Страница 20 из 95
Глоба отъехал от скалы и вдруг остановился. Ему послышалось тихое, ровное гудение. Он прислушался, однако, кроме тихого плеска волн среди камней, ничего не услышал. Он встал в шлюпке во весь рост и рывком поднял мальчика.
Вася закричал. Он кричал что-то непонятное, но страшное, и пионеры на скале заплакали навзрыд. И вдруг Вася умолк.
Белая длинная моторка с красными ватерлиниями, отбрасывая большую шумную волну, выплыла из-за скалы.
Эпроновец стоял около высокого белокурого человека с малиновыми петлицами. Кобуры у обоих были расстегнуты. За спинами эпроновца и военного виднелось взволнованное лицо Бориса Петровича.
Крик радости прозвучал над морем.
Пионеры кричали и смеялись сквозь слезы. И даже Вася нашел в себе силы улыбнуться. Моторка обогнула шлюпку Глобы и остановилась возле нее.
Глоба сел на скамью и незаметно придвинул к борту портфель. Лицо его, красное несколько минут тому назад, стало бледным, почти зеленым.
- Прошу в моторку, - сказал военный, держа в руке револьвер.
Глоба сидел неподвижно. Потом резким движением поднялся и сбросил в воду с таким трудом добытый Васей портфель. Один только Вася понял значение этого движения; больше никто не заметил его. Борис Петрович уже успел развязать узлы, которые больно затягивали Васины руки, и очень удивился, когда, не говоря ни слова, паренек бросился к борту шлюпки и нырнул в воду. Глоба злобно выругался. Борис Петрович вопросительно посмотрел на эпроновца и военного, но те понимали не больше, чем он.
Через минуту все выяснилось. Вася вынырнул из воды, держа в руке портфель.
Борис Петрович помог ему влезть в шлюпку. Вася отдал портфель военному.
Над скалой Дельфин все время стоял незатихающий радостный крик.
Глоба молча сидел в кабине моторки и наблюдал, как военный, не спеша, рассматривал подмокшие бумаги, вынутые из портфеля. Взглянув на фото, военный тихонько свистнул.
А Вася, робко поглядывая на эпроновца, рассказывал Борису Петровичу обо всех приключениях этого дня. Эпроновец тоже внимательно слушал и только морщил иногда лоб, словно стараясь что-то припомнить.
Они подъехали к скале, и пионеры веселой шумной гурьбой ввалились в моторку. Ребята поздравляли Васю и ругали Глобу.
Борис Петрович встревоженно осматривал рану на Васином бедре и доставал бинты. Мальчик посмотрел на товарищей, на эпроновца, на военного, на позеленевшего Глобу, и ему стало так хорошо, что захотелось смеяться.
Через минуту он лежал в полузабытье на мягкой подушке в кабине моторки и с сожалением думал о том, что скрипки у него все-таки нет.
Таща за собой шлюпку, моторка быстро приближалась к городу.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Профессор одиноко сидел на веранде. Первая большая белая хризантема распустилась сегодня. Вазон стоял перед профессором, и он любовался тонкими, кудрявыми лепестками, которые слагались в прекрасный белый цветок.
Рядом с вазоном лежала скрипка, Она была в футляре; время от времени профессор поднимал крышку и тихо прикасался к ней.
Вася не приходил. Профессор жадно вглядывался в каждого мальчика, пробегавшего мимо его дома, но Васи не было.
Тяжелые мысли приходили в голову старому профессору. Что, если Глоба украл у него Васю и завез куда-нибудь далеко, чтобы мальчик, как вчера в кафе, зарабатывал музыкой деньги?
Эта мысль была ужасна, она возмущала и отнимала покой у старика.
Профессор хотел даже идти искать Васю, но не знал, где живет его ученик, и отказался от своего намерения. Терпеливо ждал он, и скрипка лежала перед ним рядом с хризантемой.
И уже под вечер, когда профессор потерял почти всякую надежду увидеть своего ученика, послышались легкие, совсем незнакомые шаги, и маленькая фигурка, тяжело опираясь на палку, проковыляла по улице к калитке профессорского сада.
