорю! У вас это, кажется, фоторобот называется?!
И не дожидаясь реакции своих удивленных собеседников, Настя быстро схватила со стола Виктории лист бумаги и ручку.
Оглядев предполагаемое орудие труда, она повернулась к Виктории:
— А фломастера у вас нет? Ручка мажется очень…
— Без проблем! — С заметным раздражением, покопавшись в ящике стола, Виктория протянула ей фломастер.
Панкратову, с интересом наблюдавшему за ней, в отличие от демонстративно отвернувшейся хозяйки салона было любопытно: до чего забавная девчонка! И… милая какая-то… Этот ее взгляд, словно у новорожденного младенца, доверчивый такой… М-да! Что-то явно некстати потянуло его на сантименты!..
Настя тем временем, внимательно рассмотрев свой рисунок и уже готовясь передать его Панкратову, вдруг спохватилась:
— Ой, погодите! У нее еще машина такая чудная была, на танк похожая! Я как раз мусор выносила, когда это зеленое страшилище возле дверей остановилось… Вот, сейчас!.. Видите?.. Правда, на бэтээр похож? Но — шикарный! Я таких раньше никогда не видела…
Внимательно вглядевшись в Настину работу, майор присвистнул:
— Ничего себе… Вика, к вам раньше кто-нибудь на «хаммерах» приезжал?
На лице Виктории отчетливо отразилось удивление.
— Н-нет… Да ты-то знаешь, сколько их, «хаммеров», на всю Москву?!
— С частными номерами? — Панкратов в отличие от нее казался невозмутимым. — Думаю, не больше пяти… Еще кого-нибудь, Настя, вспомните?
— Нет, наверное… А сама она кто, знаете? Я, между прочим, похоже нарисовала!
— Да уж, братское чувырло…
— Что-что?..
— Извини, Настя… Это у меня профессиональное… Срываюсь иногда на феню. А дамочка и впрямь малоприятная… Вика?
Виктория Сергеевна нехотя взяла из рук Валентина рисунок.
— Неплохо…
— Что именно?
— Нарисовано, говорю, неплохо… Но я эту девицу не знаю. Во всяком случае, не помню… Надо бы Светлане показать. И Косте… У них память на лица профессиональная.
— Ладно, — Панкратов осторожно взял из рук хозяйки Настин рисунок и повернулся к девушке: — Спасибо вам… Вы очень помогли!
— Все, да? А то мне парикмахерский зал убирать пора.
— Все. — Панкратов с некоторым сожалением посмотрел на Настю и спохватился: — Стой!.. Бабу Дуню найди и сюда пришли, хорошо?
И, внимательно посмотрев на закрывшуюся за девушкой дверь, добавил словно самому себе: «Хорошая девочка», вызвав тем самым мимолетную гримасу на лице Виктории.
9
Еще с тех давних пор, когда судьба только-только свела их, Панкратов научился чувствовать Викино настроение. Годы миновали. В разные стороны по очень разным судьбоносным дорогам носила, да так и не разнесла их окончательно жизнь. И эта способность при нем, похоже, так и осталась.
Вот как сейчас. Хотя понять, отчего это Викуша злится и нервничает, Панкратов пока не мог. Просто чувствовал — и все. И решил бросить «пробный камень».
— Своей охране можешь сделать выговор…
— За что? За то, что девчонка такая наблюдательная?
— С Настей действительно надо держать ухо востро… Не за это, конечно. За то, что прохлопали хозяина кошелька… Ты сказала по телефону, что якобы почувствовала за собой слежку…
— Почему «якобы»?!
— Ладно-ладно. Без «якобы». Надеюсь, не будешь спорить, что хозяин кошелька к этой слежке наверняка имеет отношение? — Виктория молча кивнула. — Значит, именно твоя охрана работает плохо… Менять надо!
— На себя намекаешь? — усмехнулась она.
— Нет, Вика, — Панкратов покачал головой. — Я такие должности уже перерос… Разве что как организатор дела и смотря сколько будешь платить…
— Пока что я готова платить тебе за это расследование! — В ее голосе прозвучал металлический холодок, означавший, что ему, Валентину, пора сбавлять обороты и вообще помнить о своем месте…
— Ну хорошо… Говоришь, у Светланы память профессиональная? Сейчас проверим…
Он протянул руку к клавише селектора. Но Вика опередила его. И спустя несколько минут женский портрет, вышедший из-под Настиного фломастера, действительно был идентифицирован.
