Страница 11 из 13
Расстрел казаков. Картина Дмитрия Шмарина
Тот же Якир содержал собственный карательный отряд из 530 китайцев, уничтоживший более 8 тысяч человек, большинство из которых были казаки. А та же печально знаменитая своей жестокостью Розалия Землячка (Залкинд) любила лично присутствовать при казнях.
В целом шло демонстративное надругательство над самими устоями казачьей жизни. Казаки были верующими, и с этим боролись в соответствии с общей антирелигиозной линией, забывая, что вера на Дону входила в мировоззрение народа, составляла его стержень и духовную основу. А большевики воспринимали конфессиональные предпочтения как что-то несущественное и малозначащее, даже как предмет для насмешек и надругательства. Так, в Вёшенском соборе было устроено издевательское публичное венчание 80-летнего старика с кобылой. И там же старику, уличившему комиссара во лжи, вырезали язык, прибили к подбородку и водили по станице, пока он не умер…
В обличье одного из офицеров Добровольческой армии молодой скульптор отразил внешность актёра и режиссера театра Г.Е. Леондора. С большой теплотой и сочувствием этот артист играл «маленьких» людей, порой смешных и чудаковатых, раскрывая, как рождается в этих незаметных героях протест против унижения человеческого достоинства. Его творчеству были присущи добродушный, мягкий юмор и жёсткий сарказм, водевильная лёгкость и тяжёлые, грубые бытовые краски, преувеличенно-резкие интонации и мягкая пластика. Личный психологизм воплотился и в горельефном изображении…
Малые памятники нередко называют странными. И отношение к ним неоднозначное. То ли это причуда, необузданный полёт авторской фантазии, то ли отражение краеведческого смысла, то ли брендовая достопримечательность, притягивающая гостей и туристов. Хочется, чтобы и то и другое было в гармонии.
В целом же впечатление от прогулок по Ростову-на-Дону самое положительное. Чистый и достаточно тихий для миллионника город располагает чувствовать себя на его улицах как дома. Этому немало способствует постоянно пополняющаяся когорта веселых или необычных городских скульптур. Сейчас такие появляются во многих городах, и есть уже своего рода «собиратели-почитатели» среди путешествующих, которые коллекционируют фотографии этих нестандартных памятников. Действительно, есть на что посмотреть. Нахалёнок и Дед Щукарь «обитают» на набережной, недалеко друг от друга.
Скульптура «Нахалёнок»
Гуляя по ростовской набережной, люди находятся в Европе, а переезжая на левый берег Дона, оказываются уже в Азии. Невидимая граница между материками как раз и проходит по фарватеру реки. Набережная протянулась вдоль правого берега Дона, от реки Темерник до Богатяновского спуска; работами по её сооружению в 1949 году руководили архитекторы Валентин Разумовский и Ян Ребайн.
С начала XIX века это береговая полоса с пристанями (Хлебная, Рыбная косынка, Лесная и другие), которая к середине столетия превратилась в грузовой порт. В 1871 году вдоль причалов проложили линию железной дороги, к концу столетия соорудили причальные стенки и новые портовые строения. Во время Великой Отечественной войны береговая территория сильно пострадала от бомбардировок, и её реконструировали и превратили в зелёный бульвар; были установлены парапетные литые решетчатые ограждения, с сохранением массивных причальных тумб чугунолитейного завода Пастухова – ныне они выглядят как малые памятники, напоминающие о былых временах со всем их колоритом. Пейзаж набережной дополнили силуэты восстановленного железнодорожного моста рядом с рекой Темерник (1952) и автодорожного Ворошиловского, сооружённого в 1965 году.
Дед Щукарь в бронзе
Теперь это излюбленное место отдыха ростовчан и гостей города. Её украшают памятники и скульптуры, установленные в разное время и в разных стилях. Это и гипсовые физкультурники 50-х, и классический памятник Максиму Горькому начала 60-х (сменившего не столько эффективного, как ныне говорят, сколько кровавого менеджера Сталина), и необычная каменная модель ростовчанки середины 80-х, и целый ряд городских скульптур последнего времени – «Купание коня», «Дон-батюшка», «Григорий и Аксинья».
Запросто на нешироком тротуаре Будённовского проспекта, прямо перед доходным домом, стоит памятник горожанину. Это Иван Супрунов, богатый ростовский купец. На улице Большая Садовая таких памятников несколько: Девушка с ведром – памятник водопроводу, и Цветочница, довольно-таки привлекательная особа.
У издательства газеты «Вечерний Ростов», в самом начале Большой Садовой, недалеко от вокзалов, на лавочку присел верный читатель со своей собакой. Как приятно в век Интернета присесть рядом с ними и подумать о вечном!
Вдали от центра, на Красногвардейской, Цирюльник держит высоко расческу. Так простые горожане приветствуют новую эру – когда в почёте будут не только и не столько великие личности, но простые труженики.
