Страница 31 из 95
Шарль мечтательно смотрел на костер и думал о картине, которую он нарисует, вернувшись домой. Шарль с детства увлекался рисованием, считался в школе лучшим художником и уже пробовал изображать на полотне разные сюжеты. Он не собирался стать художником-профессионалом. Но рисованием паренек занимался с удовольствием и считал, что для него оно будет таким же развлечением, как для других музыка. Он наслаждался, когда из-под его кисти появлялись на бумаге то ли пейзаж лунной ночи, то ли карикатуры на друзей, то ли всадники, мчавшиеся в атаку, размахивающие саблями и пиками.
Теперь он представлял себе на полотне этот костер ночью у дороги и таинственные фигуры людей возле него.
- Шарль, ты сфотографировал бы нас, - предложила Зоя.
Мечты вдруг развеялись, и Шарль, отвечая Зое, повернулся к товарищам,
- Давай сюда прожектор в сто тысяч свечей, - тогда я тебя сфотографирую.
- Совсем этого не надо, - сказал Вася, - достаточно двух граммов магния.
- Но его у меня нет. А я очень охотно сфотографировал бы эту картину. Правда, не знаю, получилось ли бы что-нибудь. Но мне хотелось бы сфотографировать наш автобус в канаве и особенно этот костер.
К ребятам подошел Михаил Фритиофович, который до этого разговаривал с шофером о перспективах их путешествия. Узнав, о чем говорят его воспитанники, он потер пальцами лоб, посмотрел на Шарля, словно удивляясь, и сказал:
- В моем чемодане есть магний, но это надо опять обращаться к шоферу, терять время… А вы, наверное, здорово проголодались?
- Я уже хочу есть, - откровенно признался Марко.
Но остальные начали уверять, что они могут подождать, лишь бы только достать магний. Всем хотелось сфотографироваться в такой необычной обстановке, сохранить воспоминание об этом событии.
- Хорошо. Вот вам багажная квитанция и ключ от чемодана. Только не знаю, захочет ли шофер снова распаковывать багаж. Кто из вас решится пойти к нему с такой просьбой?
- Я! - вскочил Марко.
- Ну, что же, попробуй. Бери квитанцию и ключ. Сверху лежит желтая картонка, ты ее и забери. Там магний. Вася, дай ему свой фонарик.
- Я тоже с ним пойду, - сказал Шарль, присоединяясь к Марко,
- Думаешь, я сам не сделаю? - задорно возразил Марко.
- Нет, я хочу посмотреть, что там есть интересного для фотографирования, - примирительно ответил Шарль.
- Ну, тогда пойдем. - И Марко пошел быстрыми шагами вперед.
За ним, не отставая, шел Шарль.
Они исчезли в темноте, а оставшиеся придвинулись ближе к костру и принялись готовить ужин.
Михаил Фритиофович вытащил из мешка булки, коробки с консервами, сыр и колбасу. Девочки, расстелив газеты, резали булки, а Вася открывал консервы.
- Вот у нас и приключения начались, - сказал врач. - Мы теперь в положении настоящей экспедиции. Словно куда-нибудь в Абиссинию забрались. Мне, между прочим, наша Абхазия немножко напоминает Абиссинию, по крайней мере, ее отдельные районы.
- А вы были там, в Абиссинии, Михаил Фритиофович? - спросила Зоя.
- Был. Очень недолго, но был. Это когда я кончил учебу и, увлекшись путешествиями, начал работать на одном пароходе. Как-то мы попали в Джибути, а оттуда я ездил поездом в Аддис-Абебу. Здесь субтропики, там тропики. Но горный ландшафт, буйная растительность в горах Абиссинии немного похожи на тот район Советского Союза, где мы сейчас находимся.
- Михаил Фритиофович, а вы все-таки по секрету скажите нам, куда мы едем, где будем и что нас ожидает?
- Нет-нет, Михаил Фритиофович, не говорите, - сказал Вася.-Пусть не знают. Так им интереснее будет.
- Ты говоришь так, словно уже знаешь, - промолвила Ванда.
- Конечно, знаю.
- Ну, если знаешь, то скажи.
- Это секрет. Я не могу сказать..,
- Я разрешаю, - перебил Васю врач. - Если знаешь, - скажи.
