Страница 10 из 26
Я далек от утверждения о кристальной честности чиновников и дворян в той потерянной России. Люди они разные и брали многие. Тем не менее очень высокой степенью вероятности во многом имелось преувеличение. Либеральная общественность, демократические газеты, ушаты помоев по поводу и без повода.
Материалы Чрезвычайной Следственной комиссии Временного правительства дают удивительную картину. Никакие серьезные суммы ни к каким Кшесинским и прочим балеринкам привязать не удалось. А копали умело и долго. Очень хотелось показать гниль царского правительства. Похоже все это на уровне слухов и страшно преувеличено. Еще раз повторюсь. Что-то наверняка было. Но вот миллионов не нашли. Ни в банках, ни на бумагах.
Тут еще сложность в регулярном смешивании финансов государственных, предприятий, банков, личных. Не всегда и специалист разберется. Если предприятие является частным, то откаты и попилы – это вопрос взаимоотношений предпринимателей. В одних случаях выгоден заем, в других – иностранные инвестиции. Кто владелец капитала, тот и следит, чтобы не пилили. Государство здесь не при чем.
С точки зрения экономического развития инвестиции при прочих равных, действительно, имеют преимущество, связанное с трансфером технологий. И только в контексте предприятий с участием казны или полностью казенных для государства есть выбор между займами и прямыми инвестициями (иными словами, между тем, сохранять их казенными или приватизировать).
Тут огромная проблема со статистикой. Очень многое утеряно, кое-что считали совсем не так. Были случаи, когда крупные предприятия вели документацию на иностранных языках, поскольку подчинялись головной фирме, сидящей в Амстердаме, Берлине или Брюсселе. Насколько таким бумагам можно в принципе верить еще та проблема. Предприниматели, они же бизнесмены, они же воры у государства и себе на благо, не в 90-е впервые появились.
Еще один повод плюнуть в англичанку и лягушатников.
У нас иногда любят порассуждать на тему о том. как французы толкали русские армии в неподготовленные наступления… Так вот: «Организация сербской армии, имевшей характер хорошей милиции, не соответствовала требованиям наступления в пределы Австрии, как это показал их переход через Саву в начале сентября или вторжение в Боснию в октябре. Эти наступления, связанные с крупными неудачами, были предприняты отчасти из-за давления, неосновательно оказанного русским верховным командованием». Свечин. Общий обзор сухопутных операций.
Означает ли это, что Россия теперь по гроб обязана Сербии и должна в любой ситуации за нее «вписываться»? Разумеется, нет! Что было ясно в 1914-м, далеко не очевидно для 1941-го, и уж совсем не работает в 1999-м. Меняются времена, меняются расклады. Но начало очень занятное. Есть и продолжение.
«Мы их спасали в 1914, а они нас в 1915 г кинули!». Это уже про Антанту злобную.
Январь-февраль – Карпатская операция на юге и Августовская в Восточной Пруссии. В Карпатах, впрочем, 3-я и 8-я армии получили приказ перейти к обороне только 11 апреля. 2–26 марта проходит Праснышская операция.
16 февраля-17 марта наступление французов в Шампани. Участвуют 7 корпусов (163 тыс. штыков). Потери составили 91 тысячу человек.
Бои англичан 7–13 марта под Неф-Шапелем, потеряно 13 тысяч человек.
5–17 апреля – французское наступление 15 дивизий у Сен-Миеля. Потери – 64 тысячи человек.
2 мая – немцы приступают к Горлицкому прорыву. Англо-французы оперативно откликаются в Артуа.
«Генерал Жоффр, осведомленный великим князем о серьезности нашего положения, начал своё наступление уже 9 мая». Ю. Н. Данилов, генкварт Ставки.
9–25 мая – англо-французское наступление в Артуа (30 дивизий).
15 июня – австро-немецкие армии возобновляют наступление против Юго-Западного фронта, прерванное из-за вступления Италии в войну. На Западном фронте на следующий день следует новый удар в Артуа.
16–18 июня – там же следует вторая попытка (25 французских дивизий). В совокупности потеряно 132 тыс. человек.
