Страница 3 из 22
Ю.С.
«Самурайские когти схватили меня…»
Первым пленным Халхингольской войны стал санинструктор 335-го отдельного автотранспортного батальона 11-й танковой бригады, временно прикомандированный к 175-му отдельному моторизованному стрелково-пулеметному батальону старшина Хаим Дроб.
Неизвестный советский военнопленный, июль 1939 года
28 февраля 1939 года, после очередного обострения положения на монголо-маньчжурской границе, командующий 57-м Особым корпусом комдив Фекленко приказал сформировать на базе дислоцированных в Ундурхане частей 11-й танковой бригады моторизованный отряд и направить его в «Тамцакский выступ» для усиления дислоцированной в этом районе монгольской 6-й кавалерийской дивизии. Отряд был сформирован в составе 175-го отдельного моторизованного стрелково-пулеметного батальона, 2-й батареи 354-го отдельного моторизованного артиллерийского дивизиона (самоходные установки СУ-12) и 3-ей бронероты 241-го автобронебатальона 9-й мотобронебригады. Командиром отряда был назначен старший лейтенант Афиноген Быков (командир стрелково-пулеметного батальона), поэтому в дальнейшем в переписке группа, усилившая части МНРА в «Тамцакском выступе», именовалась «отрядом Быкова». 5 марта отряд прибыл в находящийся в 110 километрах от Халхин-Гола Тамцак-Булак, где и оставался до начала военных действий.
17 мая, после получения сообщений о перестрелках на границе и бомбардировке расположенной у озера Сумбэрийн-Цаган-Нур 7-й заставы пограничных войск МНР, комдивом Фекленко было приказано выделить из состава отряда Быкова разведывательную группу в составе стрелкового взвода, взвода противотанковой артиллерии и трех бронемашин ФАИ. Разведгруппе была поставлена задача произвести разведку на восточном берегу реки Халхин-Гол в районе барханов, расположенных непосредственно севернее устья реки Хайластын-Гол, и установить наличие и силу противника в этом районе.
В 7 часов утра 20 мая стрелковый взвод из состава разведки и 2 сабельных эскадрона 6-й кавдивизии переправились вброд на восточный берег Халхин-Гола и начали разведку в направлении вышеуказанных барханов. На подходе к барханам, в 300–400 метрах от них, разведка была встречена сильным ружейно-пулеметным огнем. Перестрелка (предположительно с боевым охранением 8-го кавалерийского полка армии Маньчжоу-Го силой до одного сабельного эскадрона и двух взводов пехоты при 12 пулеметах) продолжалась около четырех часов. В ночь с 20 на 21 мая советско-монгольская разведгруппа отошла на западный берег Халхин-Гола, отсутствие санинструктора было обнаружено при переходе реки. Отбившийся от разведгруппы старшина Дроб заблудился в барханах и был захвачен баргутским разъездом, поиски его не дали результата.[5] Через девять дней лондонское новостное агентство «Рейтере» сообщило, что «…захваченный 20.5. в плен в районе Номон Хан советский майор Дропу заявил, что монгольские мотомеханизированные части укомплектованы советским персоналом».[6] Однако в штаб 11-й танковой бригады сообщения «Рейтере» не поступали, поэтому 27 июня приказом по бригаде за № 0022 старшина Дроб был исключен из списков части, как «героический погибший 29.5.39 г. в бою с японскими самураями при защите границ МНР». По стечению обстоятельств «первый пленный русский» оказался евреем, что оказалось несколько неожиданным для японцев, предполагавших столкнуться здесь, на правом берегу Халхин-Гола с монгольской кавалерией…
Вторым пленником японцев стал летчик-истребитель, начальник связи 3-ей эскадрильи 70-го истребительного авиаполка лейтенант Дмитрий Гусаров, попавший в плен столь же нелепо, как Хаим Дроб. 17 мая две эскадрильи этого полка (первая в составе 12 истребителей И-16, и третья, имевшая такое же количество И-15бис) были перебазированы в Тамцак-Булак «для выполнения особого задания» – прикрытия «отряда Быкова» и 6-й кавалерийской бригады. Начиная с 18 мая советские истребители ежедневно вылетали на патрулирование, перехват японских самолетов и разведку приграничной зоны, не пересекая, впрочем, реки Халхин-Гол. Расстояние от пункта базирования истребителей до района конфликта составляло более 100 километров и самолетам требовалось не менее 25–30 минут, чтобы оказаться над прикрываемыми частями в долине Халхин-Гола. Поэтому все вылеты на перехват оказывались безрезультатными, а сколько-нибудь продолжительное патрулирование было практически невозможным. Поэтому 21 мая, по мере активизации столкновений в приграничной полосе, для истребителей была подготовлена полевая посадочная площадка в районе озера Баин-Бурду-Нур, в 60 километрах юго-западнее горы Хамар-Даба. Площадка располагалась в районе места постоянной дислокации 6-й кавалерийской дивизии, в безориентирной степи. Начиная с утра 22 мая на нее выбрасывалось от 5 до 9 самолетов, в течение дня находившихся на боевом дежурстве и вылетавших, по мере необходимости, на перехват самолетов противника; на ночь истребители возвращались в Тамцак-Булак.