Старик даже привстал, когда скрипнула калитка и в сад вошел Вася. Мальчик двигался медленно, опираясь на палку. На его лице появилась радостная улыбка, когда он взглянул на профессора.
Вася взошел на веранду и увидел скрипку.
Это была не та скрипка, на которой он всегда играл… Но расспрашивать учителя было неловко. Вася сел в кресло. Профессор несколько минут смотрел на мальчика, любуясь им и радуясь.
Вася начал рассказывать, и профессор вместе с ним пережил все события этого необычного дня.
Он узнал о высокой скале Дельфин и о яхте «Галатея», лежащей глубоко под водой, о белогвардейце Глобе и зеленых крабах. О белой моторке с красными ватерлиниями…
Вася рассказал, как нырял на затонувшую яхту, чтобы достать скрипку, и профессор, услышав это, ласково улыбнулся. Но, подумав о том, что могло бы случиться, если бы моторка опоздала на пять минут, вздрогнул.
И когда Вася умолк, жадно поглядывая на новую скрипку, профессор улыбнулся и сказал:
- Эту скрипку прислали из Москвы для тебя. Жаль, что вечером мне не удалось тебя увидеть.
- Из Москвы? - тихо и удивленно переспросил Пася.
- Из Москвы, - подтвердил профессор. - Там не забывают даже о таких непослушных ребятах, как ты.
Профессор сделал строгое лицо, но улыбка проступила на нем, и Вася, еще не веря своему счастью, тоже смущенно улыбнулся.
Осторожно, словно боясь, что скрипка исчезнет, как только он коснется ее. он протянул руку к футляру. Осмелев, вынул скрипку и, все еще не веря своему счастью, провел по струнам смычком.
Профессор сидел, молча наблюдая восторг паренька, и лицо его сияло молодой лучистой радостью.
Вася осторожно поднял скрипку к подбородку и, позабыв псе на свете - страшный день, скалу Дельфин и зеленую тьму па утонувшей яхте, Глобу и боль в ноге, - заиграл.
Он играл уверенно и вдохновенно, как большой мастер. Могучие, сильные звуки слетали с гибких, пружинистых струн.
В этой музыке, которая широким потоком заливала веранду и сад, была молодая, непобедимая радость жизни, и старому профессору показалось, что на несколько минут молодость вернулась к нему.
Вася играл, и музыка его была широкой, как безбрежное море, волнующееся под порывами южного ветра.
Путешественники
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ВЕЧЕР СЮРПРИЗОВ
Ночь - как море. Она обступила сад, залила деревья, кусты мягкой тьмой и замерла, - словно наступил штиль.
В саду в нескольких местах брызнул свет электрических лампочек, и вместе с ним рассыпались звонкие голоса в сумерках аллей. Возле пирамидальной клумбы белых цветов зажурчала струя фонтана.
В школьном саду собирались ученики на вечер по случаю окончания учебного года. Первыми пришли Зоя Бульба, Тамара Гончаренко и Зина Римерберг. Они всюду и всегда являлись первыми. Это были большие приятельницы. Вместе ходили в школу, носили платья одного покроя и упрямо пытались сидеть втроем на одной парте. Они отличались только тем друг от друга, что Зоя была блондинка, Тамара - шатенка, а Зина - брюнетка.
Девочки подошли к фонтану и остановились в темноте под деревьями. Склонившись головами друг к другу, зашептались.
Сегодняшний вечер должен был стать вечером сюрпризов. Так заранее условились все участники вечера - ученики восьмого класса, вернее те, кто перешел в восьмой, и те, которые кончили восьмой класс, перейдя в девятый. Каждый должен был приготовить какой-нибудь сюрприз и держать его в тайне от других. Жюри, в состав которого входили классные руководители, старосты классов и школьный врач, готовило премии за лучшие сюрпризы.
Над беседкой не горел фонарь, и девочек почти не было видно. Между деревьями пролетела летучая мышь, а на голову Зое с гудением опустились два майских жука. Подруги, увлекшись, начали говорить громко.