Страница 10 из 14
После окончания процедуры представления де-Верхарн, не оборачиваясь, сделал приглашающий жест рукой и, когда женщины поравнялись с ним, произнёс, явно красуясь:
– Это мои жёны: Аннет и Селин.
Я был несколько удивлён, вживую увидев человека, который дважды рисковал своим резервом, но судя по тому, что он по-прежнему был более пятидесяти единиц, риск оправдался. Конечно, я не знал, какой резерв был до браков. Но вот гордость за себя благородного Фридриха была мне абсолютно понятна.
Мне бросилась в глаза одна деталь. На мизинцах Фридриха и его жён не было колец. Поэтому после ритуала обязательных фраз с де-Верхарном (жёны его, кстати, не произнесли ни слова) я обратился за разъяснениями к жене управляющего.
– Да, они супруги, но это не такой брак, какой был заключён между, к примеру, Георгом и Марией. Данный брак заключается не перед лицом богов, а перед лицом магии. – Родовитая Кларисса недовольно поджала губы и огляделась вокруг. Не увидев никого, кто мог бы ей помочь – Мария до сих пор пряталась от меня, а родовитый Этьен как раз завёл разговор с родовитым Жульеном, – она сказала: – Пойдёмте, первородный, присядем. Это не очень-то короткий разговор.
Разговор действительно получился не очень коротким, однако очень познавательным для меня.
Я наконец, смог полностью сложить все кусочки мозаики о взаимоотношениях мужчин и женщин на Земле в единую картину.
Глава 4
И так, на Земле существует сразу три типа связи между магами разного пола. Про брак перед лицом богов, как равноправный, так и неравноправный, мне уже рассказала Мария. Брак перед лицом магии изначально неравноправен. В него вступают одарённые, распределившие роли как ведущие и ведомые.
Расторжение такого брака не предусмотрено, однако ведущий может убить ведомого и даже получить часть его сил при этом. Преимуществом данного брака является то, что резерв всех вступающих в такую связь увеличивается быстрее, чем обычно, недостатком – ведущий в каких-то пределах может контролировать поступки, а то и мысли ведомого. К тому же ведомые живут меньше, чем одарённые, не обременённые такой связью. Хотя, если ведущий умирает по естественным причинам до смерти ведомого, срок жизни ведомого снова становится таким же, как и у других одарённых. Главное условие для заключения данного брака – резерв ведущего должен быть больше суммы резервов всех ведомых, вступивших в брак с этим ведущим.
И, наконец, третий вид – клятва служения. Участники данной связи называются господин и слуга. Чаще всего в данную связь вступают во время войны. Причиной является то, что господин может при желании пользоваться не только своими силами, но и силами своих слуг. Но и здесь есть ограничения. Если совокупный резерв слуг составляет менее половины резерва господина, то развитие слуг останавливается, развитие господина замедляется. Максимально господин может иметь слуг с совокупным резервом, не более чем в два раза превышающим его собственный. Но если резерв слуг превышает резерв господина, то у всех участников связи начинается регресс силы. В других случаях прекращается развитие всех участников связи. Естественно, право слуги на собственные мысли и поступки ещё меньше, чем у ведомого. Ну, и срок жизни слуг при господине-маге исчисляется в лучшем случае тремя десятилетиями, а при госпоже-маге – годами.
Существуют легенды о какой-то гармоничной связи при клятве служения. Она якобы не имеет никаких ограничений, развитие господина и его слуг ускоряется, однако точные условия для неё неизвестны, и последний раз она встречалась тысячу лет, а то и больше назад.
Резерв одарённой немного увеличивается с каждым рождённым ребёнком (ну, это я уже знал).
Появившись снова в зале, где проходил приём, я неприятно поразился тому, как дружески болтала тётя Жаннетт с Марией. Впрочем, подходить я не стал. Во-первых, у них действительно могло быть много общих тем для разговора, а во-вторых, я не чувствовал себя достаточно в форме для того, чтобы участвовать в серьёзном разговоре с тётей, да ещё говорить и с благородным Фридрихом. Так что я решил лучше потом выпытать у Марии все подробности этого разговора. Так что, пошатавшись немного по залу и поговорив о погоде с несколькими вассалами, я решил, что исполнил свой долг перед гостями замка Ипр на сегодня, и ушёл.
