Страница 18 из 19
Но… не один Нил-Сонов ждал скорейшего выздоровления Алёшки. Или опасался. Был ещё один выживший – Лазарь. И хоть любимчик Хайтека подался в бега, он где-то тут, недалеко, в этой тьме за окнами. И он оказался очень умён, Хайтек прав («При всём уважении, Нил, вам никогда не поймать его, если он только сам этого не захочет», – и почти неуловимая надменная усмешка на губах), только ведь Лазарь тоже… вестник из Страны Теней. Три дня назад его засекли в госпитальном крыле, ублюдок почти добрался до лазарета, где лежал Алёшка, и цели его не вызывали сомнений. Лазаря обложили, но он сумел улизнуть тогда, видимо, действительно неплохо знает тайные ходы Университета. После этого охрану госпиталя пришлось усилить, а Нил-Сонов даже хотел арестовать Хайтека, но до возвращения Мастера, до возвращения Петропавла, решил не предпринимать резких движений. Да и ни к чему это, что уж теперь… Привыкший к комфорту, вальяжный Глава учёных вряд ли подастся в бега. Не выживет в тумане. Но он явно что-то скрывает. Не только горою встал на защиту своего любимчика, там что-то ещё. И вот когда вернётся Петропавел, Хайтеку придётся выложить всё начистоту, учитывая произошедшее за последние дни.
Нил-Сонов поднялся и почему-то подошёл к умывальнику за шторкой, над которым висело небольшое зеркальце. Палаты у Нила, конечно, царские: и свой умывальник, и даже туалет. А рядом, в переоборудованной бывшей аудитории для лекций, спало тридцать пять человек. Но никто не жаловался. Нил-Сонов посмотрел в мутное зеркало: от бессонных ночей глаза были воспалены, кожа на чисто выбритой голове казалась усталой. Удивительно, но Лазарь где-то заполучил почти точно такой же шрам, только симметричный, пересекающий правую половину лица. Теперь понятна не свойственная учёным склонность ублюдка к боевым искусствам, навыкам выживания и полученное лично у Петропавла разрешение на огневую подготовку.
Нил вернулся к своему рабочему месту. Уселся и снова пристально уставился на схему.
«Ну, что тебе надо было от Алёшки, а, Лазарь? – подумал он. – О чём мог поведать несчастный инвалид? О чём ещё, кроме того, что вроде как очевидно? Что ещё ты пытаешься скрыть, Лазарь? Мне надо постараться думать, как ты, но честно отмечу, друг мой, пока не выходит».
Нил-Сонов откинулся на спинку стула. И снова вспомнил, как вошли тогда в сторожку. Запах
(Страна Теней)
безумия, запах гибели. Он сейчас прокрался сюда. И тьма за окнами словно навалилась, придвинулась вплотную к стеклу.
«У меня тогда мелькнула мысль, – подумал Нил, – что стоило бы пересчитать отстрелянные патроны в магазинах. И она мне показалась странной». Не только это. Ещё одна мысль, гораздо более важная. Связка.
«Два автомата Калашникова и карабин Николая. Другого оружия в сторожке не было».
«Но почему я так решил? Потому что учёным оружие не выделяется. Я мыслил по… регламенту, и это было ошибкой. Хотя тревожный маячок внутри звучал и сигналил. Конечно, смену перед отплытием на вахту досконально проверяют, всё заносят в журнал, и всё оружие в Университете на строжайшем учёте. Регламент. И вот появляется пулевое отверстие, в котором нет самой пули. Её выковыряли».
(связка)
Нил-Сонов взглянул на схему: кружочками отмечены тела, крестиками – следы пуль. И вдруг на мгновение перед глазами Нила мелькнул странный рисунок: линии, соединившие кружочки и крестики. Или… то, как их бы хотели соединить.
– Несоответствия, – чуть слышно и хрипло прошептал Нил-Сонов.
Пуля, которую выковыряли. А что, если… Странный ком подкатил к горлу, но сердцебиение всё-таки не ускорилось. А что, если стреляли не по твари? А по гиду, который вёл огонь от входной двери, когда ночной гость уже проник в сторожку?
– Там было ещё оружие, – услышал Нил-Сонов свой собственный голос, – о котором никто не знал.