Затем идут три тяжелейших для русской армии месяца, завершающихся аккордом Свенцянской операции 9 сентября-2 октября.
25 сентября-14 октября – наступление в Шампани и Артуа, 74 англофранцузские дивизии. Потери – 274 тыс. человек.
Это только операции армейского уровня и выше. Как видите, на любую нашу «спасательную» операцию времен ПМВ – легко можно найти ее западный аналог. Сентябрьское наступление было предпринято англо-французами несмотря на откровенный скепсис и военного, и политического истэблишмента союзников после майского провала. И не последнюю роль в решении еще раз атаковать играл именно фактор союзнической солидарности.
Пара цитат. Все равно ведь не поверят и будут с настойчивостью заевшего магнитофона повторять о предательстве.
Из дневника Пуанкаре, 14 августа 1915 года: «Я передал Жоффру те возражения, которые ряд генералов, командующих армиями, высказывали мне против местных наступлений. – «Но мы должны выступить из-за русских, это наш долг союзников». 2 сентября: «Он [Жоффр] продолжает считать атаку необходимой и верит в её успех. Как выражаются фронтовики, «он хочет ещё раз пойти на это, чтобы помочь русским товарищам».
Запись в дневнике Хейга от 19 августа: «Лорд Китченер пришел ко мне в кабинет, сказав, что ему нужно несколько минут для важного разговора. Русские снова потерпели серьезное поражение, и возникало опасение, насколько у них хватит сил противостоять серьезным ударам. Самому ему хотелось, чтобы военные действия во Франции носили оборонительный характер, но в силу сложившегося положения вещей союзники должны перейти к решительным действиям, дабы ослабить давление на русских. От французской стороны ему стал известно, что фельдмаршал Френч не намерен использовать все силы в его распоряжении, чтобы поддержать запланированное на сентябрь наступление французов, и что они с озабоченностью следят за действиями английских войск на их левом фланге… и поэтому он считает, что нам следует приложить все силы и сделать все, что возможно, чтобы помочь французам, несмотря даже на то, что сами мы при этом понесем тяжелые потери».
«Неудавшееся окружение Гинденбургом русских корпусов в районе Вильны в августе объясняется недостаточной численностью германских войск, так как германское главное командование (Фалькенгайн) решило усилить свои армии на Западном театре за счет Восточного фронта. Вынужденный 10-дневный перерыв во время перегруппировок германских сил дал возможность русской Ставке выделить достаточные резервы и перебросить их на угрожаемое направление». Зайончковский.
«Одно время мне казалось, что Верховное командование решило на этом закончить наше наступление на Восток, так как крупные части группы генерал-фельдмаршала Макензена, а затем 12-й и 8-й армий были переброшены на Запад и в южную Венгрию». Людендорф.
Есть некий Людвиг Гере, написавший после войны книгу "Распределение боевых сил Германии во время мировой войны" (в 1930-м в Госвоениздате на нее вышла брошюра-отклик Снитко и Шляхтера). Я ее в руках не держал. Исключительно выборки. Но тоже интересные. Он предложил считать интенсивность боевых действий не по числу дивизий, а по дивзиедням – т. е. дивизия плюс число дней ее использования на том или ином фронте. Использование может быть как пассивное (сидит в окопах), так и активное (отражает удар противника или сама наступает).
По поводу 1915 года:
Западный – 5300 активных дивизиедней (4600 оборонительных, 700 наступательных);
Восточный – 8460 активных дивизиедней (все наступательные). 5300 – это много или мало в той ситуации? А сравним с со следующим 1916-м:
Западный фронт – 9785 дивизиедней (4420 наступательные, 5365 оборонительные)
Восточный фронт – 5430 дивизиедней (975 наступательные, 4455 оборонительные).
То есть, Нарочь, Бауск, Якобштадт, Барановичи, весь наш Брусиловский прорыв вплоть до Стохода, заткнутый немцами – обошлись им примерно в те же «деньги», что и англо-французские наступления на Западном фронте в 1915 году.