Вася посмотрел на огонь, подумал и медленно начал:
- Мы едем в Сухуми. Там сядем на поезд и двинемся в Тбилиси и Баку. Оттуда пароходом в Астрахань, а потом вверх по Волге. Так я думаю… Мне кажется, таков наш маршрут… А теперь вы, наверное, его измените, потому что я догадался.
К костру подошла группа людей. Это были Шарль, Марко, шофер и женщина с ребенком.
- Мы пригласили к себе гостей.
- Охотно принимаем в свою компанию, - сказал врач.
Пионеры поздоровались с шофером, женщиной и ребенком, и пригласили их ужинать.
В это время на шоссе послышалось какое-то частое тарахтенье.
МАЛЕНЬКИЙ ВЕЛОСИПЕДИСТ
Шофер метнулся на шоссе и, став посередине, поднял над головой руку. Прямо на него быстро двигался огонек маленького фонаря Он скользил над самой землей; казалось, что это летит большой жук-светляк.
Мотоцикл. По почему так тихо, хотя и выразительно тарахтит мотор?
Костер разгорался. Пламя освещало несколько метров шоссе и неподвижную, напряженную фигуру шофера.
Юные путешественники поднялись на ноги и столпились над канавой, которая отделяла их от дороги.
Из темноты все ближе и ближе надвигались огонек и тарахтенье. И вот перед ними на освещенном участке появилось такое, чего никто никак не ожидал: маленький детский велосипед с мотором; на велосипеде - мальчишка в матросской бескозырке, а на плече у него большая птица-хищник.
Мальчик затормозил, и велосипед остановился около шофера. Соскочил на землю, а птица испуганно вспорхнула в воздух, дико заклекотала и захлопала крыльями.
По она была привязана к мальчику тонким шнурком, который не отпускал ее. Мальчик привычным движением потянул за шнурок, и птица опустилась на свое место на плече.
Все с любопытством смотрели на странного велосипедиста.
А он с необыкновенно серьезным видом посматривал на костер и первый обратился к шоферу.
- Что вы хотели?
- Ты… вы… - шофер не знал, как обратиться к этому ребенку, которому, по его мнению, не могло быть больше пяти-шести лет. Но с лица мальчика смотрели такие серьезные глаза, что шофер невольно перешел на «вы».
- У нас авария с автобусом, - продолжал он, -‹ надо дать знать в Гудауту, чтобы прислали помощь.
- А что с вашим автобусом?
- Заехал в канаву и ударился радиатором о столб. Мотор не работает. Надо вытащить изо рва и тянуть на буксире.
- Много у вас пассажиров?
- Двадцать три.
- Вы уже сообщили об аварии?
- Нет еще. Вы первый едете мимо нас. Я напишу записку. И, пожалуйста, передайте ее на автобусную станцию в Гудаути.
- У вас записка готова?
- Я сейчас напишу.
- Пишите, - властно промолвил тонкий детский голосок.
Шофер бросился к ученикам за бумагой.
Вася подал ему свой блокнот и карандаш.
Пока писалась записка, мальчик молча стоял, опершись на велосипед, и только гладил свою птицу. Та иногда трепетала крыльями и издавала гортанный клекот.
Михаил Фритиофович подошел к мальчику.
- Скажите, неужели здесь настолько хорошая дорога, что на ней безопасно ездить на велосипеде?
- Для хорошего ездока вполне, - последовал ответ, произнесенный уверенно, но, безусловно, настоящим детским голосом.
- А скажите, что это у вас за птица? Мне кажется, какой-то ястреб.
- Вы не ошибаетесь. Это для соколиной охоты на перепелов.
Гансен испытующе смотрел на мальчика. «Сколько же ему все-таки лет?» - думал Михаил Фритиофович, но ничего не спросил.
- Вы издалека едете? - поинтересовался мальчик.
- Мы с Украины. Харьков знаете?
- Знаю. А куда?
- А вот по окончании учебного года, на время летних каникул, собрались в далекую экспедицию. Это мои путешественники, - указал врач на школьников, столпившихся за канавой напротив костра.
Мальчик с интересом посмотрел на них.
- Среди них я вижу маленьких, - кивнул он головой, очевидно, на Марко и Зою.
- Ну, что вы! Какие же они маленькие. Самый младший перешел в седьмой класс.
Михаил Фритиофович еще раз внимательно оглядел мальчика, остановился взглядом на его очень серьезном лице и, словно о чем-то догадываясь, замурлыкал себе под нос какую-то мелодию.