Страница 2 из 2
повесил. Делать нечего, надо какой-то выход искать. Стали они вместе те цветы-ландыши
злосчастные обрывать. Только оборвут, трех минут не пройдет — все они на месте, будто
и не трогали их. Уж вся квартира в цветах: на стопе цветы, на полу цветы, в шкаф
складывали — и там больше места нет. Просидели они в горькой кручине всю ночь, глаз
не сомкнули, а поутру решили в больницу пойти. Дверь открыли, соседки так по своим
норам и прыснули.
Очередь к доктору большая была, а как в кабинет вошли, очень всех удивили.
- Не знает советская медицина такого случая. Вот если эти таблетки не помогут —
тогда не знаю. Обращайтесь в сельскохозяйственную академию.
Таблетки не помогли. На работе мужу второй раз на вид поставили. Отправились в
сельскохозяйственную академию.
- Дело странное, — там сказали, — только к нам оно не относится. Идите в
санэпидемстанцию.
В санэпидемстанции посоветовали в больницу обратиться.
А время-то шло. Результата нимало. Начальники мужнины совсем рассвирепели.
- Если, — говорят, — твоя жена не прекратит терроризировать население...
Хоть и силен был мужик у Наташи и смел, а тут не выдержал.
- Прости меня, Наташенька, но не могу я с тобой такою жить. Ухожу. Может статься, к
одинокой тебе никто приставать не будет. Прости и прощай.
Как ушел он, так и слегла Наташа. Долго хворала. Но люди ее одну в беде не
оставили: лекарства из аптеки носили, чай грели, компрессы прикладывали... А как
поправилась, помогли устроиться в специальный дом, где всех таких сирых и убогих
пригревают: вниманием, лаской окружат, кормят почти что даром и завсегда медицинскую
помощь оказать готовы.
Не сразу привыкла Наташа к новому месту, новому коллективу. Было, что и бежать
куда-то хотела. Потом ничего, успокоилась, друзья появились, общие интересы. И, если
случается, плачет она о чем-то, зато никто здесь странностью в глаза не тычет.
Администрация даже очень Наташей довольна, потому что к любому празднику, любому
юбилею в их учреждении всегда теперь есть живые цветы.
1992 г.