— Итак, — Панкратов возбужденно прошелся по Викиному кабинету. — Любовь Тимченко… Конечно, возможно, фамилия и вымышленная. Но я все равно не думаю, что такая фифочка шпионила за тобой сама… Ты когда в последний раз этот самый «хвост» почувствовала?
— Вчера… И дня три назад какие-то парни весь день шились напротив окон.
— Судя по всему, работают спецы. И высовываются намеренно: психологическое давление… Больше всего мне тут не нравится «хаммер»… Привет, баба Дуня!
Старушка и в самом деле в этот момент робко переступила порог кабинета, искоса взглянув на поднявшегося ей навстречу Валентина.
— Давно я тебя не видел, — Панкратов смотрел на нее с искренней симпатией. — Соскучился…
— Все шутишь, бесстыдник! — Она и не подумала улыбнуться в ответ старому знакомому. — Чай, не за этим ведь вызвал? Вот и спрашивай по делу!
— Точно, не за этим… Расскажешь мне по старой дружбе все, что знаешь про кошелек-то? Кого и когда видела, почему Настя там оказалась, а не ты, кого подозреваешь?
— В чем? В чем подозреваю-то? — Баба Дуня изумленно всплеснула руками.
— В потере, конечно. Видишь, человек за ним не приходит? Значит, либо специально подбросил, с дурными намерениями, либо его уже и на свете нет…
— Господь с тобой, Валя, о чем ты говоришь?
— А я, баб Дунь, всегда говорю об одном и том же, о работе… Так кто, по-твоему, мог кошелек потерять?
— А может, и никто…
Спиной Панкратов почувствовал, как внезапно напряглась Вика. Однако его собственная физиономия в этот момент ничего, кроме простоватого недоумения, не выражала.
— Вот те раз! Как же это, по-твоему, возможно?
— Ну, не знаю… — Баба Дуня отвела глаза. — Уж очень у вас тут все сложно, а я человек маленький…
— Да неужто? — Панкратов усмехнулся. — Ну-ну… Маленький, а вещи говоришь интересные! Не потеряли, — значит, специально подбросили, правильно? А тогда возникает вопросик: кому это нужно?
— Откуда я знаю? — В голосе бабы Дуни появились сердитые нотки. — Ничего такого я не говорила, потому как ничего не видела, это я просто рассуждаю так…
— Ох, баб Дунь, — вздохнул Панкратов. — Да разве я тебя рассуждать просил? Вовсе нет, я тебя отвечать на вопросы попросил, понятно?
— Чего уж тут непонятного? В-общем, ничего я не знаю, а видела только, как Настя его нашла! И все.
— Ну ладно, — Панкратов откинулся в кресле и прикрыл глаза. — А почему в кафе Настя убиралась?
— Потому что теперь это ее участок. Та же самая грязь, а она молодая, пусть попотеет.
— Выходит, сама ты рядом оказалась случайно?
— Выходит… За новенькими, между прочим, присмотр нужен, мало ли что?..
— Вот что, Дуня, — Виктория резко встала из-за стола. — Во-первых, я тебе уже объясняла, что Настю рекомендовал сюда очень солидный человек! Во-вторых, если по делу ничего сказать не можешь, зачем же зря воздух колебать?.. Ступай!
— Погодите, Виктория Сергеевна, — Панкратов мгновенно сгруппировался в своем любимом кресле. От расслабленности не осталось и следа. — Ой, баб Дунь, сдается мне, не договариваешь ты чего-то!
— Я? Да вот те крест, Валя…
— Ступай! — Виктория вышла из-за стола и, почти вытолкнув старуху из кабинета, сердито развернулась к Панкратову: — Ну что ты к ней привязался? То же, нашел важного свидетеля!
— А тебе самой разве не показалось, что она хитрит? Как минимум чего-то недоговаривает, уж поверь.
— Ерунда! Она в последнее время любит тумана подпустить по любому поводу. Стареет, что ли?
— Нет, Вика. Тебе просто не видно, а у меня это профессиональное: ловить человека на оговорках, взглядах… Знаешь, кстати, кто у нее муж был? Служил в УГРО опером и погиб…