Слова прозвучали в тишине, как удар хлыстом. Но… эта неожиданная уверенность в голосе, она…
Не было никакого конфуза со случайным выстрелом. По крайней мере, вовсе не следы конфуза пытались скрыть. Там было ещё оружие, которое кто-то пронёс вне всех известных регламентов. И скорее всего, другого калибра. Не «7,62». Не калибра АКМ или карабина Николая. Вот для чего понадобилось извлечь и скрыть пулю. Стрелок был первоклассным, и всё сделал безукоризненно. Но одна из пуль всё же угодила в стену, и он её извлёк. Скрыл. И никто бы ничего не заподозрил, если б Нил-Сонов не просидел так долго, держа руку мёртвого Николая в своей и глядя в пустоту. Оказывается, не совсем в пустоту. Глаз случайно зацепился…
Там было ещё оружие! И это всё меняет. Другого калибра. Вероятно, 9 мм.
– Видимо, пистолет. – Нил-Сонов кивнул. Та же уверенность в голосе. – Иначе бы ствол не пронёс. И этот новый калибр потребовалось скрыть.
По гидам вели огонь из оружия. Твари помогали. А потом следы полученных ран скрыли, устроив кровавое месиво. Следовательно, в спешно захороненных телах…
Нил-Сонов чуть заметно дёрнул головой. Он смотрел на схему. Кружочки и крестики. Они соединяются в линии. Но всё это – враньё. Потому что, вполне возможно, тела потом хладнокровно перенесли. А кружочки и крестики могут образовать совсем другой узор. Реальный, зловещий и такой же больной, как запах безумного зверя, что навестил сторожку в ту ночь. Узор, за которым не будет несоответствий. А будет дыхание Страны Теней, где меняются законы жизни и меняются законы смерти.
– Николай, – прошептал Нил-Сонов. – Мне придётся потревожить тебя ещё раз. Ты ведь простишь меня, старый друг…
Конечно, стрелок мог с тем же хладнокровием извлечь пули из мёртвых тел, чтобы скрыть огнестрельные ранения, но ведь кое-какие несоответствия всегда оставляют следы? Так?!
«Надо дождаться Петропавла, – подумал Нил. – А потом тихо, без лишнего шума провести эксгумацию».
Чёрт, а ведь стрелок даже просчитал, что нам придётся хоронить их там, потому что в лодке не хватит места для живой и мёртвой смены. А на лодке Николая он ушёл оттуда сам. И правда, умён. Только… сколько всего может рассказать небольшое пулевое отверстие, в котором нет пули. Нил-Сонов вдруг понял, где ему придётся искать ответы. В Стране Теней, что опять появилась в его жизни, её вестники уже здесь, где-то рядом. И если она опять успеет распахнуть свои двери… Нил-Сонов крепко сжал кулаки. И понял ещё кое-что. К двум выжившим свидетелям происшедшего (или обвиняемым) можно кое-кого добавить. Это даже заманчиво, коль пошла такая чехарда. Потому что в Стране Теней свои законы. Там, на троне безумия, сложенном из детских лиц и того, чем эти лица стали, восседает Хохочущий Император. И несчастный инвалид Алёшка может оказаться убийцей, а рыцарь без страха и упрёка… Кулаки Нил-Сонова были по-прежнему крепко сжаты.
«А ведь в журнале сторожки есть запись, что Лазарь провёл у них целые сутки».
Старцы… Кем или чем бы они ни были, они знают о Хохочущем Императоре. Старцы Николо-Перервинского монастыря. Эти странные создания, которые выглядят как люди, которых не трогает туман и которые не говорят. А лишь молча смотрят на всё своими сострадательно-непроницаемыми глазами.
– В этот раз всё-таки придётся поболтать, – жёстко процедил Нил-Сонов, глядя на тьму за окнами. И только тихий стук в дверь заставил его кулаки разжаться.
– Хайтек?! – изумился Нил-Сонов. Вот уж кого он не ожидал увидеть. – Не спите?
Казалось, Глава учёных и сам смущён. Совершенно седые, цвета благородного серебра длинные волосы сложены в аккуратный хвост. Лицо столь же благородной, почти аристократической красоты, если бы не капризные складки в уголках рта, привыкшего к надменным улыбкам, и вечный огонёк самодовольства в глазах, лишающие это прямо-таки скульптурное лицо обаяния. Впрочем, Хайтек поддерживал себя в прекрасной физической форме. В руках у него была бутылка настоящего коньяка, что выглядело столь же невероятным, как если бы он сейчас заявил, что Великий Университет поглотил туман. Или бы признал, наконец, что его лучший ученик – убийца.