Страница 9 из 18
Законопроект М. Фульвия Флакка встретил сильное противодействие со стороны сената (Val. Max. IX. 5.1). Его обсуждение закончилось вполне предсказуемым поражением гракханцев[107]. Однако в период поздней Республики негативная реакция сената на ту или иную законодательную инициативу не являлась непреодолимым препятствием для оппозиции. В 133 г. до н. э. Тиберия Гракха не остановила даже интерцессия М. Октавия. Поддержка в комициях могла обеспечить принятие любого закона в обход сената. В этой связи трудно объяснить нерешительность М. Фульвия Флакка, который, судя по всему, не стал выносить rogatio de civitate sociis danda на рассмотрение народного собрания. По крайней мере, Аппиан сообщает лишь о реакции на законопроект в сенате и умалчивает о его передаче в комиции[108]. Данная ситуация, конечно, могла быть обусловлена отсутствием у гракханцев уверенности в успешном исходе голосования. Они не рассчитывали на поддержку плебса, и поэтому пытались избежать дальнейшего обострения конфликта с сенатом. С другой стороны, неудача rogatio de civitate sociis danda не стала для них большой неожиданностью. В таком случае возникает вопрос: какого рода политический расчет заставил гракханцев решиться на эту авантюру?
По моему мнению, борьба за принятие законопроекта М. Фульвия Флакка всеми средствами не входила в планы оппозиции. Главной целью последней являлось изменение отношения союзников к реформаторскому движению. Для достижения необходимого эффекта было достаточно и простой декларации нового политического курса, который сулил им ощутимую материальную выгоду. Как известно, и после 125 г. до н. э. «италийский вопрос» не потерял своей актуальности. В 122 г. до н. э. Гай Гракх возвращается к теме наделения латинов римским гражданством. Неслучайным представляется то обстоятельство, что эта инициатива датируется его вторым трибунатом[109]. В 124/123 г. до н. э. оппозиция не решается на проведение реформы. Только нарастание напряженности в отношениях с сенатом, которое обозначилось в первые месяцы второго трибуната Гая Гракха, вынуждает оппозицию вновь обратиться к «италийскому вопросу». К сожалению, противоречивый характер сообщений античных источников не позволяет восстановить ход событий, последовавших за внесением нового законопроекта на рассмотрение народного собрания. Впрочем, и его шансы на принятие были крайне невелики.
Избрание М. Фульвия Флакка консулом на 125 г. до н. э. должно было оживить надежды гракханцев на возобновление аграрной реформы. После кризиса 129 г. до н. э. размежевание государственной и частной земли находилось в ведении консулов, одним из которых теперь являлся видный участник гракханского движения. Однако подобное развитие ситуации совершенно не входило в планы сената. Судя по всему, он поручил разрешение конфликтов между триумвирами и частными лицами другому консулу – М. Плавтию Гипсею[110]. После неудачи rogatio de civitate sociis danda M. Фульвий Флакк отправился воевать против галлов и лигуров (Liv. Per. LX). Сенат использовал обращение массалиотов в качестве благовидного предлога для нейтрализации одного из лидеров оппозиции. Таким образом, гракханцы были вынуждены в очередной раз капитулировать перед своим политическим противником.
Инициатива М. Фульвия Флакка вызвала большой резонанс в италийских общинах. Реакция на законопроект каждой отдельно взятой группы союзников определялась степенью ее заинтересованности в получении римского гражданства. Из слов Валерия Максима можно заключить, что не все италики стремились стать римскими гражданами (Val. Max. IX. 5.1). Жителям таких общин М. Фульвий Флакк намеревался предоставить право провокации. Наибольший интерес планы гракханцев вызывали у латинов. В первой половине II в. до н. э. латинская иммиграция приобретает массовый характер, что заставляет сенат принимать экстренные меры по ее ограничению[111]. Традиционным способом решения этой проблемы становится высылка socii nominis Latini из Рима (Liv. XXXIX. 3. 4–6; Liv. XLI. 9. 9-10). Впрочем, неоднократное обращение к подобного рода практике свидетельствует в пользу ее недостаточной эффективности. По всей вероятности, многие из них возвращались обратно и следующий ценз снова проходили в Риме.