В назначенный час в дверь небольшой гостевой комнаты двухэтажного здания комплекса гостевого дома замка Ипр постучались. Открыв дверь, я впустил благородного Фридриха. В этот раз он был один и одет гораздо скромнее. Я изначально хотел отдать инициативу в разговоре в руки де-Верхарну. В конце концов, инициатором беседы был именно он. Присев и немного помолчав, он кивнул каким-то своим мыслям и спросил:
– Первородный, известно ли вам о планах королевского дома Белопайса относительно вас?
– Нет.
– Что ж, в таком случае спешу сообщить, что королевский дом Белопайса желает поставить под свой контроль род Ривас, в идеале – полностью растворив род Ривас в королевском роде, ну или хотя бы добившись от вас вассальной присяги королевскому дому.
– Это очень рискованное заявление. Чем вы можете его подтвердить?
– Один из моих клиентов является кастеляном королевского дворца. Он принёс мне следующий документ, – благородный Фридрих жестом фокусника достал какой-то лист и протянул мне.
Я развернул бумагу и начал читать. Это была копия черновика королевского указа о том, что поскольку я, в связи с тяжёлыми травмами, полученными «при защите Родины», не в состоянии исполнять обязанности главы рода Ривас, а первородная Жаннетт Ривас «запятнала себя сотрудничеством с оккупантом», король, «который печётся о благе всех своих подданных», устанавливает опеку над родом Ривас и маркизатством Ипр.
Я не стал спрашивать у де-Верхарна ни о подлинности данных сведений, ни об их стоимости. Вместо этого я, глядя ему прямо в глаза, спросил:
– Почему я увидел данный документ только сейчас?
– Потому что только сейчас родовитый Нинбург отозвался о вас в самых восторженных тонах.
– Вы работаете на разведку Тхиудаланда?
– Я надеюсь работать на вас.
– Что ж, надеюсь, вы понимаете, что сейчас я не могу вам заплатить. – И, увидев, что де-Верхарн хочет что-то сказать, остановил его движением руки. – Я даже не смогу вам сейчас обещать, что когда-нибудь смогу активировать алтарный камень рода Верхарн. Однако если вы будете верно мне служить, я приложу все усилия к этому.
Всё, он получил от меня именно то, что хотел. Это было видно по его довольному лицу.
– Какие еще задания у вас ко мне будут, первородный?
– У меня не сложились отношения с младшим отпрыском рода Дуйсбург…
С торжествующей улыбкой де-Верхарн положил передо мной несколько скреплённых листов:
– Это краткая выжимка того, что мы смогли найти по роду Дуйсбург и по высокородному Ричарду Дуйсбургу конкретно. Также здесь и информация по роду Шварцвален.
– Благодарю вас, прекрасная работа. – Нет, я нисколько не сомневался в том, что Фридрих, зная Нинбурга, подготовит мне информацию об этих господах… и дамах, но надо же и своему личному шпиону приятное сделать. – Кроме того, ко мне проявил несколько… избыточный интерес высокородный Фриц Кобленц.
– Ого! Простите мою эмоциональность, первородный, но вот как раз он действительно прочно связан с тайной полицией Тхиудаланда.
– Вот оно что… Это многое объясняет. Впрочем, это не настолько срочное задание. Главное, не рискуйте понапрасну.
– Слушаюсь.
– Сколько вам нужно денег?
– Даже так? Простите, первородный, я жестоко в вас ошибался. Пожалуй, десять тысяч золотых сможет помочь наладить действительно качественную сеть в Белопайсе, западном Тхиудаланде и северо-восточной Галлии.
– Золото, бумаги?
Приятно видеть всё новые пределы изумления на этом лице.
– Пожалуй, всё-таки золото.
– Способ связи – блюдечко?
– Пожалуй, только если будет что-то действительно срочное. Бумаги можно передавать через моего внука – родовитого Поля Медоуза. Он по делам очень часто бывает в Льеже, и даже в Льежском университете никто не удивится его появлению – он занимается поставкой различных материалов для его лабораторий.