В последние годы в Ростове-на-Дону появилось много скульптур малых форм, которые оживляют городской пейзаж и придают донской столице неповторимый вид. В их числе – «Коробейник», «Цветочница», «Первоклассник», «Рак». Сейчас новых фигур уже более 40.
У входа в парк имени Горького на парапет скромно присела бронзовая Цветочница, протягивающая розу всем гуляющим здесь влюбленным.
Чуть дальше, возле известной на весь Ростов кондитерской «Золотой колос», Коробейник предлагает свой товар. Торговец держит на плече короб, на котором написано: «Торгуй праведно – в барышах будешь». У ног коробейника – его верный кот.
А когда гуляешь по набережной, то, встретив огромного рака, невольно вспоминаешь Жванецкого: «Я вчера видел раков по пять рублей. Но больших, но по пять рублей…»
Скульптура рака на набережной
Здесь же, среди настоящих рыбаков, можно увидеть бронзовую фигуру удачливого рыбака, поймавшего огромную щуку. Как тут не вспомнить русскую народную сказку о Емеле «По щучьему веленью».
Сегодня в водах Нижнего Дона обитает более 100 видов рыб. К уникальным из них, в последнее время всё реже встречающимся в окрестных водоёмах, можно отнести украинскую миногу, азовскую белугу, стерлядь, донскую севрюгу, речного угря, азово-черноморскую шемаю и других.
По свидетельству Гая Плиния Старшего (I век н. э.), самой крупной рыбой, которая водилась на Дону в старину (и вылавливается до сих пор в окрестностях Ростова), можно назвать сома. Гай Плиний относительно рек Европы повествует: «Сом свирепствует повсюду, где бы ни находился, он гоняется за любым животным и часто топит плывущих лошадей. Возможно, некоторые народы древности особо крупных сомов могли принимать за пресловутых морских змеев».
Длина некоторых экземпляров современных донских сомов, пойманных в районе Ростова, превышает три метра (!). В недавнем прошлом известны случаи охоты исполинских рыб на домашних животных и даже детей, купающихся без присмотра взрослых.
И особый разговор о раках, так часто продающихся в московских подземных переходах. Именно ростовских, как утверждают продавцы, чтоб поднять их продажную ценность! Самые знаменитые раки обитают в низовьях Дона – это длиннопалые раки (Astacus leptodactylus). Редко встречается толстопалый рак (Caspiastacus pachypus), занесенный в Красную книгу Ростовской области. Донские раки, разводимые в хозяйствах региона, и сегодня являются деликатесным блюдом в меню не только российских, но и знаменитых европейских ресторанов. В наши дни даже на легендарной ростовской набережной можно выловить экземпляр рака величиной с небольшого омара.
Как утверждают ученые, раки на Дону появились ещё в юрском периоде, примерно 130 млн лет назад. И с тех пор они почти в неизменном виде обитают в здешних речных водах, проводя большую часть суток в норах, под корягами, в камнях или других укрытиях. Лучшее время для лова раков – весна, а также первая половина осени. Правда, согласно существующим правилам промысла, вылов раков длиной менее 8 см не допускается.
Сегодня же почти в каждой станице можно встретить старых казаков, которые охотно расскажут о том, как, с помощью каких снастей рыбачили их отцы и деды, как распоряжались уловом, какие рыбные блюда готовили.
Донской казак не представлял себе жизни без рыбалки, рыбного промысла, которым часто кормились целые станицы. «Жил бы казак в Америке, да некому ловить рыбу в ерике», – говорили в народе. Особым рыбацким фартом и промысловой сноровкой славились низовые казаки. В полках верховые казаки насмешливо говорили низовым, что у них «сумы сомовы, а толчи тараньи», намекая на скудные запасы, привезенные из дома (в сумах из сомовой кожи – тарань). В то же время этим они как бы признавали первенство низовцев в умении добыть рыбу и сохранить улов, правильно обработав его.
Дон издревле изобиловал рыбой, однако рыбная ловля в его водах велась всё же по определенным, часто довольно строгим правилам. На воде казак вёл себя тихо, несуетно, боясь скверным словом «обидеть» реку-кормилицу. Рассказывали, что казака, который плевал в Дон, жестоко, «без милости били», а затем он неделю отбивал по семьсот поклонов в день, стоя по колено в воде. Рыбные угодья охраняли и берегли, как свой дом. Например, возвращаясь после рыбного промысла в Азов, казаки перед проходом в Дон вытаскивали баркасы на берег, просушивали их, «шкерили» – скребли борта и заново смолили. Это делалось для того, чтобы не занести в реку губительную для пресноводных обитателей морскую живность.
Казаки ловили рыбу круглый год. Как и летом, зимой ставили вентеря, при помощи жерди, топора с длинной рукояткой и верёвки пускали подо льдом сети. Весной на Дону казак-рыболов средней руки нанимал двух «спольщиков» (помощников), в остальное время года работал один. На нижнем Дону рыбная ловля носила нередко промысловый характер. Часть улова перерабатывалась на так называемых «спетных» заводах, оборудованных солилами, бутами, комягами, балычницами, шестами-бугунами, коптильнями.