Античные источники не уточняют социальную принадлежность переселенцев. Значительную их часть, видимо, составляли представители низших слоев общества, которые надеялись улучшить свое материальное положение благодаря преимуществам большого города: возросшая потребность в ремесленной продукции обусловила и повышение спроса на рабочую силу. Вполне возможно, что их желание покинуть родные общины стимулировалось и недостаточным количеством свободной земли. Как бы то ни было, отток населения должен был вызывать особую озабоченность в общинах латинского права. В функции их органов управления входило обеспечение надлежащего выполнения условий союзного договора с Римом. Дальнейший рост числа эмигрантов являлся причиной возникновения трудностей при осуществлении воинского набора[112]. Кроме того, эмиграция оказывала негативное влияние и на хозяйственное развитие латинских общин. Предоставление их жителям римского гражданства не могло кардинальным образом улучшить демографическую ситуацию. С этой точки зрения успех законопроекта М. Фульвия Флакка не гарантировал союзникам nominis Latini какой-либо ощутимой пользы.
Однако аграрная реформа 133 г. до н. э. могла изменить отношение латинской элиты к перспективе получения римского гражданства. Местные правящие круги принимали активное участие в эксплуатации ager publicus[113]. Если Тиберий Гракх предполагал поделить всю оккупированную союзниками землю, то принятие закона М. Фульвия Флакка сулило им немалую выгоду Сделка с гракханцами (политическая поддержка в обмен на римское гражданство) позволила бы латинам сохранить большую часть земли, которой они владели на основании союзного договора с Римом, причем на самых законных основаниях[114]. Это обстоятельство могло оказать значительное влияние на позицию союзников. В свою очередь, низшие слои общества рассчитывали на получение земельных участков в соответствии с lex Sempronia agraria Тиберия Гракха. На мой взгляд, их заинтересованность в благоприятном исходе обсуждения rogatio de civitate sociis danda не подлежит никакому сомнению. Таким образом, планы гракханцев по привлечению на свою сторону союзников в борьбе с сенатом посредством предоставления им римского гражданства были вполне осуществимы, поскольку несли в себе имущественную выгоду для большей части населения латинских общин.
Неудача законопроекта М. Фульвия Флакка вызвала определенное недовольство среди socii nominis Latini[115]. В качестве одного из отголосков этого недовольства обычно рассматривают восстание во Фрегеллах. Местное население крайне отрицательно восприняло известие об отклонении сенатом rogatio de civitate sociis danda и открыто выступило против Рима. Подавление восстания сенат поручил претору Л. Опимию, который достаточно быстро принудил мятежников к капитуляции[116]. В наказание за предательство римляне разрушили Фрегеллы и основали на их месте колонию Fabrateria Nova, которая, по всей вероятности, получила статус colonia civium Romanorum[117].
К сожалению, неудовлетворительное состояние Источниковой базы по данному вопросу не позволяет составить более или менее полную картину событий, приведших к разрушению города, который даже в самые тяжелые времена демонстрировал исключительную лояльность по отношению к Риму[118]. Однако наличие прямой связи между неудачей законопроекта о предоставлении союзникам римского гражданства и восстанием во Фрегеллах не вызывает никаких сомнений. С другой стороны, остальные латинские общины не решились нарушить союзный договор, хотя их население с неудовольствием встретило известие о провале планов гракханцев. Некоторые исследователи полагают, что подобная ситуация могла быть обусловлена спецификой социального развития Фрегелл в первой половине II в. до н. э.[119]. Людские и финансовые ресурсы Римско-италийского союза были подорваны продолжительной и кровопролитной войной против Ганнибала. Значительные потери понесли и латинские общины; некоторые из них были вынуждены отказать римлянам в предоставлении военных контингентов из-за крайнего истощения указанных ресурсов[120]. Подобная ситуация, видимо, была характерной для большинства колоний латинского права.