Утром 24 мая на площадку засады из Тамцак-Булака перелетело 9 самолетов – два звена И-15бис и звено И-16, под командованием капитана Ивана Крупенина, военного комиссара 2-й эскадрильи. В 10.20 на площадку поступило сообщение с поста ВНОС о приближении с востока на высоте 5000 метров группы самолетов противника. После повторного сообщения «противник атакует», поступившего в 10.25, Крупенин поднял группу на перехват и вылетел сам в качестве ведущего звена И-16, вслед за ним вылетели звенья И-15бис, которые вели комиссар 3-ей эскадрильи старший политрук Николай Герасимов и лейтенант Иван Голов. Стремясь быстрее набрать высоту, командир перед вылетом приказал летчикам надеть кислородные маски и повел группу на форсированном режиме. Вылет не заладился с самого начала – лейтенанты Николай Карпов и Владимир Шорохов вылетели без масок, отстали от группы, и, не найдя площадку засады, ушли в Тамцак-Булак. Командир вышел к реке на 5500–6000 метрах, противника не обнаружил, развернулся на север и в течение следующих десяти минут шел вдоль Халхин-Гола. На следующем развороте он обнаружил потерю ведомых и приступил к розыску их в районе гор Хамар-Даба и Гуни-Тологой.[7] Во время поисков сдал перегретый двигатель у И-15бис лейтенанта Голова, он распустил свое звено и ушел на площадку засады, но площадки не нашел и сел вынужденно в степи в 7 километрах западнее. Во время одного из разворотов потерялась еще одна машина, И-15бис с хвостовым номером «14», пилотируемый лейтенантом Дмитрием Гусаровым. Последним его видел пилот И-16 лейтенант Александр Лукашев, доложивший, что после снижения до 4000 метров Гусаров в полном порядке отошел от него в западном направлении. И он, и комиссар старший политрук Герасимов, утверждали, что Гусаров уйти через границу никак не мог и сидит где-то на территории Монголии.[8]
Фрагмент статьи «СССР и события на Дальнем Востоке», опубликованной в № 4189 парижской газеты «Возрождение» 23 июня 1939 года за подписью Лев Любимов
Поиски потерявшегося летчика начались в тот же день. На аэродром засады вылетел исполняющий обязанности командира полка майор Михаил Резник, в 18.40 он полным составом группы засады безрезультатно обследовал районы к востоку и северо-востоку от площадки. В 22.25 об исчезновении Дмитрия Гусарова было доложено лично Наркому Обороны СССР Ворошилову, начальнику Генерального Штаба Шапошникову и начальнику Политуправления РККА Мехлису.[9] Реакция Ворошилова была резкой, он отчитал командира 57-го Особого корпуса комкора Фекленко за задержку донесения и приказал немедля доложить обстоятельства. Тем временем на следующее утро поиски возобновились. В 5.20 было выслано четыре И-15бис; одна пара разыскивала Гусарова в районе гора Хамар-Даба, озеро Самбурин-Цаган-Нур, гора Барун-Хан-Ула, озеро Ихэ-Тошигай-Нур, вторая обследовала полосу шириной около 20 километров по левому берегу Халхин-Гола. В 11.50 еще две пары И-15бис искали Гусарова в районе Самбурин-Цаган-Нур, гора Хуху-Ундур-Обо, озеро Нарин-Нур, сместив таким образом зону поисков дальше на запад. После их безрезультатного возвращения майор Резник пришел к выводу, что Гусарова надо искать южнее Тамцак-Булака и направил уже шесть И-15бис на осмотр районов горы Хале-Хол, горы Цубура, колодца Баин-Цаган, Морин-Обо, озера Кейку-Нур, колодца Хурэ-Худук, гор Дзирикэ и Цаган-Ула.
5
РГВА ф.32113 оп.1 д.212 лД.
6
РГВА ф.32113 оп.1 д.291 л.19.
7
На современных картах – Хойт-Гу-Ула.
8
Обстоятельства потери лейтенанта Гусарова восстановлены на основании журнала боевых действий 70-го истребительного авиаполка (ΡΓΒΑ ф.32113 оп.1 д.488 л.5–7) и шифротелеграммы Фекленко № 10, отправленной вечером 26 мая. (РГВА ф.37977 оп.1 д.73 л.5–6, входящий номер по нумерации шифровального отдела НКО № 10564/ш).
9
РГВА ф.37977 оп.1 д.73 л.4, шифротелеграмма Фекленко № 1 (вх. № 10523/ш).