107
Elster М. Op. cit. S. 188.
108
Арр. ВС. I. 21. 87: ή βουλή δ’ έχαλέπαινε, τούς ύπηκόους σφών ίσοπολίτας εί ποιήσονται [однако сенат был недоволен тем, что римские подданные получат одинаковые права с римскими гражданами].
109
Rotondi G. Op. cit. Р. 316; Stockton D. Op. cit. P. 238.
110
Broughton T.R.S. Op. cit. Р. 510.
111
Источником переселенцев являлись латинские общины, которые обладали ius migrandi.
112
См. рассказ Ливия о жалобах латинских послов в 177 г. до н. э. (Liv. XLI. 8. 6–7): mouerunt senatum et legationes socium nominis Latini, quae et censores et priores consules fatigauerant, tandem in senatum introductae. summa querellarum erat, dues suos Romae censos plerosque Romam commigrasse; quod si permittatur, perpaucis lustris futurum, ut deserta oppida, deserti agri nullum militem dare possint [Сенат взволновало и посольство союзников-латинов, уже докучавшее и цензорам, и прежним консулам, но наконец допущенное в сенат. Суть жалоб состояла в том, что их сограждане, прошедшие перепись в Риме, во множестве переселились в Рим, и если это и впредь позволят, то не пройдет и нескольких переписей, как их опустевшие города и поля не смогут поставить в Рим ни единого воина].
113
Такое заключение можно сделать на основе текста земельного закона 111 г. до н. э., отдельные строки которого довольно недвусмысленно указывают на существование подобной практики. См., например: CIL. Р. 585, 29; Crawford М.Н. Roman Statutes. Vol. I. R 116.
114
В силу того, что в этом случае на их possessiones должно было распространяться действие lex Sempronia agraria (или lex Sempronia de modo agrorum), в соответствии с которым каждая семья могла оставить себе в пользование 1000 югеров земли из фонда ager publicus. Таким образом, право на пользование закреплялось законодательно на основании lex de modo agrorum.
115
Из слов Аскония можно заключить, что недовольство отклонением законопроекта М. Фульвия Флакка довольно широко распространилось в среде socii nominis Latini: Notum est Opimium in praetura Fregellas cepisse, quo facto visas est ceteros quoque nominis Latini socios male animatos repressisse… [Известно, что Л. Опимий во время претуры захватил Фрегеллы, каковым деянием, очевидно, успокоил также и прочих враждебно настроенных латинских союзников…] (Ascon. 15 С).
116
Liv. Per. LX: L. Opimius praetor Fregellanos, qui defecerant, in deditionem accepit, Fregellas diruit [претор Луций Опимий заставляет сдаваться взбунтовавшихся фрегелланцев, а город Фрегеллы разрушает]; Veil. II. 6. 4.
117
Piper D. Op. cit. P. 42; Stockton D. Op. cit. P. 96.
118
На всем протяжении II Пунической войны Фрегеллы оставались верными Риму (Last Н. Gaius Gracchus // САН. 1932. Vol. 9. Р. 47–48). Автор de viris illustribus ([Aur. Viet.] De vir. ill. 65) сообщает о том, что восстание против Рима поддержали и жители Аскула. Однако другие источники умалчивают об их участии в мятеже.
119
Stockton D. Op. cit. Р. 97.
120
Liv. XXVII. 9. 7: triginta turn coloniae populi Romani erant; ex iis duodecim, cum omnium legationes Romae essent, negauerunt consulibus esse unde milites pecuniamque darent. eae fuere Ardea, Nepete, Sutrium, Alba, Carseoli, Sora, Suessa, Circeii, Setia, Cales, Narnia, Interamna [У римского народа было тогда тридцать колоний; из них двенадцать (ото всех в Риме находились посольства) отказали консулам и в солдатах, и в деньгах. Это были Ардея, Непета, Сутрий, Альба, Карсиолы, Сора, Свесса, Цирцеи, Сетия, Калы, Нарния, Интерамна]. См. к проблеме: Toynbee A. Ha